— Я и сейчас верю во Всевышнего, — огрызнулся Сибагат Ибрагимович, страдая от мучавшей его боли. — Но в то, что он мне поможет именно сейчас…
— А что, может быть, сжалится и прохожего тебе пошлёт сердобольного, — вздохнул мужчина. — Хотя Аллах, по моему мнению, больше хорошим людям помогает, а не таким, как ты. Если кто-то и подберёт тебя на дороге и не даст замёрзнуть в сугробе, то отведёт не к себе домой, а в больницу, а там тебя быстро определят куда следует.
Слова мучителя неожиданно подействовали на Халилова отрезвляюще. Он вдруг понял, что всё будет именно так, как сказал мужчина.
— Хорошо, пусть будет по-твоему, — сказал он. — Твоя взяла, ты сломал мою волю.
— Признаюсь, мне очень сильно пришлось попотеть, — улыбнулся, веселея, мужчина.
— Доставь меня по адресу, который я скажу, — прошептал Сибагат Ибрагимович. — И я награжу тебя!
— Вот как? — удивился палач. — Давай называй адрес и хватайся за руку… Только учти, поведу я тебя не просто так, за «здорово живёшь», а за отдельную плату…
12
Выйдя из больницы, Кузьма в первую очередь навестил родителей, затем появился на службе. Дмитрий Степанович отпустил его отдыхать до завтрашнего утра, и потому Кузьма решил навестить Маргариту. Девушка ни разу не навестила его в больнице. Кузьма мучился и страдал: он никак не мог взять в толк, чем обидел Маргариту. Её внезапный отъезд в Иркутск обескуражил его, и ему очень хотелось объясниться с ней.
Маргарита была дома и сама открыла дверь.
— Что-то я не узнаю тебя, — сказал Кузьма, присаживаясь на табурет. — То вдруг исчезла, оставив меня наедине со старухой, а теперь…
— Я не должна перед тобой отчитываться за свои действия, — огрызнулась девушка и, обиженно поджав губки, отвернулась.
Кузьма поёжился: ему было неприятно говорить с Маргаритой.
— Чего пришёл? — бросила она не очень вежливо.
— Мне хочется знать, в каком состоянии наши отношения? — растерянно заморгал глазами Кузьма.
— В плачевном, — сердито огрызнулась Маргарита.
— Но чем я провинился перед тобой?
Помолчав, девушка с вызовом сказала:
— Ты спишь со мной, а сам всё думаешь о ней. Ты даже во сне называешь меня её именем.
Девушка судорожно вздохнула, и он подумал, что она сейчас заплачет. Но Маргарита, хотя и с трудом, овладела собой.
— Я пришла к тебе в больницу, — сказала она дрогнувшим голосом. — А мне сказали, что у тебя в гостях, почти целый день, находится молоденькая девушка. Я заглянула в палату и увидела её. Я пришла в ужас от положения, в котором очутилась, от своего ничтожества… Она очень красива, а я… Я говорю тебе всё это, чтобы ты понял, в каком я тогда была состоянии…
Маргарита замолчала, всхлипнула и смахнула рукавом появившиеся на глазах слёзы. Кузьма был сильно взволнован и не знал, как утешить любимую.
— О чём ты думаешь сейчас? — не выдержав, осторожно поинтересовался Кузьма. — Не знаешь, как выставить меня за порог, или…
— Я хочу, чтобы ты был только мой и ничей больше, — трогательно ответила девушка. — Я не хочу делить тебя ни с кем. Я… — она замолчала и всхлипнула.
Слова Маргариты тронули душу Кузьмы. Он подбирал добрые, ласковые слова, способные утешить девушку, но она заплакала, тихо, беспомощно всхлипывая.
— Скажи мне, ты просто так ко мне ходишь? — вдруг спросила она сквозь слёзы. — Я не хочу таких сомнительных отношений.
Кузьма сконфузился, чувствуя себя виноватым. В такое положение он попал впервые в жизни. Маргарита ожидала услышать от него слово «люблю», но произнести его он не мог. Кузьма не хотел бросаться этим прекрасным возвышенным словом, до конца не разобравшись в себе. Он смотрел на застывшую в ожидании Маргариту и чувствовал только влечение к ней.
Заплаканное лицо девушки казалось осунувшимся и беспомощным. Так и не дождавшись от Кузьмы признания, она со вздохом произнесла:
— Мне уже на работу пора.
— Вот и хорошо, — просиял Кузьма. — Пройдёмся не спеша до ресторана. Ты будешь не против, если я провожу тебя? У меня сегодня много свободного времени…
* * *
Проводив Маргариту, Малов решил прогуляться по городу. Короткий зимний день незаметно перешел в вечер. Кузьма шёл не спеша по центральной улице, ёжась от холода.
Теперь он уже знал, что его отношения с Маргаритой сошли на нет. Её он не любил. А вот Алсу…
«Неужели я влюбился в эту девочку? — думал он, шагая по пустынной улице. — Или пробудилась любовь к Мадине? Я думал, что она умерла вместе с любимой, а тут… Похожа как две капли воды, — вспоминал он красивое лицо девушки. — Бывает же такое…»
Кузьма и сам не заметил, как ноги привели его к дому Халилова. Остановившись у забора, за которым прозябал в спячке вишнёвый сад, он осмотрелся. На деревьях не было листьев, и сквозь голые ветки хорошо просматривался дом. Увидев свет в окнах, Кузьма подумал: «Алсу ещё не спит… Интересно, чем она сейчас занимается».
Не давая себе ясного отчёта, Кузьма перемахнул через забор и, утопая по пояс в снегу, подошёл к дому и заглянул в окно.
Алсу сидела на диванчике, поджав ноги, а в углу, за столиком, сидел Митрофан Бурматов. Керосиновая лампа горела ярко и слегка коптила, а рядом с ней стояла наполовину выпитая бутылка коньяка, стакан и… лежал револьвер.
Митрофан с трудом поднялся из-за столика. Он был сильно пьян и едва держался на ногах.
— Видать, злодеи нынче не придут. Но ничего, ты их не бойся, я защищу тебя.
— Вы пьяны, и я не верю вам, — сказала девушка. — Сама не знаю, почему впустила вас.
— А я тебе скажу, почему, — ухмыльнулся Митрофан, засовывая револьвер за брючной пояс. — Потому что я сыщик и пришёл защищать тебя. — Он пьяно захохотал.
— Оставьте мой дом, господин сыщик, — попросила его жалобно Алсу. — Я очень устала и хочу спать, а вы…
— На том свете выспишься, если разбойники пожалуют, — осклабился Бурматов. — А я никуда не уйду, так как защищать тебя по долгу службы обязан.
— Но с чего вы взяли, что меня собираются убить? — дрогнувшим голосом спросила Алсу. — Кто может желать мне зла? Я же никого здесь не знаю.
— А ты никому и не нужна, — рассмеялся Митрофан, покачнувшись. — Придут не тебя убивать, а за тем, что, возможно, спрятано в этом доме. Тебя убьют потому, что ты свидетельница…
Покачнувшись, он сделал шаг в её сторону.
— А чтобы ты не боялась, я сейчас тебя поцелую. Вот подойду и…
Девушка вскочила с диванчика и отбежала в угол.
— Не надо, не делайте этого! — воскликнула она.
— Не-е-ет, я тебя всё равно поцелую! — захохотал Митрофан. — Да я тебя…
