Экспедиционеры протопали мимо четырехэтажки со странным прямоугольным одиноким эркером. Ржавые ворота по-прежнему перекрывали вход в арку. С противоположной стороны улицы на них пялилось слепыми бельмами выбитых окон здание ВСЕГЕИ. Влево по диагонали через перекресток торчала разрушенная бензозаправка.
Ну, вот впереди и родные трамвайные рельсы, защитницы наши и спасительницы!
Достигнув их, повернули направо. Впереди раскинулся Средний проспект, начало которого скрывалось в знакомой дымке. Увы, сегодня солнышко на небо выползти не захотело. То ли побоялось, то ли забыло о Васильевском острове, то ли ему просто стыдно стало за происходящее тут. Впрочем, так оно и лучше. Игра света и теней не будет мешать.
Слева торчало угловое трехэтажное здание, крыша которого была украшена прямоугольными трубами. То ли печными, то ли верхушками вентиляционных колодцев. Окна первого этажа были полностью высажены, открывая обезображенные внутренности дома, а второго и третьего – на удивление сохранились. За трехэтажкой начался огороженный невысоким металлическим забором пустырь.
Судя по всему, до Прорыва тут, к удовольствию обитателей микрорайона, находился небольшой скверик. Молодые мамы прогуливали в колясках своих грудничков, а пенсионеры сидели на скамеечках, читая газеты или обсуждая жуткие нравы современной молодежи…
За дальней стороной заборчика аккуратно выстроились в короткую колонну порушенные автомобильные трупаки. Видимо, хозяева даже не успели к ним спуститься. Так и остались навеки в собственных квартирах. Или превратились в мутантов и принялись охотиться на соседей, которым больше повезло. Хотя какое тут, к дьяволу, везение.
Чуть далее, перед следующим домом, останки машин торчали в полном беспорядке. Пяток автомобилей даже уткнулись друг в друга, совершив несомненные дорожно-транспортные происшествия. Их хозяева по крайней мере попытались унести ноги. Хоть и не преуспели… Зато сумели избежать штрафов за нарушения, прости меня, господи, за подобный юмор…
Фасадную стену этого дома в некоторых местах «украшали» какие-то ржавые коробки весьма неприглядного вида.
– Интересно, что это за хреновины торчат наружу между окон?
– Думаю, останки кондиционеров, – сказал Куприянов. – Странно, что они еще сохранились. Давно пора рухнуть. Видишь, от водосточных труб одни крепежные костыли остались.
Скорее всего он не ошибался насчет коробок. Больше торчать на стенах просто нечему. Ну, да и бог с ними! Вот еще нет забот – задумываться, почему одни железки оказались долговечнее других? Странно только, что прежде он их не замечал. Впрочем, это сродни ощущению водителя в пробке. Он видит только машины. В первую очередь ту, что перед ним, чтобы не врезаться ей в задницу при неожиданном торможении. Ну и с боков тоже – дабы не притереться бортами. А все остальное остается за пределами области зрения.
Так и в Зоне. Внимание сосредоточено на любых признаках движения. Потому что движение – это угроза твоей безопасности. А то и самой жизни… Любая атака начинается с движения, а любое ее отражение – с возможности его заметить. Потому всякие неподвижные ржавые коробки попросту находятся за пределами внимания. Потому ты и не гикнулся до сих пор, сталкер!..
По правой стороне проспекта тоже располагался небольшой, огражденный решеткой пустыречек. Все-таки когда-то Васильевский был весьма зеленым районом. Говорят, и жилье тут стоило – будь здоров. Не всякому было по карману…
Они без проблем протопали по Среднему еще полтора квартала.
За это время трижды пролетели над головами Розовые Платки – всякий раз парами, – однако трамвайные рельсы хорошо справлялись со своими маскировочными задачами, и применять оружие по тварям ни разу не потребовалось. «Мушкетеры» теперь тоже не дергались. Быстро учатся ребята, прямо скажем.
Вышли на центр очередного перекрестка.
– Стоп! – воскликнул Куприянов.
Остановились. Сергей оглянулся на капитана.
– Смотрите! Откуда тут такая иллюминация? – Тот смотрел в окна первого этажа углового здания по Шестнадцатой линии.
Сергей понял, что именно привлекло внимание Димона. Он-то и забыл давно об особенности этого места – слишком часто приходилось здесь бывать. Когда в первый раз увидел – и сам чуть в памперс не наделал от неожиданности.
– А это еще одна совершенно непонятная фигня на нынешней Ваське. Перед Прорывом в доме находился какой-то иностранный пивняк. Даже побитые латинские буквы от вывески оставались. И окна были, как и везде, без стекол. А потом вдруг – хренак, и фасад совершенно изменился. Окна застеклены, вход перескочил с проспекта на линию, а над дверью появился самый настоящий деревянный бочонок. Видишь, вон висит?.. Короче, когда-то здесь был пивбар именно с таким названием. Студенты юридического факультета из универа пиво хлестали.
– А это ты откуда знаешь? Ты ж там вроде не учился.
– Я потом интересовался на сетевых ресурсах, посвященных Ленинграду. Пивбар «Бочонок». Говорят, в те времена чрезвычайно популярный. Соленые сушки, рыба, брынза, даже раков подавали… Продвинемся чуть вперед. Будет лучше видно.
Они, не выходя из межрельсового пространства, пересекли перекресток и снова остановились.
Куприянов принялся вглядываться в ближайшее окно. За стеклом явно кто-то шевелился. Капитан достал бинокль и стал рассматривать видимые внутренности помещения.
Сергей хорошо знал, что он там углядит, – и сам когда-то очень интересовался. Даже вплотную к стеклам подходил. За что чуть и не поплатился: на голову ему свалилось с крыши Ведьмино Гнездо. Хорошо, Жека был на страже – спалил тварь еще в полете.
В помещении стояли деревянные столы без скатертей. За столами сидели разного возраста и вида мужики, чокались огромными пивными кружками, руками терзали рыбу на тарелках, вытирали пальцы бумажными салфетками. Когда кружки опустошались, мужики целеустремленно топали к стойке, за которой стояла довольно объемистая в плечах, талии и бедрах девица, сиськи у нее едва не вываливались из сильно декольтированной белой блузки и явно были предметом интереса окружающих. Мужики повторяли заказ и возвращались к родимым столам, неся по паре кружек в каждой руке. Было хорошо видно, что клиенты разговаривают друг с другом, машут руками и ржут.
На противоположной стене пивного зала висел кумачовый транспарант «Ответим ударным трудом на решения XXV съезда КПСС!».
Судя по всему, пьющие ржали именно над этим лозунгом. Их ударный труд за столами был неутомим, кружки энергично скакали к губам и обратно. Так продолжалось минут десять, а потом все действующие лица возвращались в исходные позиции, и все повторялось.
Сергей, прикрываемый Жекой, проторчал тут как-то почти час, пока не убедился, что перед ним этакое закольцованное кино. Только без экрана… Типа голографического стерео. Участники его раз за разом проживали некий эпизод своей жизни, даже не догадываясь, что за ними следят снаружи. Скорее всего, даже взглянув в окно, они бы не увидели Сергея. Наверное, за стеклом для них мелькали проходящие мимо автомобили и трамваи, бегущие по своим делам озабоченные ленинградцы. Кусочек давно ушедшей жизни…
