— Ну, это было всегда твоим недостатком, — заметил Боммер с ухмылкой. — Но моё предложение даже тебя удивит, бесспорно! Оно настолько необычно, что непременно заинтересует и озадачит вас!
Азат расстегнул ещё одну пуговицу на вороте рубашки и даже не заметил этого.
— Выкладывай, чего тянешь? — буркнул он. — Ты собираешься отменить опыты и распустить всех нас по домам?
— Тебе ли говорить о доме? — Боммер хмыкнул от удовольствия, которое ему доставил Мавлюдов своим глупым вопросом. — У вас теперь ни дома, ни родины нет, успокойтесь! Я только хочу сообщить, что эксперименты будут продолжены! Только подопытными «свинками» на этот раз будут не военнопленные, а лётчики, асы авиации Германии, изучать и лечить которых для нас великая честь!
— Ты ничего не попутал? — прошептал потрясенный Азат. Слова Мартина сразили его наповал. Он уставился на Боммера, который смотрел на него с нескрываемым интересом. — Тебе доверили для чудовищных экспериментов немцев?
— Не просто немцев, — уточнил тот, — а элиту немецкой нации! Чтобы попасть к нам для опытов, они сейчас проходят тщательный отбор!
— А как ты собираешься отвечать, когда они все погибнут? — ужаснулся Азат.
— Тебя тоже интересует этот вопрос? — Боммер посмотрел на притихшего Шмелёва.
Дмитрий и на этот раз предпочёл промолчать, но кивнул утвердительно.
— Что ж, тогда слушайте, — улыбнулся довольно Боммер. — Все лётчики останутся живы, и я почти уверен, глядя на Дмитрия, они не только выживут, но и обретут новые силы и железное здоровье! Ну а мы с вами, уважаемые коллеги, тем самым совершим величайшее открытие, способное потрясти мир! Мы впишем свои имена в книгу великих открытий нашего столетия!
— Я не очень бы хотел, чтобы моё имя было связано с таким «открытием», замешанном на жестоких экспериментах и смертях многих подопытных, — хмуро возразил Азат. — За такое нас ждёт не слава, а позор, шельмование и смертная казнь!
— А всё началось с опытов на мне, — заговорил вдруг Дмитрий. — Только я не чувствую в себе прилива новых сил, да и здоровье не блещет.
— Э-эх, коллеги, всё, что вы говорите, просто мелочи жизни! — воскликнул Боммер. — По моим прогнозам, всё будет выглядеть блестяще! Организм Дмитрия выдержал потрясающие нагрузки и перегрузки! Попомните моё слово, теперь он будет перестраиваться в лучшую сторону!
— Ты уверен, что так и будет? — высказался с сомнением Азат.
— Будет, не сомневайтесь! — поспешил с заверениями Боммер. — Произведёнными опытами мы подтолкнули организм Шмелёва к перестройке, и именно этим он сейчас занимается!
— Удивительно, не спорю, но это не то, чего я хотел бы услышать, — поморщился Азат. — Мне интересно знать…
— Тебя интересует, чем ты будешь заниматься? — догадался Боммер. — У вас с Дмитрием очень ответственная роль.
Мавлюдов и Шмелёв недоумённо переглянулись.
— Да-да, вы не ослышались, — вздохнул Боммер. — Вы будете трудиться над научной работой. Отчёты всех сотрудников после экспериментов будут немедленно передаваться вам, ну а вы… Вы будете изучать их, описывать и уже обобщенный материал передавать мне! Ну а я буду…
— Чужими руками жар загребать, — не выдержав, съязвил Азат. — Извини, но иначе я не могу назвать твою грёбаную тактику.
— А я бы назвал её «руководить научной работой», — меняясь в лице, уточнил Боммер. — Впрочем, если вам не нравится моё предложение…
Шмелёв и Мавлюдов переглянулись и ответили:
— Мы согласны!
* * *
Поднявшись по лестнице, дон Диего остановился у слегка приоткрытой двери. Расположение комнаты было ему знакомо, а вот кто проживал в ней, оставалось только догадываться. Из-за двери доносилось бормотание нескольких голосов. Тон беседы был очевиден — говорившие были пьяны и обсуждали конечно же предстоящие эксперименты.
Крадучись, стараясь не привлечь постороннего внимания, он прошёлся по коридору и остановился у ещё одной двери, показавшейся ему незакрытой. Дон Диего стоял абсолютно неподвижно, наблюдая за жильцами комнаты.
— Чёрт побери! — выругался один из них. — У меня такое ощущение, что нас поселили здесь до конца жизни! Торчим за каменными стенами безвылазно, даже к реке посидеть с удочкой не выпускают.
Его высказывание было встречено пониманием и одобрением собутыльника.
— Не морочь себе голову, Фриц, — сказал он. — Мы здесь для научной работы! Уясни и наливай, выпьем!
— А меня уже воротит от такой работы, — хмыкнул первый.
— Меня тоже тошнит от всех экспериментов, — поддакнул второй выпивоха. — Всякий раз во время опытов в лаборатории я чувствую себя мясником на скотобойне.
«Они что, все по своим „норам“ так стрессы снимают? — поморщился, слыша их, дон Диего. — А этот паскудник Мавлюдов говорил, что с выпивкой здесь строго…»
Он уже сожалел, что предпринял рискованную вылазку по коридорам замка в поисках Урсулы. Девушка не заглянула к нему в назначенный час, и это насторожило его.
«Это утопия искать её в огромном замке, — думал дон Диего, передвигаясь по пустым коридорам. — Всё равно, что искать иголку в стоге сена…»
Опасаясь попасться на глаза бдительной комендантши, он решил вернуться в свою комнату. Увидев вышедшую из-за угла Урсулу, дон Диего остановился.
— Добрый день, красавица! А я как раз тебя ищу. — Разглядев взволнованное лицо девушки, он свёл к переносице брови. — Но-о-о… Что случилось? На тебе лица нет.
— У нас неприятности, босс, — сквозь зубы произнесла девушка. — Здесь нам нельзя разговаривать. Пойдёмте в мою комнату быстро!
— Достойное приглашение, — заставил себя улыбнуться дон Диего, чтобы успокоить Урсулу, хотя очень встревожился. — А может быть, ко мне? Моя комната ближе.
Но девушка схватила его за руку и потянула за собой.
— Прошу вас извинить меня за странное поведение, босс, — сказала она, закрыв дверь. — Вы сейчас поймёте, почему я не в себе. Я как раз пришла к вам, чтобы рассказать, но не застала вас в комнате.
Девушка присела на стул и тяжело вздохнула.
— Я бы сейчас закурила.
— Не курю и тебе не советую, — покачал головой дон Диего. Его лицо было заинтересованным и спокойным. — Курение вредит здоровью и старит. Ты же не хочешь быстро состариться, красавица моя?
— Живыми бы остаться, а потом о здоровье беспокоиться, — усмехнулась Урсула. — А здесь, в этих каменных стенах, как я твёрдо уверена, нас прописали не временно, а навсегда, пожизненно!
— Твои слова следует понимать как предупреждение? — хмуря лоб, поинтересовался дон Диего.
— Мои слова следует воспринимать как приговор и никак иначе, — ответила девушка. — Я случайно услышала разговор между Гердой Штерн и Боммером, — вздохнула Урсула. — Вот потому и задержалась.
