Десятая квартира действительно нашлась в указанном дворе. Ирина нажала кнопку звонка, дребезжащая трель раскатилась за дверью, но открывать ее никто не спешил. И вообще из квартиры не доносилось ни звука.
– Вот, – расстроилась Катька, – плакал мой Мамбазимброчка. Вроде ведь дома этот дядька, по телефону разговаривал…
– Пока мы дом искали и квартиру, он десять раз мог уехать. Ему ведь ездить надо, деньги зарабатывать…
Расстроенная Катька облокотилась на дверь квартиры, и та под ее весом плавно распахнулась.
– Ой, – испуганно вскрикнула Катерина, – я не хотела! Она сама открылась!
– Ты еще скажи: не виноватая я, – усмехнулась Ирина.
– И что нам теперь делать?
– Как что? Уходить отсюда, пока не поздно. Не хочешь же ты вломиться в чужую квартиру?
– Что значит «вломиться»? Вломиться – это если дверь взломать, а она и так уже открыта. Мы просто войдем…
– И не думай! Как это можно!
– А вдруг ему стало плохо? Вдруг нужно вызвать врача? Может быть, он там лежит, одинокий и беспомощный, а мы вот так уйдем? А иначе почему у него дверь открыта?
– Ой, Катька, хитришь! Надеешься там свою Мамбазимбру найти?
– Мамбазимбра – это не она, Мамбазимбра – это он! – заявила Катерина и решительно переступила порог квартиры номер десять.
Ирине ничего не оставалось, как войти следом.
В квартире было полутемно. Окна здесь выходили в глухой двор-колодец, шторы были задернуты. И еще здесь стоял какой-то странный запах, кисловатый и неприятный.
На тумбочке недалеко от входа Ирина увидела телефонный аппарат. Снятая трубка лежала рядом и издавала глухие короткие гудки.
Понятно, почему телефон был занят. Ирина вернула трубку на рычаг.
– Катька, ты где? – окликнула она подругу, которая ушла вперед. – Есть там кто-нибудь?
– Пока никого не вижу, – громко отозвалась из комнаты Катерина. – Ой, да вот же он где!
– Кого ты там нашла? – Ирина вошла в комнату. – Хозяина?
– Да нет же. Вот он, мой Мамбазимброчка!
Катерина стояла перед столом, прижимая к груди увесистый сверток, запакованный в плотную желтоватую бумагу.
– Раз ты его нашла, пойдем скорее отсюда, – заторопила ее Ирина, крайне неловко чувствовавшая себя в чужой квартире. – Как ты будешь объясняться, если сейчас вернется хозяин?
– Пойдем, конечно, пойдем, – кивнула Катька. И вдруг истошно вскрикнула.
– Что? – Ирина бросилась на помощь подруге. – Что с тобой случилось?
– Вон там… – Катерина застыла, прижимая к себе Мамбазимбру, и показывала пальцем на что-то, чего Ирина не видела из-за громоздкого комода, занимавшего чуть не полкомнаты.
– Что там?
Ирина испуганно проследила взглядом в указанном направлении и увидела торчащие из-за комода мужские ноги в полосатых носках. Одна нога была обута в темно-серую войлочную тапку, со второй ноги тапка свалилась. Сердце у Ирины бешено заколотилось. По инерции она сделала еще несколько шагов и увидела дядечку, который подвозил их накануне на своих «Жигулях».
Водитель лежал на полу в спокойной расслабленной позе, уставившись широко открытыми глазами в потолок. Он был одет в потертые вылинявшие джинсы и тельняшку. С левой стороны груди на тельняшке расплылось большое темное пятно.
– Что же это? – растерянно прошептала Катерина. – Это ведь кровь? Правда, Ирка? Это у него кровь? Он что, мертвый?
Ирина опомнилась. Усилием воли она заставила себя встряхнуться, схватила Катьку за локоть и потащила прочь из страшной квартиры. Катерина пыталась оказывать слабое сопротивление и тихо бормотала:
– Ему нужно помочь, помочь… Может, вызвать «Скорую»? Нужно помочь…
– Ничем ты ему не поможешь! – прикрикнула на нее Ирина, выскакивая во двор и волоча за собой вяло переступающую ногами Катерину. – Ты что, не видела? Он мертвый!
– Мертвый? – недоверчиво переспросила Катька.
– Мертвее не бывает.
– А что с ним случилось?
– Катька, не придуривайся! Ты отлично видела огнестрельную рану. Его застрелили, ты понимаешь?
– Застрелили? – эхом отозвалась Катерина. – С чего ты взяла?
– Да что ты, правда, убогую изображаешь! – Ирина разозлилась, но, покосившись на подругу и увидев, что у той на рыжих ресницах дрожат слезы, понизила голос: – Катька, его застрелили. Рана на груди, и этот запах в квартире… Это пахло порохом, понимаешь?
Они обошли дом и вышли на безлюдную улицу Воскобойникова. Ирина осознала, что бежит, и перешла на шаг.
– Ох, и влипли мы с тобой! – Она наконец отдышалась и покосилась на подругу.
– А что? – растерянно переспросила Катерина. – Почему влипли?
– Соседка нас видела. Мы еще квартиру у нее спрашивали, так что она явно нас запомнила. А тетка такая вредная, ее хлебом не корми, только бы кому-нибудь напакостить.
– Но ведь он уже был мертвый, когда мы пришли…
– Попробуй это кому-нибудь докажи. И все из-за твоей дурацкой Мамбазимбры! – Ирина раздраженно покосилась на сверток в плотной желтой бумаге.
– Мамбазимбра – это он, а не она, – машинально поправила Катерина.
– Можно подумать, нам от этого легче.
– Кто же его убил? Грабитель?
– Вряд ли. У него в квартире и брать-то, по-моему, совершенно нечего. Хотя наркоманы готовы убить человека за ерунду, им лишь бы на дозу хватило.
– Вот видишь! – подхватила Катерина, едва поспевая за подругой. – Может быть, и правда наркоманы?
– Вряд ли, – повторила Ирина. – Во-первых, ты заметила: в квартире ничего не тронуто. Если бы это были грабители, они бы все перерыли, чтобы найти деньги и дорогие вещи. Потом грабители не стали бы его убивать. Они скорее допрашивали бы его, чтобы узнать, где он все прячет.
– А может, он их застал в своей квартире? Вот они его и убили!
– Тогда бы он лежал у самой двери или по крайней мере лицом вперед, как будто только что вошел. А он-то лежал спиной к окну. И потом, самое главное – пистолет.
– Что пистолет?
– У наркоманов пистолет вряд ли мог быть, а серьезные бандиты не стали бы связываться с этим дядькой. Что у него, в самом деле, брать?
– Так к чему ты, интересно, клонишь? Что его убили из-за моего Мамбазимбры? Тогда почему же они его не взяли?
– Действительно, почему? – Ирина усмехнулась. – Слушай, ты хоть разверни его, покажи, из-за чего мы так рисковали.
– Лучше уж дома. – Катерина неожиданно покраснела. – На улице как-то неудобно, могут не так понять…
– Ты меня прямо заинтриговала! – Ирина округлила глаза. – Что это за Мамбазимбра такой, что его на улице даже разворачивать нельзя?
