Я сунул руку в контейнер, достал оттуда предмет, одновременно похожий на гранату РГД-5 без запала и на «Батарейку» – артефакт, довольно часто встречающийся в Зоне. И перешагнул порог.
Они обернулись одновременно – Болотник и его псина-мутант, разъевшаяся зверюга, несмотря на рыхлые телеса обладающая хваткой бульдога и мозгами сфинкса.
– Ты даже не представляешь, где я был и что принес оттуда! – сказал я, протягивая предмет хозяину лачуги и при этом пряча в карман левую обожженную руку
[2].
Сквозь мои пальцы били ярко-оранжевые лучи. Псина сморщила нос и попятилась, а Болотник протянул руку и, нисколько не удивившись, взял у меня артефакт.
– Отчего же, вполне представляю, – ответил он. – Но знаешь, стрелок, больше не лезь туда. И сам запомни, и другим Перехожим скажи. Свою задачу ты выполнил, теперь…
И тут я почувствовал во рту соленый привкус. По моему подбородку потекло что-то теплое. Вот черт, раззявил пасть от счастья, что теперь подумает Болотник…
Но тут я осознал, что бревенчатые стены внезапно стали кружиться передо мной в безумном хороводе, к которому как-то сразу присоединились потолочные стропила. Меня мягко тряхнуло, и я понял, что лежу на полу. А может быть, на земле Зоны, готовой навечно принять меня в свои объятия. И солнце, взошедшее над моей головой, бесконечно далеким голосом Болотника проговорило:
– Держись, Снайпер. Держись! Всё будет хорошо.
Киллер
Солнце пекло немилосердно, и хлипкая тень от вышки, в которой укрылся майор Кривецкий, не приносила ни малейшего облегчения. Понятное дело, что наблюдателю приходится еще хуже – прошлый выброс сорвал крышу, хорошо, что саму вышку не снес, и теперь парень медленно поджаривался в обнимку со своим пулеметом. Принимал на стриженую макушку, прикрытую камуфлированной кепкой, тяготы и лишения воинской службы.
Хотя до желанной прохлады рукой подать. Вон оно, спустись по лестнице, отопри сваренную из толстенной стали дверь в кирпичной стене – и пожалуйста тебе, вечная осень, даже дождик накрапывает. Словно приглашает, дразнит, мол, не желаете охладиться, товарищ майор?
Кривецкий тряхнул головой, отгоняя странные мысли, и поспешил перейти на другую сторону здания по мосткам, тянущимся вдоль стен всего блокпоста на уровне второго этажа. Хрен с ней, с тенью, потому как ветераны говорят, что оно всегда так начинается. Стои́т человек, мысли дурные в голове гоняет, а потом спускается и идет себе неторопливо в Зону на ужин псионику-людоеду. И хочешь зови несчастного, хочешь по ногам стреляй – без толку. На руках поползет на зов, не обращая ни малейшего внимания на перебитые колени.
Видели, знаем. Так что ну его – и мысли, и тень, и Зону эту вместе с ее осенью. Теперь туда ни ногой. В прошлый раз вообще еле отвертелся, чуть под трибунал не загремел. Хорошо, что вовремя сообразил организовать зачистку базы оборзевших сталкеров на ферме за железнодорожной насыпью. Потому обошлось. И звездочки, и должность оставили, хотя о повышении ближайшие года два можно и не мечтать. Ну и ладно. Вообще-то он и на понижение готов пойти, лишь бы подальше от Зоны.
Но дураков нет, и особо сюда никто не рвется. Потому и майора оставили, и должность, будь она проклята. Но сейчас даже если и уволиться к чертям собачьим, не дожидаясь пенсии, особо никуда не дернешься. Никто тебе не рад на Большой Земле. Потому изволь стоять здесь и жариться, словно отбивная на раскаленном противне…
На другой стороне было вообще тоскливо. Светило лупило с высоты, нагло пытаясь залезть лучами за оправу темных очков. Уйти бы внутрь здания, под тарахтящий словно «Корд» древний кондиционер, но нельзя. Без начальственного глаза срочники тут же попрячутся кто куда, и тогда точно случится какая-нибудь пакость. Зона и закон подлости почти синонимы, это каждому известно.
Кривецкий посмотрел на часы. До конца смены еще четверть суток. И какого хрена на них смотреть? И так ясно, что еще маячить здесь и маячить как медному котелку. Но свойство такое есть у человека – ждать чуда даже тогда, когда его не может быть в принципе.
Налюбовавшись на новенький «Брегет», цену «Сердца огня», изъятого месяц назад у задержанного сталкера, майор поднял глаза – и не поверил им.
По дороге со стороны Дитяток шел человек. Спокойно так шел, как на прогулке. Судя по одежде – типичный сталкер, собравшийся похабарить. Причем небедный. Камуфла с нуля, броник облегченный из последних, которые, по слухам, чуть ли не «калаш» в упор держат, «Вихрь» без магазина под мышкой, сильно смахивающий в разряженном состоянии на большой пистолет, сумка объемистая на плече – подумать только, прям олигарх пожаловал. Не иначе из Павловской психбольницы сбежал, по пути где-то снарягой разжившись.
– Слышь, Овечко, маму твою за нижнюю конечность! Давай как задницу в горсть и к воротам! Гости у нас.
– Есть в горсть, трищ майор!
Сержант Овечко, расторопный малый, мухой скатился с соседнего наблюдательного пункта и чесанул куда сказали, на бегу досылая патрон в патронник автомата. Это по тем, кто из Зоны лезет, положено стрелять без предупреждения. В принципе тех, кто в Зону намылился, тоже положено, но лишь в случае попытки незаконного проникновения. Этот же вроде почти законно прётся, вон в ворота стучит. С ума сойти, второй дебил за месяц. Жара, что ли, на них влияет? Ладно бы суммы нормальные предлагали, а то смех один. Щас ему Овечко объяснит популярно, почему де́мбеля не стоит отвлекать от несения караульной службы. Надо было предупредить, чтоб, как в прошлый раз, с ходу прикладом в морду не сунул, а то вдруг подсадной клиент от проверяющих, потом не оберешься. Хотя всегда можно отбрехаться – с оружием шел, неважно, что разряженное. Кстати, может, под таким соусом и обуть клиента? «Вихрь», броник, камуфла, бабло наверняка имеется… И выбросить на той стороне, где дождик, безглазым собачкам на обед…
Кривецкий лениво смотрел, как сержант приказывает пришлому лоху положить автомат на землю, снять броник и лечь лицом вниз. Лох, похоже, порядком струхнул, увидев ствол, направленный на него через сетку, и не сопротивлялся. Автомат бросил, правда, с броником и сумкой беда вышла – запутался в лямках с перепугу, оно и застряло – ни туда ни сюда. Сталкер хренов. Понятное дело, что сержанту надоело смотреть, как это тело копается в ремешках, ну он и решил придать ему ускорение. Откинул засов, приоткрыл створку сетчатых ворот, занес ногу для смачного удара в колокола пришельца…
И упал навзничь. Кривецкий аж вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что за мгновение до приземления Овечко из-за броника, закрывавшего грудь и голову незадачливого лоха, метнулась рука и коснулась точки чуть ниже уха сержанта.
