— Говори, — прошептала девушка, покачнувшись.
Поддержав её, Малов, собравшись духом, сказал:
— Судья уже вынес решение на опись и арест вашего имущества, а проводить исполнительные действия поручено мне.
Если бы не своевременная поддержка Кузьмы, Мадина непременно упала бы на землю. Она едва устояла на ногах и…
— Нет, ты не придёшь в наш дом с таким намерением! — потребовала девушка, справившись с приступом слабости. — Ты просто не посмеешь так поступить!
— Увы, но у меня нет таких прав отказаться от исполнительских действий, — сказал Кузьма уныло. — Я обязан выполнить решение судьи, и я его выполню.
Отпрянув от него, Мадина презрительно бросила:
— Тогда всему конец. Ты это понимаешь?
— И всё же я выполню то, что обязан, а потом…
Не договорив, Малов опустил голову.
— А потом уже ничего не будет, Кузьма, — сказала с упрёком девушка. — Убирайся вон! Ты… ты… ты топчешь нашу любовь и наше будущее! Ты…
Со стороны дома послышался скрип двери, и Мадина резко замолчала. Сибагат Ибрагимович вышел на террасу и позвал слугу:
— Айрат, ко мне! Буди всех и спускайте собак, жи-и-во! Во двор проникли грабители, а вы дрыхнете, ишаки беззаботные!
Мадина, оставив Кузьму под яблоней, поспешила к калитке.
— Дядя, во дворе никого чужих нет, это я тут гуляю! — выкрикнула она, останавливаясь у террасы.
— Но почему ты не спишь, а гуляешь? — изумился Халилов. — Тебе что, дня мало?
— Да вот, про поездку в Елабугу думаю и заснуть не могу, — солгала девушка. — Тревога душу гложет.
— А с кем ты разговаривала в саду? — полюбопытствовал Сибагат Ибрагимович. — Я даже в своей комнате услышал голоса и вышел.
— Да нет, вам показалось, одна я была, дядя… — неумело попыталась разубедить его Мадина. — И разговаривала я сама с собой.
— Не лги мне, женщина! — вдруг вспылил Халилов, без труда уловив фальшь в ответах племянницы. — Я явственно слышал мужской голос!
— Да что вы, дядя! — прошептала испуганно девушка. — Если бы был кто чужой, то собаки бы не молчали!
— И то верно, собаки бы лаяли и с цепей рвались, — уже мягче сказал Сибагат Ибрагимович, усомнившись в своих подозрениях. — Ну ничего, пусть слуги сад обыщут, мало ли чего…
Между тем к террасе уже сбегались слуги. Они выстраивались в ряд перед своим хозяином и выжидательно смотрели на него.
— Ну? Чего телитесь, мухи сонные? — раздражённо закричал на них Халилов. — Обыщите сад и двор, олухи! Кого найдёте, сию минуту ко мне волоките!
Испугавшись гнева хозяина, слуги поспешили в сад. Проводив их тяжёлым взглядом, Сибагат Ибрагимович снова посмотрел на притихшую племянницу.
— Спать ступай, Мадина, — сказал он строго. — О Елабуге завтра поговорим. И не смей больше гулять ночами по саду. Если повторится такое, накажу.
Пока Халилов беседовал с племянницей и созывал слуг, Кузьма Малов осторожно, стараясь не шуметь, пробирался к забору. Неожиданно перед ним вырос силуэт мужчины, который намеренно преградил ему путь.
— Кто ты? — оторопел от неожиданности Кузьма.
— Твоя тень, — усмехнулся незнакомец.
— Мне знаком твой голос, — сказал Кузьма. — Ты Азат Мавлюдов, так ведь?
— Да, это я, — после короткой паузы ответил Азат.
— А чего ты делаешь в чужом саду в столь поздний час? — спросил Кузьма, делая шаг вперёд.
— Этот же вопрос я только что собирался задать тебе, но ты опередил меня, — отступая на шаг, ответил Мавлюдов.
— Что я здесь делаю, тебя не касается, — чуть повысил голос Кузьма. — Дай мне пройти, и забудем о том, что мы здесь «случайно» встретились.
— Такие встречи не забываются, господин пристав, — с едкой усмешкой отозвался Мавлюдов. — А здесь, в саду Халилова, в такое время я потому, что шёл за тобой. И я слышал, о чём ты разговаривал с Мадиной, Кузьма.
— Выходит, что ты следил за мной? — усмехнулся Кузьма. — Но почему ты это сделал?
— Хотел убедиться, верны ли мои подозрения на твой счёт, — смакуя каждое слово, ответил Мавлюдов.
— И что, убедился?
— К моему величайшему разочарованию, да. Ты встречался с Мадиной вопреки воли её дяди.
От террасы послышались громкие возгласы и лай собак. Малов решительно двинулся вперёд, оттолкнул Мавлюдова и поспешил к забору. Но Азат схватил его за руку и попытался удержать.
— Отпусти, не то зашибу, — рыкнул на него Кузьма.
— Попробуй, — огрызнулся Мавлюдов. — Я такой крик подниму, что чертям тошно станет.
Малов занервничал.
— Хорошо, говори, чего тебе от меня надо, и прощай, — сказал он, оборачиваясь. — Я не хочу, чтобы слуги Сибагата застали меня в его саду.
— Я слышал ваш разговор с Мадиной от начала до конца! — выкрикнул Азат.
— Тише, дурень, — рыкнул на него Кузьма. — Я уже понял это.
— Так вот, хочу тебя предупредить: оставь девушку в покое.
— А вот это тебя не касается. Мои отношения с Мадиной — это только наше с ней дело.
— Не может быть у тебя никаких отношений с татарской девушкой, скотина, понял? — злобно прошептал Мавлюдов. — Тебе что, русских баб не хватает, которых в городе пруд пруди?
— Что-то непонятна мне твоя настойчивость, Азат, — уже не на шутку рассердился Кузьма. — Уж не замыслил ли ты сосватать Мадину и заполучить её себе в жёны?
— Я не только это замыслил, но и добьюсь своего! — со злобным торжеством заявил Мавлюдов.
— Не пытайся, надорвёшься, — усмехнулся мрачно Кузьма.
— А вот это мы посмотрим, — огрызнулся Азат злобно.
— Остынь, не пыжься, Мадина любит не тебя, а меня!
Мавлюдов тихо рассмеялся:
— Сейчас не любит, потом полюбит. Татарские девушки мужьям покорны в отличие от русских россомах. Свои чувства они с пелёнок приучены прятать очень глубоко и не пользуются ими до конца жизни.
— Ещё слово, и я придавлю тебя, как курёнка, — предупредил Азата Кузьма, гневаясь. — Отпусти руку, дай пройти!
Мавлюдов, услышав угрозу Малова, испугался, но руки его не выпустил.
— Если ты ударишь меня, закричу, — предупредил он, дрожа от страха. — Тогда тебе не избежать позора. Судебный пристав ночью, как вор, в чужом саду… Возможно ли такое? Да тебя прямо утром со службы вышвырнут!
— Своим криком ты привлечёшь внимание слуг Сибагата, которые уже рыщут по саду. Они прибегут сюда и…
— Они все будут моими свидетелями, — не дав договорить Малову, хихикнул Азат. — Когда я…
Он осёкся и замолчал, глядя в сторону дома.
