— Что-то здесь не так, — словно не слыша его, продолжил Халилов. — Я поручил вам, господин Бурматов, собрать сведения об Азате Мавлюдове, а не об его отце.
— Так уж получилось, Сибагат Ибрагимович, — пожал плечами Бурматов, — не взыщите. Я сам не ожидал, что столько дерьма накопаю, и вот результат. Отец Азата всю свою преступную жизнь изложил подробно и собственноручно на бумаге. Кстати, в своих «раскаяниях» он упомянул и тот факт, что научил сына, как лучше облапошить вас и вытянуть деньги. Азату понадобилась огромная сумма, которую он проиграл в карты, и он приехал за ней к отцу. Старый скряга денег не дал, зато подсказал отличный совет! Он предложил своему отродью испробовать свои способности на вас!
— Да, он ограбил меня до нитки, — кивнул на Мавлюдова Сибагат Ибрагимович. — Только вот не пойму, для чего он это сделал.
— А давайте спросим у него самого! — посмотрел лукаво на Мавлюдова Бурматов. — Ну что, Азат, может быть, ты объяснишь причины, побудившие тебя совершить то, что совершил?
— Я не желаю вступать с вами в дискуссии, — хмуро отозвался тот. — Я…
В комнату вдруг вошла Мадина, и присутствующие разом замолчали, глядя на неё.
13
После разговора с дядей Мадина вернулась в свою комнату и в изнеможении прилегла на кровать. Ночь она провела в слезах, ворочаясь с боку на бок. Когда девушка вышла утром на террасу пить чай, выглядела она как обычно — от вечерних переживаний не осталось и следа.
— Прости меня, дядя, вчера я была не права, — робко сказала она. — Я чуть с ума не сошла от страха. Вы же на меня не сердитесь, дядя?
— Ничего, я прощаю тебя, — улыбнулся он. — Ты умная девушка и настоящая мусульманка, а это главное в твоей жизни…
Утром Мадина проснулась необычно рано. Её что-то волновало, и она бросала по сторонам тревожные взгляды.
Выходя из комнаты, она увидела Азата Мавлюдова, стоявшего перед дверью дядиной комнаты. Молодой человек неуклюже топтался на месте, словно опасаясь войти. Когда Мавлюдов, видимо, набравшись решимости, постучал в дверь, Мадина так побледнела, что, казалось, готова была упасть в обморок.
Испытывая сильнейшую душевную тревогу, девушка выскользнула из дома. Чтобы спрятаться подальше от людских глаз, она вошла в сад и только здесь вздохнула облегчённо.
По знакомой тропинке она прошла мимо кустов вишни и остановилась у яблони. Глядя на неё, Мадина вспомнила о размолвке с Кузьмой. После этого в их отношениях наметилась небольшая напряжённость, и она всё это время жила с чувством вины за свои высказанные в горячке слова, обидевшие любимого. Но сейчас она была погружена в свои мысли. Она уже не думала о размолвке с Кузьмой, который всё равно поймёт и простит её. А вот визит Азата Мавлюдова взволновал её настолько, что Мадина попыталась выяснить причины охватившей её тревоги.
Красивое лицо девушки поморщилось, когда она вспомнила о своём разочаровании и раздражении после разговора с дядей. И все её сомнения по поводу того, следует ли сердиться на него, окончательно рассеялись. Она снова подумала о визите Азата Мавлюдова. Чего ему снова понадобилось от дяди в такую рань?
Как только Мавлюдов стал частенько появляться в их доме, дядя сделался злым и раздражительным. Что их связывало, Мадину не интересовало, но сейчас…
Девушка нахмурилась. Все эти мысли, теснившиеся в её голове, были не слишком веселыми и ещё больше портили и без того отвратительное настроение.
Мадина и сама не знала, сколько времени провела в саду, пытаясь разобраться в себе и своих мыслях. В себя она пришла лишь тогда, когда из-за кустов показалась перепуганная служанка. Девушка подбежала к ней и сказала, что дядя сердится и срочно хочет видеть её в своей комнате.
* * *
Увидев мужчин, девушка остановилась у порога, даже не переступив его. Она растерялась и не знала, как себя вести. Мадина никак не могла понять, что происходит в доме. Её блуждающий взгляд скользнул по присутствующим и остановился на Малове. Глаза девушки расширились, лицо побледнело, а рот приоткрылся в немом изумлении. Мадина не могла отвести полных восхищения глаз от судебного пристава.
— Вы меня звали, дядя? — пролепетала девушка, с трудом переведя взгляд с Кузьмы на Халилова.
— Звал, звал, девочка моя, — кивнул Сибагат Ибрагимович.
— Что-то случилось? — спросила Мадина, нерешительно переступая порог.
— Пока ещё нет, но может случиться, — ответил Халилов. — Давай вместе попросим господина судебного пристава дать нам три дня отсрочки и не описывать наше с тобой имущество.
В комнате стало тихо, а лица присутствующих в очередной раз вытянулись в немом изумлении.
— Ты любишь мою племянницу, Кузьма? — нарушил первым молчание Халилов.
Кузьма занервничал, покраснел, но промолчал.
— Знаю, что любишь, — продолжил Сибагат Ибрагимович с едкой усмешкой. — Ты же сватать Мадину собирался или передумал уже?
— Собирался и собираюсь, но не сейчас, — ответил Малов угрюмо. — Сегодня я в вашем доме по служебной необходимости.
— А я вот по-другому думаю, Кузьма, — сузил глаза Халилов. — Могу сейчас согласиться на ваш брак, а могу и не согласиться никогда! Ложка хороша к обеду, правильно?
Малов снова промолчал. Он смотрел на Мадину и словно не слышал слов её дяди.
— Мы с тобой оба в тупике, Кузьма, и никто помочь нам не в силах, кроме нас самих, — продолжил вкрадчиво Сибагат Ибрагимович, догадываясь, какая буря чувств бушует у Малова в груди. — Мне нужны три дня, а тебе нужна моя племянница. Так вот, моё условие таково: ты повременишь с арестом моего имущества, а я сейчас, при всех, отдаю Мадину тебе в жёны! Ну как, согласен, Кузьма?
— Не пойму, — встряхнул головой Малов. — Сибагат Ибрагимович, вы что, издеваетесь надо мной?
— Вот вам и нате! — ударив себя по лбу ладонью, воскликнул вдруг Мавлюдов. — Так вот о какой взятке ты мне талдычил, старикан вонючий. Да-а-а, теперь я верю, что от такого не откажется даже господин судебный пристав Малов! Ты всё верно подрассчитал, хрен старый!
— Так что, Кузьма, по рукам? — даже не взглянув на Азата, процедил сквозь зубы Халилов. — Мне три дня, а тебе девка в жёны?
Малов промолчал. Он едва сдерживал бушующую внутри ярость и желание немедленно наброситься на коварного старика. Мадина стояла рядом с дядей. Она была потрясена не меньше Кузьмы. Халилов в раздражении схватил племянницу за руку, причиняя ей боль, и закричал:
— На колени, женщина! На колени перед господином судебным приставом! Ты любишь его, я знаю, а он? Любит ли он тебя, Мадина? Я поверю в его любовь, если он даст мне отсрочку на три дня! Если он так поступит, клянусь Аллахом, я отдаю тебя ему в жёны!
Под нажимом дядиной руки девушка опустилась на колени. Она закрыла лицо и громко заплакала. Кузьма стоял перед ней как каменное изваяние. Он был потрясён, растерян и не знал, что делать.
