По залу прокатились бурные аплодисменты. Рабочие встали, чтобы стоя, громко хлопая в ладоши, приветствовать удачную речь оратора.
Азат Мавлюдов готовился к собранию. Он с волнением обдумывал свою предстоящую речь и даже набросал её на лист бумаги. Но совершенно непредвиденное обстоятельство перевернуло всё вверх дном: желание выступать перед рабочими исчезло, а мысли в голове спутались.
За день до посещения мастерских Азат мимоходом, на улице, увидел… Взгляд его остановился на девушке, в которой он узнал Мадину!
— О Аллах, быть того не может! — прошептал он потрясённо. — Мадина живая на улице Верхнеудинска?
Мавлюдов остановился и замер, весь красный, с капельками пота на лице. Сопровождавший его товарищ Матвей улыбнулся:
— Что, понравилась краля, товарищ Рахим?
— Д-да, п-понравилась, а к-кто о-она? — задыхаясь от возбуждения, выдавил из себя Азат.
— Понятия не имею, — пожал плечами Матвей.
До самого вечера Азат не мог успокоиться. Словно плетью подстёгивало жгучее желание разузнать, кто та девушка, которую он увидел. Мысли о ней перечеркнули всё, чем он жил последнее время.
— …Да-а-а, товарищ Ленин прав, — вздрогнул Мавлюдов, услышав голос товарища Матвея, понял, что они возвращаются с собрания домой. — В стране обостряются экономическая разруха и продовольственный кризис, — продолжал Матвей, не глядя на него. — И революционное движение тоже усиливается. Единственным спасением от национальной катастрофы является социалистическая революция и только.
— Не понял, о чём ты? — спросил Азат.
— Да всё о том же, — проговорил Матвей задумчиво. — В стране полным ходом идёт размежевание сил. Контрреволюционеры объединяются, кадеты, эсеро-меньшевики и прочая нечисть. А Временное правительство… Оно пошло на тайный сговор с иностранными империалистами! Немцам Петроград сдать собрались, слыханное ли дело?
— С чего ты взял? — приходя в себя, поинтересовался Азат. — Я впервые слышу от тебя эту новость.
— Ты? Впервые? — остановился и повернулся к нему Матвей. — Спать меньше надо, муха сонная. И вообще, я не узнаю тебя в последнее время, товарищ Рахим. Что с тобой?
— Со мной? Со мной ничего, — пожал плечами Азат. — Точнее, с головой у меня что-то происходит.
— Это ты о чём? — удивился Матвей. — Переживаешь, что выступить не пришлось? Ну, ничего, ты ещё своё наверстаешь.
— Да нет, не о том я, — замотал головой Азат. — Я вчера среди бела дня мёртвую девушку на улице видел.
— Вот это да! — оторопел Матвей. — Ты случайно не про ту красотку, которую мы вместе видели?
— Да, про неё, — кивнул Азат, бледнея. — Её зовут Мадина, и на моих глазах она была застрелена своим дядей — Сибагатом Халиловым.
— Ух ты?! — ухмыльнулся Матвей. — Прям насмерть?
— А как же ещё, — ответил Азат, смахивая пот с лица. — Я даже на похоронах её побывал, а уже после меня арестовали.
— Всё, можешь не продолжать, ты мне в камере об этом все уши прожужжал, — нахмурился Матвей. — Но с чего ты взял, что видел именно Мадину? Если хочешь знать, барышня эта живёт у пристава Малова.
— Ты что, правду говоришь? — округлил глаза Азат. — Но этого просто не может быть.
— Ещё как может, товарищ Рахим, — вдруг рассмеялся Матвей. — А ты сам сходи к Малову и поинтересуйся!
— Что, прямо сейчас? — облизнув губы, прошептал Азат.
— Нет, сейчас пойдём в штаб, нас там товарищи ждут. Ну а завтра можешь сходить, если хочешь. Я могу тебя проводить, чтобы безопаснее было. Вдруг Малову не понравится твоё любопытство, а кулаки у него ого-го, сам видел.
— Я тоже видел его кулаки, — погрустнел Азат. — Но меня это не остановит. Я хочу поглядеть на девушку и поговорить с ней, если она не откажет…
Историческая справка
На находившуюся в Забайкалье Нерчинскую каторгу ссылалась почти вся преступная Россия.
Ссыльный элемент по прибытии с каторги, не имевший возможности устроиться на работу и найти приличный заработок, стремился попасть в город — главный торговый и промышленный центр края. Ещё Верхнеудинск привлекал правонарушителей тем, что через него проходила Восточно-Сибирская магистраль. Совершив преступление, было легче скрыться от властей по железной дороге.
В конце XIX — начале XX в. город был буквально наводнён преступным элементом. Повсеместно совершались преступления: грабежи, разбойные нападения, мошенничества и прочее.
После Февральской революции в 1917 году в России были упразднены царские органы власти. При Временном правительстве исполнительным органом являлся Комитет общественной безопасности. Была создана милиция, штат которой был разработан, и она начала свою деятельность 15 июня 1917 года. Устав и инструкции милиции достались ей от полиции без особых изменений…
* * *
— Ну что, ты впустишь меня в дом или через порог будем друг друга разглядывать?
— Проходи, раз пришёл, — сказал Кузьма, закрывая дверь. — Признаюсь честно, я не ожидал сегодня тебя увидеть.
— А меня никто к себе не приглашает, — усмехнулся Митрофан. — Я сам прихожу. Но если я не вовремя…
— Оставайся, я не гоню, — пожал плечами Кузьма. — Отец в больнице лежит, а мать у его постели дежурит.
— А Алсу? Девка съехала от тебя со своим дядюшкой? Что-то я их не вижу.
Малов указал гостю на стул у стола, а сам уселся напротив.
— Они с дядей Мансуром всё ещё занимаются наследством, — сказал он. — Чуть ли не каждый день отыскивается какая-нибудь вещица, о которой знать никто не знал, а теперь…
— Вот видишь, как всё хорошо складывается, — усмехнулся Митрофан. — Нашему разговору никто не помешает.
— Выходит, ты ко мне не просто зашёл от нечего делать, а с важным разговором? — вскинул брови Кузьма.
— А почему бы не поговорить хорошим людям с глазу на глаз? — полюбопытствовал Митрофан.
— Это ты-то считаешь себя хорошим? — хмыкнул Кузьма.
— А почему бы и нет? Ты же не дал мне пасть мордой в грязь, нарушив присягу? И деньги вернул «государству». Теперь с твоей помощью я чист и честен, и нищий как был, так и остался.
— И как понимать твои слова? — покосился Кузьма на гостя. — Ты меня упрекаешь или подначиваешь?
— Ни то и ни другое, — пожал плечами Митрофан. — Я пришёл по делу и очень хочу, чтобы мы поняли друг друга.
— Я уже тебя понял, — сказал Кузьма озабоченно. — Ты пришёл втянуть меня в очередную авантюру, так ведь?
Бурматов изобразил на лице обиду и «горько» усмехнулся.
— Ну, теперь-то что тебя удерживает, господин Малов? Всё летит к чертям, а ты этого не видишь. Большевики наглеют с каждым днём, а все кругом заигрывают с ними. Я целых полгода отлавливал их, а теперь всех выпустили.
