Почувствовав неладное, Герда попятилась к двери и выхватила из кобуры браунинг, и…
— Вы арестованы, доктор Боммер! — заявила она, целясь в него.
— Вот как? — натянуто рассмеялся Мартин. — Но ведь ты явилась ко мне не за этим.
— Нет, не за этим, — ответила комендантша, нервно хмыкнув. — Я собиралась это сделать завтра, перед приездом комиссии.
— А сегодня ты собиралась навесить на меня обвинение в отравлении коллег, не так ли? — перестав смеяться, уставился на неё тяжёлым, немигающим взглядом Мартин.
— Ах, значит, они не больны, а отравлены? — насторожилась Герда. — Собираясь бежать из замка, вы решили избавиться от «коллег», которые во время работы комиссии могли сказать против вас.
— Могли, но уже не скажут, — вздохнул Мартин. — Они действительно отравлены, и их уже не спасти!
— Так вы признаёте себя виновным в их убийстве?! — удивилась, не ожидая такого откровения от доктора, комендантша.
— Отравил их я, но виновным себя ни в чём не считаю! — удивил её Мартин. — В отсутствие повара я прокрался на кухню и подлил яд в компот, предназначенный для сумасшедших лётчиков. Я решил их избавить от скотского существования только из сострадания! Но, видимо, по случайности повар поменял подносы! Коллеги выпили компот с ядом, и скоро все умрут в страшных мучениях!
— Это потрясающее признание не меняет сути дела! — ухмыльнулась комендантша. — Теперь вы ответите как за допущенные ошибки, приведшие к помешательству лётчиков, так и за убийство сотрудников лаборатории с целью замести следы своего преступления! И не надейтесь на то, что я сжалюсь и отпущу вас!
— Я был бы круглым идиотом, если бы даже допустил мысль об этом, — сказал Мартин спокойно. — Я даже придумал, как выкрутиться из «пикантной» ситуации, в каковой вдруг оказался.
— Ничего у вас не получится, доктор Боммер! — сведя к переносице брови, предупредила комендантша. — Все интриги закончены, и вы готовьтесь за всё держать ответ!
— Нет, спешу разочаровать тебя, фрау Штерн, — не согласился с ней Мартин. — Интриги не закончены, они только начинаются! Всю ответственность за свои промахи я перекладываю на твои плечи!
— На меня? — опешила комендантша. — Вы выжили из ума, доктор Боммер!
— И снова я позволю себе не согласиться с тобой, — усмехнулся Мартин. — Я был и остаюсь в своём уме и без труда докажу это, если пожелаешь.
— Сиди и не шевелись! — предупредила Герда. — Я очень хорошо стреляю и не промахнусь с такого ничтожного расстояния!
— То, что ты отличница по стрельбе, мне известно, — кивнул Мартин. — Прочёл об этом в твоём личном деле. А ещё мне известно о гибели твоих родителей в автомобильной аварии!
— Может, вам известно что-то ещё, но вас это не касается! — гневно сверкнула глазами комендантша.
— А тебе известно, что гомосексуалистов, лесбиянок и прочих извращенцев фашисты карают? — Мартин поднял вверх указательный палец и очертил им круг над головой. — В лучшем случае их сажают в концлагерь, где медленно умерщвляют наравне с евреями. Ну если тебе повезёт, то тебя быстро расстреляют или повесят! Заглянув в мой сейф, члены комиссии найдут там бумагу, в которой указано, что бабушка твоей матери Эльза чистокровная еврейка! И все поймут, что ты намеренно скрыла этот «постыдный» факт своей биографии!
Его слова прозвучали для комендантши, как взрыв бомбы. Мартин с удовольствием наблюдал, как исказилось до неузнаваемости и сделалось пепельно-серым её лицо.
— Откуда у вас эта бумага? — сказала она охрипшим от волнения голосом. — Я чистокровная немка. Я прошла не одну проверку. Я…
— Может быть, спорить не стану, — пожимая плечами, сказал Мартин. — Но бумага существует! Она фальшивая, мои друзья постарались, но… Подписи и печати на ней настоящие! Если этот документ попадётся на глаза сотрудникам гестапо, они не будут проверять его на подлинность. Они просто сойдут с ума от счастья, уличая тебя!
— Открой сейф и отдай мне фальшивку! — потребовала Герда, багровея от ярости. — Не отдашь по-хорошему, я заберу её сама, прежде убив тебя!
— Вот-вот, ты занервничала, — натянуто улыбнулся Мартин. — А ещё… Ещё я собираюсь положить тот самый яд, которым отравились сотрудники, в твою комнату, в тот самый ящик с наручниками и резиновыми фаллосами, которыми ты наслаждалась во время досуга. Видишь, я и про это знаю!
— Заткнись, гад! — взревела, выходя из себя, Герда. — Бумагу на стол ж-ж-живо, или я нажму на курок, обещаю!
— А я верю! — согласился с ней Мартин. — У тебя расстроенная психика потенциальной извращенки, и ты…
Он упал под стол прежде, чем взбешённая женщина нажала на курок. И в это время в кабинет ворвались два вооружённых солдата. Они дружно набросились на комендантшу, отобрали у неё пистолет, а руки заломили за спину.
— Капрал, — обратился Мартин, — отведите эту еврейку в лабораторию и посадите в барокамеру. Она оттуда самостоятельно не выберется. Надо же, эта чёртова жидовка чуть не застрелила меня!
Когда солдаты выводили в коридор визжащую и отчаянно сопротивляющуюся комендантшу, он добавил:
— Приставить к дверям лаборатории охрану и никого в неё не пускать до… гм-м-м… До особого моего распоряжения, пожалуй.
* * *
Кузьма справился с охранником легко. Когда тот вошёл в клетку, он схватил его за одежду, подтянул к себе и свернул шею. Затем обыскал карманы в поисках ключа от своих «оков», но не нашёл его. «Да, дело дрянь, — подумал он озабоченно. — И что же теперь делать?..»
Вдруг Кузьма услышал какое-то движение в коридоре и насторожился. «Ну вот, — подумал он. — Сейчас придут, обнаружат меня в „тёплой компании“ с мертвецом, и… На этот раз точно казнят, а может быть, замучают до смерти!»
Он прилёг рядом с телом охранника, положил на него руку и замер в ожидании, закрыв глаза. Человек в белом халате и с маской на лице подошёл к клетке и остановился у открытой двери.
— Отец, ты жив, или…
Он не закончил фразы, приблизился и склонился над ним.
— Сынок? Ты? — Кузьма встрепенулся и присел. — Как ты здесь? Глазам своим не верю.
— Да шёл вот мимо и заглянул, — облегчённо вздохнув, ответил Дмитрий. — Я собирался убить охранника, но вижу, что ты опередил меня.
— Пришлось, — вздохнул Кузьма. — Уж очень хотелось вырваться отсюда.
— Тогда ты свободен, пошли, — сказал Дмитрий, хватая его за руку.
— Рад бы пойти с тобой, сынок, — усмехнулся Кузьма. — Только я не совсем свободен. — Он кивнул на цепь, к которой был прикован, а затем на мёртвого охранника. — Фриц осторожным оказался, без ключа вошёл.
— Молчи, не говори ничего, — прошептал Дмитрий, вскакивая. — Я сейчас, я быстро…
Он метнулся в коридор и скоро вернулся обратно.
