Евразийская интеграция и цивилизационное пространство России
[30]История – это политика, которую уже нельзя исправить. Политика – это история, которую еще можно исправить.
Зигмунд Графф
Если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство.
Лев Гумилев
Современный этап мировой истории характеризуется двойственностью процессов политического развития. С одной стороны, «трансформация через разъединение» некогда единых политических пространств (СССР, СФРЮ, Чехословакия, Союзная Республика Югославия, Сербия, Сомали, Ирак, Ливия и др.) рождает целый ряд новых государств, стремящихся стать субъектами международной системы. С другой – логика «трансформации через объединение» приводит к созданию крупных политических союзов, в которых государства «передают» часть своих классических прерогатив (формирование правового поля, экономическое и социальное планирование, обеспечение безопасности, защита территории и др.) институтам этих наднациональных структур. Среди них самую значимую роль сегодня играют – формально – ВТО, ЕС, МВФ, НАТО, неформально – закрытые структуры, о которых многим известно (например, Совет по международным отношениям (существует с 1921 г.), Бильдербергский клуб (основан в мае 1954 г.), Римский клуб (организован А. Печчеи в 1968 г.), Трехсторонняя комиссия, созданная по инициативе Д. Рокфеллера в 1973 г.). Очевидно, есть и такие, которые не допускают утечки инсайда.
На постсоветском пространстве развитие проходит одновременно в двух измерениях и с разной степенью активности. С одной стороны, это построение национальных государств, с другой – политическое и экономическое включение новых независимых государств (ННГ) в наднациональные структуры, в новую иерархию управления. Сегодня с полной уверенностью можно утверждать, что «трансформация через разъединение» сначала российского (имперского), а затем и советского пространств происходила под непосредственным влиянием англосаксонских групп. Современная Россия, формально включенная в ряд западных проектов (ВТО, МВФ, ОБСЕ, ПАСЕ, G8), фактически не имеет возможности продвигать собственные интересы в рамках этих институтов. Более того, зачастую западные наднациональные структуры создают препятствия для полноценного национально ориентированного развития нашей страны. Именно поэтому возникает настоятельная необходимость в переосмыслении политической практики государственного суверенитета, принципов международного права, роли и значения наднационального управления, что серьезным образом актуализирует проблематику консолидации цивилизационного пространства России и евразийской интеграции.
* * *
Обоснование авторской позиции требует некоторых методологических уточнений. Под консолидацией (лат. consocio, consociavi, consociatum – соединять, объединять, делать общим; привлекать кого-либо к союзу; присоединяться к чьей-либо политике) следует понимать процесс упрочения, укрепления союзных отношений между возникшими на постсоветском пространстве ННГ, а также объединение, сплочение государств и обществ, расположенных в российском цивилизационном пространстве, границы которого определены ролью и влиянием русской культуры, для усиления противостояния разрушающим идентичность народов западным проектам, а также для борьбы за общие цели – построение мощного самодостаточного и нравственного наднационального объединения.
В свою очередь интеграция (лат. integro, integravi, integratum – приводить в прежнее состояние, восстанавливать; возобновлять, начинать снова) на геополитическом и цивилизационном пространстве России – это возобновление, восстановление на новой основе утраченных, как правило, по субъективным причинам жизненно важных связей (экономических, культурных, социальных, военных, политических, информационных) между исторически и культурно близкими народами. Таким образом, предлагаемое понимание интеграции гораздо шире тиражируемого в современном политологическом дискурсе ее экономического аспекта.
Главные отличия интеграции в широком смысле – как политико-правового и культурно-цивилизационного явления – в сравнении с узкоэкономическим заключаются в следующем. Во-первых, это передача «Центру» государствами-членами интеграционного проекта больший по сравнению с наднациональными экономическими организациями объем полномочий и компетенций. В данном случае речь идет не о политических компетенциях, тесным образом связанных с понятием «суверенитет» (он в полной мере сохраняется за всеми членами Союза), а о необходимости в условиях роста террористической угрозы и общей нестабильности защиты как национальной безопасности стран-участников проекта, так и безопасности всего региона. Причем речь должна идти о безопасности в самом широком понимании, а не только с военной точки зрения. В этом смысле данное понятие включает информационную, организационную, технологическую, экономическую, экологическую виды безопасности.
Во-вторых, это создание особого режима для движения товаров, услуг, капиталов, рабочей силы, с одной стороны, нерегулируемого национальными законодательствами, но с другой – это не должно наносить ущерб развитию национальных экономик. Одним из принципиальных условий для реализации этого положения является жесткий контроль на всех внешних границах Союза.
Третье отличие заключается в создании специфической внутренней структуры, предусматривающей наличие не только органов по выражению и обеспечению национальных интересов государств-участников, но и органов по формированию и обеспечению общерегиональных, общенациональных и цивилизационных интересов, в том числе органов с наднациональными функциями и компетенцией субординационного характера. Для этого необходимо создание новых международных судов, правомочных решать дела, связанные с проблемами интеграции, рейтинговых агентств, парламентов, комиссий и т. п. Кроме того, в рамках интеграционного объединения должны возникнуть элементы «права интеграции», обладающего определенной автономией как по отношению к внутреннему праву, так и к международному праву.
Еще одно отличие представляет собой взаимопроникновение, слияние государственных интересов, а не только их координацию и взаимодополняемость.
В процессе консолидации цивилизационного пространства России и шире – интеграции всего евразийского пространства не стоит отказываться от опыта, существующих концепций и апробированных моделей международной интеграции. В современных условиях интеграцию характеризует не просто сотрудничество, но и создание механизмов межгосударственного взаимодействия или институционализация сотрудничества. Последнее предполагает формирование межправительственных организаций (МПО), которые осуществляют разработку межгосударственных механизмов принятия решений. Таким образом, интеграцию необходимо рассматривать с двух позиций: как процесс и как результат взаимодействия стран и народов.
Пожалуй, самым важным результатом широкой консолидации и интеграции в англосаксонском понимании является формирование новой политической общности через постепенное отмирание, размывание, преодоление суверенитетов государств-членов интеграционного проекта, о чем уже писалось выше. По замыслу западных коллег и политиков, «межгосударственные отношения должны быть перестроены таким образом, чтобы вместо «вертикальной» территориальной замкнутости были созданы действенные «горизонтальные» структуры, администрация которых была бы призвана координировать межгосударственное сотрудничество в конкретных сферах. Реализация этого проекта предполагает глобальные изменения международной среды, «благодаря которым солдаты и дипломаты уступят место администраторам и техникам, отношения между канцеляриями – прямым контактам между техническими администрациями, а защита суверенитетов – прагматическому решению конкретных вопросов» (П. А. Цыганков).
