— Ты приглашаешь меня в ресторан? — хохотнул Боммер. — Или в рабочую столовую на каком-нибудь заводе?
— В ресторан я могу сходить только за твой счёт, господин капиталист, — усмехнулся Азат. — А в столовой мы будем как на сцене Большого театра. За нами будут наблюдать сотни глаз, и…
— Ладно, я приглашаю тебя в пивнушку, — предложил вдруг Боммер. — Для тех пропитух, которые там обитают, мы не будем представлять никакого интереса.… Согласен?
— Идём, — согласился после минутного раздумья Азат. — Хотя я не любитель пива, но… Там действительно можно поговорить, не привлекая к себе внимания, если повезёт, и мы найдём местечко где-нибудь в углу.
Пивнушка, в которую он привёл Мавлюдова, оказалась весьма приличным заведением. В зале было тихо и спокойно. Боммер и Мавлюдов облюбовали столик в углу, откуда можно было держать под наблюдением всё помещение.
Подошёл официант.
— Пиво есть? — спросил у него Мартин.
— Хоть залейся, — ответил тот.
— Свежее?
— Полчаса, как завезли.
— А раки?
— Раков нет.
— Тогда неси пиво и креветки, — вздохнул Мартин.
Официант ушёл, а Боммер посмотрел на Мавлюдова.
— Так вот, я приехал в вашу страну не из праздного любопытства, — сказал он. — Цель — посещение твоей знаменитой лаборатории. Признаться, я давно собирался побывать в твоих пенатах и… Решил навестить тебя с целью «обмена опытом»!
— Да какой там опыт, — признался с ухмылкой Азат. — Так, фикция одна… Я был бы не против вас послушать, «товарищ» Боммер.
— Для этого я и приехал, — улыбнулся Мартин. — Я тоже занимаюсь исследованиями крови и добился на этом поприще весьма значительных результатов!
— Вот как? — удивился Азат. — А мне казалось, что в крови уже не осталось ничего такого, что можно было бы исследовать.
— Гм-м-м… Вы меня удивляете, «уважаемый профессор», — изумлённо уставился на него Боммер. — То, что я сейчас услышал, суждение дилетанта, а не учёного мужа.
— Тогда вы не ко мне, — обиженно поджал губы Азат. — В нашей стране много и других учёных, занимающихся изучением крови.
— И то верно, — согласился с ним Боммер. — У советских учёных большой потенциал… Я могу перечислить особо выдающихся…
— Нет, не надо! — запротестовал Азат. — Я сам могу их всех перечислить.
— И что, вы не поддерживаете отношения? — очередной раз удивился Боммер. — У вас лаборатория, и, как я слышал, вы даже лечите людей и довольно успешно.
— Я лечу иным способом, — вздохнул Азат. — И те рецепты снадобий, которыми я их потчую, мною собраны в Сибири.
— У шаманов? — посмотрел на него недоверчиво Боммер.
— Да, у них, — не стал лукавить Азат. — А переливание крови… Это так, для отвода глаз. Я убеждаю «пациентов» в том, что вылечиваю их передовыми методами, а на самом деле…
Официант выставил на стол кружки с пенящимся пивом и тарелки с креветками, Боммер и Мавлюдов с задумчивым видом наблюдали за ним.
— Признаться, я ошеломлён вашим признанием, товарищ Рахимов, — сказал Мартин, залпом выпив из кружки пиво. — А ещё я крайне удивлён вашими отношениями с коллегами. У нас в Европе…
— Да бросьте вы мне зубы заговаривать, — с иронией перебил его Азат. — Мне не меньше вас известно, как обстоят дела в учёной среде у вас в Европе.
— И как же? — подался вперёд Боммер.
— Точно так же, как и у нас, — усмехнулся Азат. — Каждый учёный, где бы он ни жил, прежде всего, заботится о себе и о своём имени, а уж потом о стране. Однако в капиталистическом мире если учёный чем-то знаменит, значит, у него есть деньги, много денег. Вот тогда есть ради чего жить! А у нас если есть имя, то даётся возможность жить по «советским меркам» счастливо и достойно. Так что…
— Я припоминаю, что уже слышал от вас нечто подобное, товарищ Рахимов, — покачал головой Боммер. — Это было давно, когда вы пребывали в состоянии глубочайшей депрессии. Тогда я дал вам совет в корне поменять свою жизнь, и вы…
— Я так и сделал, — пожал плечами Азат. — Преодолел депрессию, занялся наукой, а теперь… Теперь я понял, что всё это не то. Я достиг кое-каких результатов в медицине, но они ни стоят ничего! Хотелось бы большего! Хотелось бы…
— Вам хотелось бы прославиться? — догадался Боммер. — Вам хотелось бы сотворить научный труд, достойный мировой сенсации?
— Да, — вздохнул, соглашаясь, Азат. — Но мне не дано совершить какой-то значительный прорыв в науке. В моей голове нет грандиозных идей, и все мои способности заканчиваются на том, чем я сейчас и занимаюсь. У меня не забирают лабораторию лишь потому, что я успешно излечиваю ленинградскую элиту. И, наверное, не дают на растерзание учёным, которые меня ненавидят.
— Всё, я вас понял, товарищ Рахимов, — беря вторую кружку с пивом, сказал Боммер. — Вам не хватает серьёзной поддержки и размаха! Я мог бы вам помочь, но не при существующих обстоятельствах.
— Мне помочь уже никто не сможет, — беря кружку, возразил Азат. — Первая причина — уходящие годы, а вторая… Вторая причина в том, что я живу не в том государстве, где…
Он не договорил, осмотрелся, вжал в плечи голову и принялся мелкими глотками поглощать янтарный напиток.
— А пиво в этом заведении дерьмо, — сказал Боммер, отставляя пустую кружку. — Пожалуй, повторять заказ не будем, товарищ Рахимов?
— Тогда я предлагаю купить водку и продолжить застолье у меня, — сказал слегка захмелевший Азат. — Там мы поговорим обо всём и вспомним прошлое!
— Пожалуй, я знаю, как вам помочь, — улыбнулся, подзывая официанта взмахом руки, Боммер. — Но-о-о… Раз вы приглашаете меня к себе в гости…
— Вот у меня и поговорим, — кивнул Азат. — Там хотя бы мы будем чувствовать себя в большей безопасности и сможем поговорить без оглядок на любую даже самую щекотливую тему.
3
Это был уже третий побег из замка. На этот раз он решил пробираться в сторону моря, чтобы сбить с толку преследователей. Чёткого плана на спасение у него не было, но беглец надеялся что-то обязательно придумать, опираясь на возникшие обстоятельства.
Вытянув голову, он разглядывал местность и никак не мог определиться, в какую сторону продолжить движение. Впереди густой кустарник и водоём с грязной водой. Оставалось обойти их и, может быть, удача улыбнётся ему. Тогда он углубился в лес, и чем дальше заходил в чащу, тем стволы деревьев становились толще, пробираться между ними становилось всё труднее и труднее.
На этот раз он решил убежать во что бы то ни стало и даже умереть, но не возвращаться в замок. Подогреваемый твёрдой решимостью, беглец двинулся вперёд и уже скоро выбрался из леса.
Он огляделся. Перед ним берег большой и, видимо, глубокой реки. Обойти её уже было невозможно, а вот переплыть… Когда-то давно, в молодости, он был неплохим пловцом и мог переплыть реку вдвое шире, чем эта. Но-о-о…
