— Эй-эй, полегче, он нам живой нужен! — попытался вмешаться Диего Сантос.
— Пошёл прочь! — огрызнулся душивший Митрофана мужчина. — Я его…
И в этот миг произошло невероятное. В каюту вошёл ещё один мужчина и схватил «душителя» за ворот одежды.
— Оставь его, поручик! — приказным тоном потребовал он.
— Да пошли вы все, — прорычал тот озверело. — Я его сейчас…
Тогда вошедший ребром ладони резко ударил его по шее.
— Ах, вот ты как, месье Жан! — взревел «душитель», отпуская шею Митрофана и резко разворачиваясь. — Удавлю, скотина! Да я от тебя мокрого места не оставлю!
Изрыгая чудовищную брань, он набросился с кулаками на «француза». Ну а тот, приподняв локоть, ловко парировал удар и, легко уклонившись от второго кулака поручика, резко выбросил вперёд руку. Застигнутый неожиданным мощным ударом, «душитель» покачнулся, встряхнул головой, и… Когда Митрофан, пытаясь раздышаться, присел на кровати, два тёмных силуэта уже кружили по каюте, молотя друг друга с невероятным ожесточением.
Диего Сантос стоял в стороне и не вмешивался. В течение нескольких минут противники клубком катались по каюте, и было непонятно, кто из них одерживает верх. Однако «француз» оказался проворнее «душителя». Изловчившись, он опустил кулак на голову противника, и тот, охнув, ослабил хватку.
Потом последовала ещё серия ударов по голове поручика, но уже не кулаком, а рукояткой револьвера, который неизвестно как оказался в руке месье Жана. Расправившись с «душителем», «француз» быстро вскочил с пола и прикрикнул на притихшего Диего Сантоса:
— Чего лупишься? Волоки его отсюда — и за борт! Таким идиотам не место в нашей команде! Всякое неисполнение моих приказов приравнивается к предательству нашего общего дела, понял?
Не возразив ни жестом, ни звуком, Диего Сантос склонился над бесчувственным телом поручика, подхватил его под руки и выволок из каюты…
А ещё в памяти Митрофана сохранилось, как две сильные руки подхватили его тело; потом спуск вниз; всплеск воды и… Ну а далее полный провал в памяти.
* * *
На этот раз всё было по-другому. Спрыгнувший в яму мужчина жёсткими пальцами схватил Митрофана за воротник куртки и сзади за брючной ремень. Рывок, и его ноги оторвались от земли. Две пары крепких рук подхватили его сверху, ощущение полёта и «приземления».
Открыв глаза, он увидел луч фонаря и лицо «месье Жана», нависшее над ним. Он закашлялся, тяжело переводя дыхание, и откуда-то издалека послышался голос «француза»:
— Господин Бурматов, ответь мне?
Он не мог говорить. Усталость неодолимо овладела телом. Луч фонаря мешал ему видеть озабоченное лицо «месье Жана», стоявшего на коленях рядом с ним.
— Набегался, умаялся, ослина, — проворчал тот, поднимаясь. — Несите в замок, завтра поговорим с ним…
4
Время шло, а Дмитрий так и не появлялся. Маргарита места себе не находила и сторонилась Кузьмы.
До обеда она не вставала с кровати. Затем с помощью париков и косметики меняла внешность до неузнаваемости и бегала за покупками в гастроном.
Обед обычно совмещали с ужином. Ели молча, после чего Маргарита убирала со стола, Кузьма мыл посуду, и они расходились по комнатам.
На ночь она пила вино или водку, чтобы крепко спать, а с утра начиналось то же самое, что и все минувшие дни.
Оставаясь один, Кузьма размышлял о том, что больше не может проживать с ней под одной крышей.
«Как хорошо, что двадцать лет назад мы расстались с ней, — думал он, перебирая в памяти их отношения. — Она и тогда была сумасбродной стервой, но какой-то другой. Мы совершенно разные люди, не созданные для совместной жизни, и она, похоже, понимает это. Но… Тогда почему она разыскала меня и, рискуя собственной жизнью, освободила? Из-за Дмитрия или по другой причине?»
Ночи были мучительны в своей безысходности. Лёжа на кровати с открытыми глазами, он всматривался в темноту, будто собирался увидеть в ней что-то такое, что помогло бы разобраться в себе и собственных мыслях. Всё, что происходит, Кузьма заставлял себя считать кошмарным сном. Чувство неприязни и раздражения охватывало его всякий раз в присутствии Маргариты. Непредсказуемость её поведения и двойственность натуры, с которыми ему снова пришлось столкнуться по истечении многих лет, угнетала и приводила в замешательство.
— А тебе не кажется, что пора что-то предпринимать? — спросил Кузьма в один из коротких просветов в их непростых отношениях.
— О чём ты? — недоуменно посмотрела на него Маргарита.
— О том, что Дмитрию, быть может, надоело с нами нянчиться, и он решил самоотстраниться от нашего общества?
— Такого не может быть! — категорически отвергла она предположение Кузьмы. — Ты плохо знаешь нашего сына! Только какие-то непредвиденные обстоятельства могут задерживать его, но не то, о чём ты думаешь!
— Тогда объясни мне, куда он уехал, чёрт возьми! — вспылил Кузьма. — Какие вы плетёте вокруг меня интриги? Говорите при мне недомолвками, запираетесь и о чём-то шепчетесь.
— Мы бережём твои нервы, — высказала Маргарита, видимо, заранее приготовленный ответ. — Дима считает, что ты и так уже достаточно натерпелся, вот и…
— Хватит, не лги мне! — не дал ей договорить Кузьма, меняясь в лице. — Я уже начинаю подозревать, что вы за моей спиной плетёте какие-то интриги.
На мгновение она замерла; глаза предостерегающе вспыхнули. Губы тронула язвительная улыбка.
— Если бы не Дима, то я бы и не вспомнила о тебе, ничтожество, — сказала она. — Спасая тебя, мы влезли в такую трясину, что не знаем, как из неё выбраться.
— Ну как же, а твоё предложение вернуться в Верхнеудинск? — напомнил Кузьма язвительно. — Ты совсем недавно предложила мне вернуться в наш любимый город, и я согласился.
Маргарита вспыхнула и, потупившись, молча разглядывала пол, впервые не найдя слов для возражений.
Кузьма решительно продолжил:
— Знаешь, давно хочу тебе сказать — мне не нравится ваша игра вокруг меня, в правила которой вы даже не считаете нужным посвящать меня.
Женщина подалась вперёд, не сводя с него глаз, отчего Кузьме стало дискомфортно, однако он овладел собой и натянуто улыбнулся.
— Придёт время, всё узнаешь, — сказала она раздражённо. — Радуйся, что на свободе, а не в «Севвостлаге»!
— Я уже сомневаюсь, что там мне было бы хуже, чем сейчас, — так же резко парировал Кузьма. — Я живу, как в потёмках, не зная, чего ждать от вашей «милой» компании!
— Ах, вот как ты запел? — Маргарита с усилием сглотнула комок в горле. — Если хочешь, проваливай вон! Убирайся и испытывай судьбу от нас отдельно, «господин судебный пристав»! Наверное, она мало поломала тебя в последнее время?
