– Ровно месяц назад я известил тебя письмом о своем желании с тобой увидеться. Хотел перекинуться парой слов о ваших сделках, но удалая молодость не заметила старика. На послание до сих пор не поступило ответа. Я привык к более поспешной реакции. Теперь у меня планы изменились, и ты мне не нужен. А посему ни в какой ресторан я к тебе не пойду и работать над твоим предложением не собираюсь. А сейчас ступай, слишком много времени на тебя потратил!
Касаров чуть ли не физически ощутил ту грязь, которой его, не скупясь, облил старый воротила. Это был уже вызов! У Марка нашлось достаточно сил, чтобы отказ выслушать спокойно, слегка пожать плечами, дескать, воля ваша, хотел как лучше, и, не попрощавшись, он удалился. Но едва он сел в машину, как руки до боли в костях сжали руль.
– Зажравшийся баран! Ресторан для него заказали, специальный сценарий, негров со всех общаг институтских повытаскивали! Тьфу, гад! – Касаров выдал весь запас самых тяжких проклятий, мата и угроз, но легче не становилось. Машина с места набрала скорость и рванула в знакомом направлении. Да! А про какое письмо он там лопотал? Касаров помнил точно, что никаких посланий ему не передавали. А может, и был конверт, да его не заметили? У Касарова тогда был в самом разгаре роман с собственной женой, а Лодовский в это время пристраивал свою утопленницу. Точно, вполне может быть, что письму просто не уделили внимания. Да кто ж знал, что это сам Луи прислал приглашение на какую-то встречу ему, Касарову!
Геннадий Иванович Алехин не находил себе места. После того как его посетила Таисия со своими мужиками, он был сам не свой. И как же он прогадал, шило на такое мыло променял! Гена взглянул на бегемотицу в розовой пижаме, которая называлась теперь законной супругой, и издал горестный вздох. Бегемотица зашевелилась и капризным голосом стала требовать к себе супружеского внимания.
– Гешик! Ты стал ко мне прохладным. Мне скучно! Спали меня, я хочу плавиться в твоих объятиях!
«Правда, что ли, спалить? Только вот квартирка-то моя, жалко добро», – шевелились недобрые мысли. Гешик, с утра отпахавший грузчиком, а вечером еще и на мойке машин, с большим удовольствием умял бы сейчас тарелку борща пожирнее да картошки жареной сковородку, но жена как-то удачно не замечала голодных глаз, себя холила и пыталась всякий раз заменить домашний ужин либо магазинными пельменями, либо кокетливо приглашала насытиться любовью.
– Геша! – уже строже стала требовать внимания престарелая шалунья.
– Дорогая, мне сейчас не до утех. Мне нужны деньги! Деньги! Ты же сама видела все! Я спать не могу! Я есть не могу! Я вот что решил, продам эту квартиру и уеду обратно к себе в деревню. С меня больше взять нечего, но и ты учти – другого мужа, такого, как я, ты себе не найдешь. Мне, конечно, больно с тобой расставаться, только подыхать мне еще больнее будет.
– Ой, да уймись ты. Я же тебе сказала, что деньги завтра будут, это совершенно точно. Ты бы лучше отблагодарил меня, как полагается, по-мужски.
– Сейчас не могу, прости. Пока денег нет – я бессилен. Да и благодарить еще не за что.
– А когда деньги появятся, силы вернутся? – подозрительно поинтересовалась жена. Алехин только надменно хмыкнул. У него, в принципе, все в порядке с мужской потенцией, просто до чертиков не хочется ублажать ее, так почему бы не сделать себе выходной? Сегодня Геша твердо решил спать отдельно.
В голове у Тайки кипела каша. Только что она явно разглядела, как из окна соседнего дома прямо на окно ее спальни наведено неизвестное оружие. Нечто подобное ей приходилось видеть в боевиках. Кроме того, она заметила даже мелькнувшего в окне человека; у него наверняка тоже был бинокль, и, увидев, как Тайка балуется оптикой, он решил ретироваться. Вот и получается, что на ситуацию надо смотреть совершенно по-другому – Элину и в самом деле хотят прикончить. Лодовского долго ждать не пришлось. Он недовольно влетел в комнату и, увидев сидящую на диване Тайку, недобро хмыкнул.
– Ну и что на этот раз? Опять не можешь слово в кроссворде отгадать?
– Ты знаешь, все, что я напридумывала по поводу того, что никто ни на кого не покушается, теперь надо вычеркнуть и забыть.
– Что так? – присвистнул Лодовский.
– Иди в мою спальню и осторожно посмотри, там из дома напротив на меня дуло пулемета кто-то навел, – едва шевеля языком, сообщила Тайка.
– Ни фига себе! Прямо-таки пулемета, не меньше? – не поверил Лодовский.
– Тебе что нужно – название или сам факт? – грубо оборвала его Тайка и, увидев, что тот рванул в спальню, заверещала: – Юра, только осторожно, а то они как цель увидят, так и палить начнут по тебе, как по кабану!
Лодовский пялился в окна, что-то непонятное виднелось в окне напротив, но что конкретно, он разглядеть не мог.
– Интересно, а как ты узрела, что это именно пулемет?
Тайка молча протянула ему бинокль.
– Ага, значит, за личной жизнью граждан подглядывала, без их на то согласия, – бормотал Лодовский, наводя резкость. Затем, видимо, увидев все, что требовалось, сорвался с места и выбежал из дома.
– Юра! Лодовский! Трус! А как же женщины и дети?! – восклицала со слезами в голосе Тайка уже на лестничной клетке.
– Анисья! Ты не переживай, ничего страшного, честно! Я сейчас прибегу, все расскажу! Минут двадцать подожди! – кричал Лодовский, несясь через две ступеньки вниз и начисто забыв про услуги лифта. – Да, и не бойся!
Тайка уселась на пол перед телевизором и стала ждать, когда начнется стрельба. В том, что стрелять будут, она не сомневалась, недаром же этот бесстрашный идальго Лодовский слинял со скоростью звука, едва разглядел пулемет. Ну и пусть! У Тайки запершило в горле, но разреветься ей так и не пришлось – вернулся Лодовский.
– Ты что? – уставился он на скрюченную Тайку. – Успокойся, никто на тебя не зарится, да еще и не было случая, чтобы из подзорной трубы убивали. Тебе же самой нравится в чужие окна заглядывать, а тут тобой любовались. И только-то.
Вскоре приехал Касаров. Утреннее посещение Луи испортило ему настроение, и сейчас Марк был чернее тучи. Ни Лодовский, ни Тайка не могли улучить момент, чтобы рассказать ему о случившемся. Псевдожену просто распирало от нетерпения, так хотелось посудачить, но кто же не знает, что мужчину следует сначала накормить, а потом уж можно и в душу к нему в тапках.
– Мужчины! Прошу к столу. Ужин совсем вас заждался, – пропела она и поставила перед каждым тарелку с подогретой курицей.
Касаров накинулся на еду и вскоре действительно начал потихоньку оттаивать, даже попытался сделать Тайке комплимент:
– Тая, ты теперь уже на кухне вполне освоилась, вон как замечательно готовить стала! И вкусно, и нанимать никого не придется.
У Тайки молнией сверкнула мысль.
– Марк! Как же мы раньше не догадались! Мы можем вернуть теперь домой твою Элину!
Марк, положив в рот кусок курицы, так и застыл. Но Тайка, ничего не замечая, тарахтела, радуясь, что такая ценная мысль пришла ей в голову.
