— Считаешь ли ты, что предательство начинается с поступков, друг мой?
— Нет. Оно начинается с мыслей.
Император обнажил зубы то ли в улыбке, то ли в оскале.
— И тем не менее мы не можем знать мыслей другого, особенно изменника, который тщательно оберегает свои замыслы, чтобы не выдать предательство. И потому нам приходится выявлять его мысли, вынуждая их воплощаться в поступках, и таким образом узнавать истину. Согласен?
Его ученик уставился в огонь:
— Не слышу ничего такого, с чем я мог бы не согласиться.
Учитель снова то ли улыбнулся, то ли оскалился.
— Ты ведь сам был предателем, повелитель Вей-дер?
У того перехватило дыхание от внезапного гнева.
— Что?
— Ты предал джедаев. Падме. Оби-Вана. Всех, кого ты любил.
Палпатин повернулся к нему, и пламя отразилось в его глазах.
Вейдер не знал, какой ответ хочет услышать от него учитель, и просто сказал правду:
— Да.
Император снова перевел взгляд на огонь.
Капитан гвардии уселся на землю напротив них.
— Тебе стоило бы снять шлем, капитан, — предложил Палпатин. — Наверняка утомительно носить его постоянно.
— Спасибо, мой Император, — ответил капитан. Он снял шлем, открыв хорошо знакомое лицо клона, покрытое шрамами и с теми же чертами, что и у многих лиц из прошлого Вейдера: Рекса, Коди, Пятерни, Эхо. Перед его мысленным взором проплыл список имен, каждое из которых вызывало те или иные воспоминания, словно призрак былого.
— Здесь есть поблизости имперская база, владыки? — спросил капитан. Сержант Диз тоже снял шлем, открыв лицо, принадлежащее не клону, но чисто выбритому человеку с тяжелым подбородком, коротко подстриженными светлыми волосами и татуировками в виде абстрактных узоров на щеках.
Вейдер подумал, что, будь Диз клоном, он бы называл его «Тату».
— Что мы ищем, владыки? — добавил к вопросу Диз.
Учитель Вейдера продолжал смотреть в огонь.
— Думаю, мы об этом узнаем, когда найдем, сержант.
— Конечно, мой повелитель, — кивнул капитан, распечатывая полевые рационы для себя и своего товарища. Ни Император, ни Вейдер есть не стали. Оба предались медитации, общаясь с Силой, — Вейдер стоя, Палпатин сидя.
Продолжая размышлять над словами учителя, Вейдер отдался на волю Силы и позволил нести себя по течению. Как часто бывало, он увидел мгновения из собственного прошлого, ряд туманных и жестоких, наполненных болью образов и звуков.
Обезглавленный им Дарт Тиранус — первое убийство, о котором попросил его учитель.
Крики Падме.
Убийство детей в Храме джедаев, страх в их расширенных от ужаса глазах, который лишь подпитывал его праведный гнев.
Крики Падме, ее боль.
Предательство.
Яростный вопль осознавшего правду Мейса Винду.
Крики Падме.
Изменник.
Костры Мустафара, его ненависть к Оби-Вану, который боялся его и пытался не дать свершиться его предназначению. Который пытался отобрать у него Падме, который обрек его носить доспехи.
Крики Падме, ее отчаяние.
«Нет, Энакин! Нет!»
Открыв глаза, Вейдер понял, что в ярости стиснул кулаки. Учитель стоял напротив, не сводя с него взгляда. Черты лица Палпатина частично скрывал капюшон, и его выражение невозможно было понять.
Вейдер ощутил гнев учителя и угрозу, которую тот таил в себе. Но сейчас она нисколько его не пугала.
— Где гвардейцы? — спросил он. Капитана и сержанта нигде не было видно. — Как долго я…
— Я отослал их. Они скоро вернутся. — Последовала долгая пауза. — Что ты видел в своих медитациях?
— Я видел… смерть и лица из моего прошлого. События, которые привели меня к тому, кем я стал. Я часто их вижу, когда размышляю над судьбой, которую предназначила мне Сила.
Гнев учителя усилился, хотя выражение его лица не изменилось. Голос напоминал негромкое мурлыканье хищника.
— Да, твоя судьба. Я тоже видел намеки на нее.
Внезапно Вейдер подумал о том, каково было бы встретиться с учителем лицом к лицу в битве, схватить его маленькое хрупкое тело, оторвать от земли и…
Он тут же выбросил эти мысли из головы, но учитель их явно уловил, поскольку губы его раздвинулись в мрачной усмешке.
— Я вижу тебя насквозь, ученик.
— И я вижу вас, учитель. Вы думаете, будто я тоскую по прошлому в своих видениях, но вы ошибаетесь. Я вовсе о нем не тоскую. Я думаю о нем и о том, кем я был тогда, и эта мысль не вызывает у меня ничего, кроме презрения. Единственное, что позволяет мне с ним примириться, — то, что в конечном счете я здесь, в этих доспехах, вместе с вами. Я не испытываю ни тоски, ни сожаления. Воспоминания лишь подпитывают мой гнев, а гнев подпитывает силы, и потому я могу лучше служить вам и Силе. Ваши сомнения…
— Продолжай, — сказал учитель.
— Ваши сомнения неоправданны и… вызывают у меня лишь злость, — продолжил Вейдер, не задумываясь о последствиях.
Несколько мгновений оба владыки ситхов молча смотрели друг на друга поверх пламени. Наконец Вейдер обошел костер кругом и опустился перед учителем на колено. Взгляд Палпатина пронзил его насквозь, и ученик представил, как его учитель размышляет над вариантами возможных действий.
— Гвардейцы возвращаются, — произнес Император. — И они не одни. Встань, повелитель Вейдер.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Белкор сидел в кресле второго пилота маленького маневренного спасательного челнока. Они прочесывали поверхность Рилота возле экватора в районе поисков, основанном на данных о последней траектории полета Морс, которые предоставил Чам.
— Трудно искать в темноте, когда связь ограничена прямой видимостью, — пожаловался летевший с ним пилот Офим.
— Да, — кивнул Белкор.
Он собрал команду тех, кто был перед ним в долгу, — тех, кто носил форму, но не питал особой преданности к Империи и был готов без лишних вопросов выполнить любой его приказ. Естественно, он сочинил для прикрытия историю, будто мятежники, уничтожившие «Губитель», были переодеты солдатами Империи и им, судя по всему, помогала мофф Делиан Морс. Белкор знал примерное местоположение корабля моффа, который едва не сбили преданные Империи войска. Своим же людям он сказал, что выбрал тех, кому можно доверять, поскольку не знает, как глубоко может простираться заговор.
Если кто-то что-то и подозревал, то не высказал этого вслух. Белкору они были обязаны своим положением и привилегиями, моффу же они не были обязаны ничем.
— Пролетите еще раз над зоной поисков, — передал он четырем V-истребителям, летевшим рядом с его челноком. — Выстройтесь в цепочку, чтобы обеспечить связь. Мне нужно знать, что вы видите.
