— Да, я хочу выздороветь, очень хочу… И ты поможешь мне встать на ноги, — зашептал Боммер охрипшим, лишённым оттенков голосом. — Ты многим обязан мне и не забывай этого! Я мог сотни раз уничтожить тебя, но я ни разу не сделал этого.
— Ох, и надоел ты мне, Мартин! — вздохнул Азат. — Кому-кому, но только не тебе упрекать меня хоть в чём-то. Вспомни, это не я навязывался тебе все эти годы, а ты насильно привязал меня к себе, превратив в покорную собаку.
— Ха, это был твой выбор, — захрипел Боммер. — Не хотел бы ты моей власти над собой, то её бы и не было. Ты был бы свободен, Азат, но мёртв. Я спас тебя от голодной смерти, вытащив из осаждённого Ленинграда. Я вытащил тебя из моря, когда ты шёл ко дну. Вспомни, разве не так это было? Вспомни, как ты вцепился в моё весло, когда я проплывал мимо? А я ведь мог и «не заметить» тебя. Я мог…
— Да брось нести чушь, Мартин, — усмехнулся Азат. — Я помню всё, будто только вчера это было. Я даже знаю, почему ты оберегал меня, мразь фашистская. А всё из-за этого самого отвара, который я сейчас для тебя готовлю.
— Это сейчас для меня, а планы мои далекоидущие есть и остаются прежними, — уточнил, тяжело дыша, Боммер. — Вспомни, я сохранил препарат даже тогда, когда вынужден был бежать с корабля. А позже мы, вылечивая с его помощью тяжелобольных капиталистов с толстыми кошельками, сколотили немалое состояние.
— Ты сколотил, а не я, — уточнил Азат. — Я всегда был у тебя на побегушках. Ты всячески унижал меня, оскорблял и относился, как к дворняге приблудной! Но-о-о… Препарат у тебя конечно же закончился, и в связи с этим изменился и ты, Мартин! Да тут ещё не кстати ты заболел раком! Препарата нет, а неизлечимая болезнь — вот она! Тут тебе и понадобился я, так ведь, Мартин?
— Не загоняй меня в угол, Азат, — прохрипел угрожающе Боммер. — Без меня ты никто, и ты это знаешь! Умру я, подохнешь и ты. Как собака под забором! Всё «наше» состояние принадлежит мне, и я составил завещание, что если умру скоропостижно, то всё оно отойдёт приютившему нас государству!
— Да? А я и не против! — воскликнул Азат. — Подохнешь ты или останешься жив, мне всё равно не видать «наших» денег. Да и из России я уезжать больше не собираюсь. Мне хорошо здесь, даже в этом дремучем лесу!
Прежде чем что-то сказать, Боммер долго и надрывно кашлял, выплёвывая кровавые шмотки разлагающихся лёгких прямо на пол. Затем, кое-как отдышавшись, он сказал:
— Здесь, в тайге, сейчас хорошо, пока лето и солнышко греет. А что будет зимой? Не мне тебе рассказывать, какая тайга бывает зимой. Тебе здесь не выжить. Ни тепла, ни пищи… Ты не только охотиться не умеешь, но и обеспечить себя топливом! Ты никчемушный человечишка, «товарищ Рахимов», или успел позабыть об этом?
— Нет, это не беда! — расхохотался Азат, наконец-то за долгие годы чувствуя свое превосходство. — Я перезимую у бурят…. Их много проживает в тайге, и они не откажут в гостеприимстве.
— А как же я? Ты же не собираешься бросить меня здесь беззащитным? — снова прокашлявшись, спросил Боммер.
— Вот именно сейчас я и размышляю над этим, — пожимая плечами, ответил Азат. — Если хочешь знать, я всё больше и больше склоняюсь к мысли оставить тебя здесь подыхать. Этот охотничий домик был посещаем ещё до войны. А сейчас, судя по его плачевному состоянию, в него давно уже никто не заглядывал. Так что будешь ты здесь подыхать в полном одиночестве!
— Нет, ты так не поступишь со мной, Азат, — занервничал Боммер. — Ты же так говоришь, чтобы позлить меня, верно?
— На этот раз я говорю чистую правду, — сузил глаза Азат. — Мне всегда хотелось убить тебя, Мартин, но что-то удерживало от такого шага. Да, я боялся тебя, жестокого, бессердечного, коварного и кровожадного душегуба! Да что там душегуба, ты самый настоящий людоед и вурдалак, Мартин! Или, может быть, посчитаем, сколько замученных до смерти людей в твоём кровавом списке? Военнопленные, палачи-врачи из твоей лаборатории… солдаты… Это ведь ты напоил их ядом перед тем, как они сели на корабль!
— Твоим ядом, «уважаемый товарищ Рахимов»! — напомнил ему Боммер. — Это ты его приготовил, не забыл, гадёныш?
— Я или не я, какая теперь разница, — пожимая плечами, ответил Азат. — Главное, что травил им своих соотечественников ты, а не я. А я даже горд тем, что тем самым внёс свою лепту в уничтожение врагов своей Родины!
— Не-е-ет, не пытайся себя оправдать, — прошептал Боммер. — Тебя ждёт ад, как и меня. Ты такой же, как и я, подонок!
— Хорошо, остаёмся каждый при своём мнении на этот счёт, — усмехнулся Азат, процеживая приготовленный отвар через марлю. — Сейчас я уйду, а тебя оставлю наедине с собственной судьбой, не возражаешь?
— Что-о-о? Ты что, и правда уходишь? — испугался Боммер. — Да ты… да ты…
— Не беспокойся, я не ты, — глядя на него с усмешкой и явно забавляясь его беспомощностью, сказал Азат вкрадчивым голосом. — Я оставляю тебе две бутылки с настойкой! Этого лекарства хватит вылечить даже не десяток, а целую сотню людей, так что…
Не обращая внимания на тяжёлый взгляд Боммера, он сложил в мешок бутылки с отваром, продукты и присел, с гадкой ухмылкой глядя на Боммера.
— Вот и всё, прощай, Мартин, — сказал он. — Наконец-то наши пути-дорожки разошлись коренным образом, а я… Я сбросил с себя ярмо, каковым все последние годы являлся ты, Мартин! Прощай, я буду по тебе скучать, «дружище». И ты не забывай меня, если, конечно, выживешь…
— Нет, ты не посмеешь, мразь! — прохрипел в бессильной ярости Боммер. — Ты подлое ничтожество. Ты…
— Всё это я уже слышал много-много раз, Мартин, — рассмеялся Азат. — Погляди на стол. Ты видишь перед собой две бутылки с настойкой. Так вот, в одной из них лекарство, а в другой яд! Смотри, не перепутай!
— Я ненавижу тебя, скотина! Я… — Боммер сделал рывок, пытаясь присесть, но силы оставили его.
— Прощай, Мартин! — сказал Азат, открывая дверь и оборачиваясь. — Желаю сделать тебе правильный выбор. В одной бутылке жизнь, а в другой смерть. Жаль, что нет времени, чтобы полюбоваться тем, что ты выбрал и… Порадоваться за тебя или огорчиться.
— Будь ты проклят, ублюдок! — тяжело дыша, бросил ему в спину Боммер. — Ты ещё пожалеешь о своём бесчеловечном поступке! Ты…
Он весь затрясся от приступа кашля, а Азат с улыбкой вышел из избушки…
* * *
«Вот и подыхай, скотина, — со злобой думал Азат, пробираясь сквозь густые таёжные заросли. — Все, что случилось со мной за последние годы, только из-за тебя. Ты растоптал мою жизнь, вот и получай за это кару заслуженную…»
Он люто ненавидел Боммера. И на это, как был уверен Азат, у него были весьма значительные причины. Может быть, из-за Боммера, а может быть, по капризу судьбы, но его сумасбродная жизнь так и не становилась на ровные рельсы.
«Но почему так всё происходит со мной? — задумывался он часто. — Почему на меня изобильно сыпятся все беды и несчастья? Почему у меня не складывается всё, как у других нормальных людей, кто живёт тихо, мирно и счастливо? Почему я попал в зависимость к упырю Боммеру? Война закончилась поражением Германии. Те, кто не погиб, вернулись домой, к семьям, а я… А я сгинул для всех и живу, как крыса на помойке, боясь высунуть нос и попасть в лапы правосудия…»
