— Вы позволите присесть с вами, господин судебный пристав? — спросил он. — Все столики заняты, а у вас…
Лицо Кузьма сделалось пунцовым, однако он сразу же взял себя в руки.
— Прошу вас, присаживайтесь!
— Звоницкий Вячеслав Павлович, нотариус! — представился гость.
— Малов Кузьма Прохорович, — пожал протянутую руку Кузьма.
— Как же, как же, я о вас много наслышан и всегда мечтал познакомиться ближе, — располагающе улыбнулся Звоницкий. — Вы же теперь самое узнаваемое лицо нашего захолустья, о вас целые легенды ходят!
— Вот как? — глаза Малова расширились и округлились. — И что это за легенды, позвольте поинтересоваться?
— Честный, неподкупный… — ещё шире улыбнулся нотариус. — Таких, как вы, трудно встретить, Кузьма Прохорович!
Сильнейшее волнение охватило Кузьму. С чего это вдруг о нём заговорили в городе?
— Я что-то не совсем понимаю вас, Вячеслав Павлович, — сказал он, хмуря лоб. — Я просто исполняю свой долг.
Звоницкий озорно подмигнул ему, словно говоря: «Не тревожьтесь, уважаемый господин судебный пристав, всё в порядке…»
Официантка принесла заказ, и Кузьма невольно загляделся на её стройную фигуру.
— Что, впечатляет? — поинтересовался нотариус, ухмыльнувшись. — Эту неприступную красавицу зовут Маргарита.
Девушка направилась к соседнему столику, чтобы получить заказ, и в этот момент какой-то молодой пьяный повеса вдруг преградил ей путь.
— А ну посмотри на меня благожелательно, Марго! — крикнул он громко, явно рисуясь перед публикой.
— Извините, господин Гусев, — улыбнулась сконфуженно девушка и попыталась обойти наглеца стороной.
— Обожди и сделай так, как требует посетитель заведения, — настаивал повеса.
Она отступила на шаг и спокойно посмотрела ему прямо в глаза.
— Так ты что, игнорируешь мою просьбу? — настаивал наглец, едва ворочая языком. — Я заплачу, сколько захочешь!
— Уберите деньги, господин Гусев, — нахмурилась официантка. — А для своих насмешек поищите другую девушку.
Нахал попытался схватить её за руку, но она ловко увернулась и отбежала от «приставалы». Гусев двинулся за ней и даже не заметил, что рядом с девушкой появился высокий мужчина, который заслонил её своей широкой грудью.
— Не приставай к ней, слышишь? — сказал он, беря его за ворот пиджака. — Вернись за свой столик или ступай лучше домой.
Повеса недоумевающе посмотрел на него и попытался оттолкнуть от себя ударом кулака в грудь. Но тот перехватил его руку и сжал у запястья.
— Веди себя прилично и не паясничай, — сказал строго мужчина пьяному дебоширу и посмотрел на официантку. — А лучше ступай домой, не перегибай палку, слышишь?
Рука Гусева посинела, лицо исказилось от боли.
— О-отпусти, — простонал он, пытаясь освободить запястье. — Пусти, не то…
Кузьма сжалился и ослабил хватку. Повеса, растирая посиневшую руку, жалобно бормотал:
— Надо же, чуть не оторвал. Я ведь только хотел…
Официантка подошла к Малову и улыбнулась так, что Кузьма почувствовал себя счастливым. Под аплодисменты присутствующих он вернулся за свой столик и налил себе немного водки.
— Вот это да! — воскликнул восхищённо Звоницкий. — Господин Малов, да вы…
Посетители ресторана оставили еду и повернули головы в сторону столика, за которым сидел Кузьма, и уставились на него с изумлением и любопытством.
— Вот это поступок! — с гордостью, словно отец или учитель, твердил Звоницкий. Он так громко восторгался благородным поступком соседа, словно не Малов, а сам остановил зарвавшегося хулигана.
Кузьма растерянно смотрел на окружавших его людей. Дрожь прошла по телу лихорадочной волной. Он был взволнован и в его глазах, казалось, сияли огоньки. Он, конечно же, был удивлён странным и неожиданным расположением к себе присутствующих, но… На приветственные выкрики отвечал лишь робкой улыбкой и едва заметным кивком головы.
— Ну, ты молодец, Кузьма Прохорович! А как силён, Господи! — твердил Звоницкий. — Я думал, ты раздавишь его ручонку как, гм-м-м… Как сухую ветку!
— Я просто помог девушке, — вздохнул Кузьма, собираясь уходить. — Я слуга закона и терпеть не могу, когда его нарушают даже состоятельные господа в общественном месте.
Подошедшая официантка стояла и смотрела на Малова полными восхищения глазами. Она молчала и краснела, словно стесняясь сказать ему сумму счёта. Но Кузьма достал из кармана кошелёк и поинтересовался:
— Сколько с меня?
— Ничего-ничего, считай, что я угостил тебя, господин Малов, — доставая свой кошелёк, рассмеялся довольно Звоницкий.
— Я в состоянии заплатить за ужин сам, — возразил Кузьма и снова повернулся к девушке: — Так сколько с меня?
— Сущий пустяк, — сказала она, улыбнувшись. — Вы выпили совсем чуть-чуть и не прикоснулись к пище.
— Но что-то я должен заплатить? — вскинул брови Кузьма.
— Должен, — прошептала, бледнея, девушка. — Запоминайте адрес… Я буду ждать вас у себя после полуночи.
* * *
До полуночи оставалось совсем немного времени. Прогулявшись по городу, Кузьма свернул на указанную девушкой улочку и остановился у ворот высокого дома. Когда он постучался, за дверью послышалось шарканье чьих-то ног.
— Это ты, Ритуля? — прошамкал негромкий старушечий голос.
— Нет, это её друг, — ответил Малов. — Меня пригласила ваша дочь, вот я…
С керосиновой лампой в руке на крыльцо вышла старуха с восково-жёлтым лицом. Завернувшись в шерстяной платок, она приподняла трясущейся рукой лампу и, осмотрев «гостя», пропустила его внутрь.
Усевшись на скрипучий стул, Малов спросил:
— Так где ваша дочка, бабушка?
— В ресторане, где же ещё, — прошамкала старуха. — Только не дочка она мне, а внучка.
С этими словами она съёжилась, словно стыдясь своей немощи, и поправила платок.
Кузьма обвёл взглядом комнату и… В этот момент послышался стук в дверь. Старуха встрепенулась, привстала, но Малов опередил её.
— Сидите, я сам открою, — сказал он, вставая, и поспешил к двери.
Как только он отодвинул засов, пришедшая домой Маргарита замерла на пороге от неожиданности и дрожащим от волнения голосом выдохнула:
— Ты?
Лицо Кузьмы озарилось такой глубокой нежностью и волнением, что сомнений в том, что он влюблён в красавицу-официантку по уши, быть не могло. Тонким женским чутьём Маргарита поняла всё. Её лицо залилось румянцем.
Девушка провела Кузьму в спальню и, тяжело дыша, замерла в ожидании. Он пребывал в полной растерянности, не зная, как вести себя. Маргарита подошла к столику и зажгла свечу. Кузьма перевёл дыхание, чувствуя, как кружится голова. «Боже мой, я упаду сейчас!» — успел подумать он, и девушка обняла его, спрятав лицо у него на груди.
