После горячего душа и чашки черного кофе с аспирином она несколько пришла в себя и с грустью вспомнила, что вчера в кафе даже не попробовала замечательное итальянское блюдо с таким художественным названием… Что же это было?
Голова работала еще не в полную силу, название блюда никак не вспоминалось. В это время зазвонил телефон.
– Катька, признавайся, где ты вчера была? – раздался в трубке энергичный и требовательный голос Ирины.
Голова еще не совсем прошла, и энергия подруги показалась Кате неуместной в такой ранний час.
– Что ты так кричишь? И чего ты от меня хочешь в такую рань? – мучительно поморщившись, проговорила она.
– Ранний час? – возмущенно переспросила Ирина. – Да ты на часы-то посмотри!
– Двенадцать. И что такого?
– Не двенадцать, а почти половина первого!
– Ир, что ты все время цепляешься к пустякам? У меня голова болит, а ты так кричишь. Имей совесть.
– Ах, у тебя голова болит? Позволь поинтересоваться, с кем это ты вчера так надралась?
– Не твое дело! – огрызнулась Катерина, но тут же сменила гнев на милость и промурлыкала довольным голосом: – Мамбазимбра действует!
– Что? – изумилась Ирина.
– Что слышала. Мой Мамбазимброчка действует! Я вчера благодаря ему познакомилась с совершенно потрясающим мужчиной.
– Только вчера познакомилась – и уже…
– А вот ничего подобного! – возмущенно воскликнула Катерина. – Он, конечно, проводил меня до дома, но вел себя как самый настоящий джентльмен!
– Ага, – усмехнулась Ирина, – как в анекдоте: это не петухи, это джентльмены. Позволь узнать, где ты подцепила этого своего… джентльмена?
– И незачем язвить! А вообще, откуда ты узнала, что я вчера?.. Что у меня вчера?..
– Можешь не бороться с русским языком. Я вчера тебе звонила, ответил твой сосед. Тот, побитый. Он и сообщил, что ты отсутствуешь. Между прочим, ты с ним столкнулась на лестнице, когда уходила, но ничего и никого ты в тот момент не замечала. Летела, разумеется, на крыльях любви.
– Оставь, пожалуйста, этот тон! – Катерина несколько пришла в себя и решила не давать Ирине спуску. – Что ты все время меня воспитываешь? Могу я, в конце концов, сама решать, куда мне идти и с кем?
«Ни в коем случае», – подумала Ирина, но вслух ничего не сказала, чтобы окончательно с Катькой не рассориться.
Вместо этого она решила переменить тему и спросила, как продвигается у Кати работа.
– Да так, как-то не до того было, – смутилась Катя. – Вчера весь день провозилась: вещи разбирала, кое-что постирать нужно было, погладить, все так помялось в этом чемодане…
– Какой чемодан? – закричала Ирина. – Катька, ты что, с похмелья заговариваться начала?
– И вовсе нет, – в голосе Кати слышались торжествующие нотки. – Вчера мне принесли мой потерянный чемодан. Еще и компенсацию за моральное беспокойство выдали, вот!
– Кто принес, тот самый служащий, что у меня был?
– Не он, но что ты думаешь, у них там один служащий, что ли? Дал расписаться на квитанции, очень переживал насчет морального ущерба.
– Они нашли Ксению?
– Слушай, откуда я знаю! – слишком поспешно возмутилась Катя. – Я у него о Ксении не спрашивала. Доставили мои вещи прямо на дом, извинения принесли, чего мне еще-то?
– Чемодан не пострадал? – допытывалась Ирина. – Замки целы?
– Ну почти…
– Стало быть, его не открывали?
– М-м-м…
– Не мычи, а говори толком! Номер багажного талона совпадает?
Но Катька уже опомнилась и издала рык потревоженной тигрицы.
– Слушай, что ты ко мне пристала с этим треклятым чемоданом? Говорят же тебе, что все совершенно нормально, служащий – очень приличный человек, а ты…
– Понятно, – протянула Ирина. – Именно с ним ты вчера ходила в кафе и надралась там как свинья.
– Ничего подобного! – заорала Катерина. – То есть я к тому, что совсем не как свинья. А если даже и с ним, то тебе какое дело? У него тетя, между прочим, в Мюнхене, искусствовед и хозяйка галереи!
– Да ну? – Ирина не могла скрыть скепсис.
– Не нукай, не запрягла! – рявкнула Катька.
Ирина так удивилась, что даже не обиделась. Если Катька так разъярилась, стало быть, дело серьезное. Значит, неизвестный служащий авиакомпании так запал ей в душу, что Катерина закусила удила и ни за что не прислушается к голосу разума.
– Катюша, – миролюбиво начала Ирина, – ты сама посуди. Вся эта история и так очень подозрительная, а тут еще такие совпадения. То они там ничего найти не могут, а то сразу на дом приносят. Идем дальше: служащий такой обаятельный, что в кафе тебя сразу пригласил! По-твоему, он всех клиентов так обслуживает?
– Не всех, – охотно согласилась Катька, – не всех, а только тех, кто ему нравится.
– Еще одно: ты художник, и у него сразу обнаруживается тетя в Мюнхене, искусствовед и владелица галереи. Есть у тебя какое-то объяснение такому совпадению?
– Есть! – с энтузиазмом ответила Катерина. – Это работает Мамбазимбра.
– О господи!
Действительно, о Мамбазимбре Ирина совершенно забыла.
– Слушай, давай я приеду, и мы спокойно все обсудим.
– Ни в коем случае! – взволнованно закричала Катерина. – Я очень тороплюсь! Сегодня в три часа мне нужно быть в галерее «Зефир», там выставка. Борис меня пригласил.
– Его зовут Борис?
– Ага, Борис Лавренев.
– Что-то знакомое, – протянула Ирина.
– Писатель был такой, о гражданской войне писал и о разведчиках, – напомнила Катя.
– Так все-таки о гражданской войне или о разведчиках? – допытывалась Ирина.
– Слушай, что ты к словам придираешься? – возмутилась Катя. – Был такой советский писатель, и тебе, как человеку, приближенному к литературе, стыдно этого не знать!
Ирина обиделась, что ее назвали не писателем, а всего лишь человеком, приближенным к литературе, и повесила трубку.
Она ни минуты не сомневалась, что Катька влипла в очередную неприятность. Служащий этот явно подставной, что-то ему нужно от Катьки. А она, дуреха, уповает на Мамбазимбру и небось уже выболтала все, что можно и нельзя. Что же делать? Звонить Жанке? Та только отмахнется. Придется самой проследить за Катькой, чтобы с ней ничего не случилось. Зачем он пригласил ее в галерею? Что он там забыл?
Подруга Катькиного соседа Марго пребывала в ярости. Впрочем, это было ее обычное состояние. Марго была женщиной чрезвычайно темпераментной, это признавали все ее подруги и многие знакомые мужчины. Взрывной темперамент нравится далеко не всем, и некоторые приятельницы пытались намекнуть Марго, что она перегибает палку и что надо бы с мужиками немного помягче. Марго таких намеков не понимала, а с теми подругами, которые говорили прямо, немедленно порывала отношения. На ее век мужиков хватит – так она считала.
