В столовой было непривычно пусто. Не видя в этом дурного знака, Дмитрий уселся за столик и улыбкой поблагодарил красивую мулатку, принесшую завтрак.
— Я что, опоздал или пришёл первым? — спросил он.
— Сегодня завтрак состоялся на час раньше, — ответила девушка. — Затем все дружно ушли в лабораторию!
— Ах, да, — вспомнив об экспериментах, погрустнел Дмитрий. — Доктор Мавлюдов тоже с ними?
— Нет, у него недомогание, — сказала официантка. — Я отнесла завтрак ему в комнату.
— А господин де Беррио тоже занемог? — с тревогой спросил Дмитрий. — Почему-то я его тоже не вижу в столовой.
— Я не знаю, где он, — уводя лицо в сторону, ответила девушка. — А вы ешьте, а то еда остынет…
Неприветливый тон официантки озадачил Дмитрия. Девушка явно нервничала.
— Глядя на ваше, безусловно, красивое, но чем-то встревоженное лицо, я делаю вывод, что вы чем-то озабочены, — сказал он, не притрагиваясь к еде. — Если дело во мне и я вас чем-то обидел, скажите! Я хочу знать, что случилось.
Холодный проницательный взгляд, которым его одарила официантка, ещё больше усилил его недоумение и тревогу.
— Господина де Беррио нет в его комнате, — сказала она. — Вчера вечером он ушёл навестить вас и всё ещё не вернулся.
С этими словами она повернулась и промаршировала через зал на кухню, оставив Дмитрия неподвижно сидящим за столиком. Её слова прогремели как гром среди ясного неба, оглушив его и ослепив одновременно.
Отличное настроение, радовавшее Дмитрия, мгновенно улетучилось. Аппетитный завтрак на столе вызывал отвращение. Слова официантки отдавались эхом в ушах, щёки побледнели. Мысли путались в голове, когда он встал и поспешил к выходу из столовой.
* * *
Наспех простившись с Дмитрием, дон Диего поспешил в свою комнату. Поднявшись по лестнице, он открыл проход, вошёл в комнату, и…
— Доброе утро, господин Бурматов! — услышал он прозвучавший сзади голос и резко обернулся.
Мартин Боммер сидел в кресле, уложив ногу на ногу.
— С возвращением, господин Бурматов!
— Как вы здесь оказались? — поинтересовался дон Диего. — Уходя, я запер дверь, точно помню.
— Расслабьтесь, у меня нет претензий к вашей памяти! — усмехнулся Боммер. — Я даже уверен, что вы хорошо помните меня ещё по Верхнеудинску, господин сыщик!
— Вы ошибаетесь, — хмуро буркнул дон Диего, хотя уже понял, что Мартин всё знает. — В городе, о котором вы только что обмолвились, жил мой брат, Митрофан Бурматов, а я там никогда не был!
— Ваше упорство похвально, но неуместно, — вздохнул Боммер. — И ваш талант актёра здесь не пригодится. В моём… Извините, в вашем замке, господин Бурматов, ваше мастерство морочить мозги не востребовано.
— С чего вы взяли, что это мой замок? — сделал вид, что удивился, дон Диего. — У меня нет собственности в этой стране. Вся недвижимость, каковой я владею, сосредоточена…
— Да бросьте вы нести ахинею, Бурматов! — рассердился Боммер. — У меня есть неопровержимые доказательства, подтверждающие, что замок принадлежит вам! А сегодня, пардон, только что, я лично убедился в этом!
— Интересно, каким образом? — изобразив на лице кислую мину, поинтересовался дон Диего.
— Не поверите, но ваше эффектное возвращение в комнату через тайный проход отличное всему подтверждение! — усмехнулся Боммер. — Не один человек, кроме вас, конечно, не знает о тайных ходах замка! А вы, формально, «мой гость» и тем более не должны бы, по сути, знать их.
— А я и не знаю, — набычился дон Диего. — На проход я наткнулся случайно. Я в детстве много читал про феодальные рыцарские замки и в каждом из них имелись тайные ходы. Вот, скуки ради, я обследовал свою комнату, и…
— Удача улыбнулась вам, — закончил за него Боммер.
— Да, вы правы, — кивнул утвердительно дон Диего, лихорадочно соображая, как быть дальше. Выход из сложной ситуации ему подсказал сам Мартин Боммер.
— Всё, игра закончена, господин Бурматов, — продолжил он. — Открывайте все свои карты, и мы закончим дело добром! Я не преследую цель уничтожить вас, но… Я только собираюсь несколько поменять условия вашего проживания, извиняюсь, в «вашем же» замке! — Он похлопал в ладоши и усмехнулся. — А вы оригинал, господин Бурматов! Надо же, так ловко обустроить «собственную смерть» и самому себе оставить своё же состояние! Мастерски проделано, слов нет!
«Вот он, провал налицо, — слушая Мартина, подумал дон Диего. — Похоже, он и правда докопался до многого и продолжать ломать комедию бессмысленно».
— Хорошо, допустим, — сказал он вслух, — я действительно в прошлом Митрофан Бурматов. Однако прежде чем говорить о деле, хотелось бы знать, как вам удалось вывести меня на «чистую воду»?
— Признаюсь честно, это сделать было трудно, — сказал Боммер с некой бравадой. — Но я очень постарался!
— Я уже понял, что вы уделили моей личности большое внимание, — с иронией согласился дон Диего. — Интересно, что вас заставило так упорно заниматься мною, когда у вас и без меня дел по горло?
— А я не мог поступить иначе, — развёл руками Боммер. — Бездействовать тоже не мог… Должен же я знать, кому предстоит доверить свою жизнь и своё благополучие в будущем.
— Да, наверное, — вздохнул сокрушённо дон Диего. — Я бы, на вашем месте, наверное, поступил бы точно так же.
— Ни минуты не сомневаюсь в этом! — довольно улыбнулся Боммер. — Мне хорошо известен ваш талант сыщика, господин Бурматов, и я немало наслышан о ваших успехах на этом поприще! И ещё мне хорошо известна ваша склонность к авантюрным выходкам, в чём вы тоже достигли немалых успехов!
— Если вы начинаете с комплиментов, то наш разговор обещает быть долгим и плодотворным, — сказал дон Диего, чувствуя, что вызванный стрессом хаос в его голове прекратился и мысли упорядочились. — Только давайте не будем вспоминать наше прошлое в Верхнеудинске, когда я был сыщиком, а вы ссыльным преступником!
— Хорошо, я согласен, — кивнул Боммер, пропустив мимо ушей колкость собеседника. — А начну я с того, что приглашу вас в свой кабинет! Там нам будет удобнее, не возражаете?
— Я? Нисколько! — согласился дон Диего. — Только у меня будет к вам маленькая просьба.
— Просьба? — брови Боммера взметнулись вверх. — Какая ещё просьба?
— Я хочу, чтобы вы больше не называли меня Митрофаном Бурматовым, — сказал дон Диего. — В настоящих условиях меня это раздражает!
— Ну, хорошо, пусть будет по-вашему, — пожал плечами Боммер, вставая. — Прошу ко мне, господин де Беррио… Я сгораю от нетерпения поговорить с вами начистоту и обещаю, что, в свою очередь, буду честен с вами…
* * *
После ухода Дмитрия и Митрофана Кузьму охватило острое ощущение, что всё пережитое им ранее было просто-напросто дурным сном. Ярость, отчаяние, возмущение и опустошённость, которые он испытывал прежде, бесследно исчезли. Он встретил своего сына!
