Бурматов зашёл в помещение с таким чувством, словно переступил порог ада. Здесь отовсюду так и пахло смертью и страданиями. Милютин закрыл дверь, зажёг факел, и Митрофан с ужасом рассмотрел обстановку помещения.
Увиденное шокировало Бурматова: низкие узкие оконца наподобие бойниц, стены увешаны инструментами для пыток, от одного вида которых становилось дурно. Посреди комнаты огромный «станок», прозванный в народе дыбой, а рядом стулья с шипами, на которые сажали несчастных узников умирать от невыносимой боли. Тут же, на широком столе, пыточные блоки, пояса, башмаки, перчатки, воротники… Словом, всё для утонченных жесточайших истязаний.
Расширенными от ужаса глазами Митрофан разглядывал стальные шлемы, способные раздавить человеческую голову, гильотинные ножи, цепи, колодки…
— Ну что, впечатляет? — расхохотался Милютин, видя, как изменился в лице Бурматов. — Вот завтра, когда истекут последние сутки, убедишься лично, как работают все эти прекрасные штуковины, изготовленные ещё нашими далёкими предками!
— И что, ими пользуются и сейчас? — ужаснулся Митрофан.
— Ну не так, чтобы часто, но приходится, — вздохнул Милютин. — Я только половину опробовал! До остальных покуда ещё дело не дошло.
— Половину?! — обомлел Митрофан. — Да этого хватило бы на сотню людей!
— Ну, ты загнул, мистер, — осклабился Малюта, — хватило всего на десяток.
— Так что, выходит, ты главный в этой преисподней?
— Я, а кто же ещё. Другие даже заглянуть сюда боятся, не говоря уж о работе.
— Всё, не могу больше, идём обратно, — пролепетал Митрофан, едва владея языком. — Я всё подпишу, что скажете. Хоть признание во всех смертных грехах, которые отягощают мою душу…
* * *
Подписав документ, Бурматов почувствовал, что давление на него сразу же убавилось. Перестал утомлять своим навязчивым присутствием урядник, а по совместительству палач Иван Милютин, и… Ему было разрешено беспрепятственно прогуливаться по всей внутренней территории замка.
«Я подписал документ, а меня что-то не торопятся отпускать, как было обещано, — думал он, гуляя по двору замка. — Перестраховываются, гады… Но и убивать не торопятся. Как же всё это понимать? Наверно, ждут, когда баржи отправятся к берегам Германии? Верится с трудом, и всё же?»
День тянулся нескончаемо. Митрофан, зевая от скуки, смотрел в сторону запертых железных ворот. Пока он размышлял, на улице стемнело. Мрачнее тучи Митрофан подошел к замку и остановился под балконом. Наверху кто-то разговаривал, и это заинтриговало его.
Мужской голос он узнал сразу. Это был словоохотливый Иван Милютин. А вот женщина…
Сгорая от любопытства, Митрофан взбежал вверх по лестнице и остановился у двери, за которой располагалась та самая комната с балконом.
— А что, я не против, — рассмеялась женщина. — Только вперёд мы выпьем коньячка. Ты же обещал мне, милый?
«Проститутка, — догадался Митрофан. — Лопочет по-испански. Но почему Малюта так осмелел, что привёл в замок женщину? И ещё… Почему её голос кажется мне знакомым?»
В полном смятении он ещё пару минут постоял у двери, но ничего больше не услышал. Видимо, Милютин с проституткой перешли в другую комнату, где занялись выпивкой и сексом. Митрофану оставалось лишь вернуться в свою комнату и дожидаться ужина.
Он зашёл к себе как раз в тот момент, когда слуга с подносом расставлял тарелки. Митрофан сел за стол, и в этот момент открылась дверь и забежала стройная мулатка, увидев которую, Бурматов выронил вилку и замер с открытым ртом.
— Чёрт меня подери, Урсула! — воскликнул он, не веря своим глазам. — А тебя как сюда занесло, кукла чёртова?!
Девушка приложила к пухлым губам указательный палец и знаком показала, чтобы Бурматов следовал за ней. Только в коридоре она тихо сказала:
— Господа из замка умчались в Париж. Они повезли туда какой-то очень важный документ. В замке остались только Иван с пятью охранниками и слугой. Нам надо немедленно бежать!
— Постой, а как ты здесь оказалась? — прошептал обескураженно Митрофан. — Я ждал…
— Я проникла сюда под видом проститутки, — зашептала торопливо в ответ девушка. — Мы давно уже знаем, где вы, только никак не могли проникнуть в замок!
— Я уже несколько раз пытался бежать отсюда, — сказал Митрофан. — Но меня отлавливали и возвращали обратно. Но если у тебя есть какой-то план…
— План есть, — беря его за руку, потянула за собой Урсула. — Иван показал мне замок, и я знаю, что делать!
— Тогда поспешим, не будем терять время…
Девушка уверенно провела босса по коридорам и зашла в большой гараж.
— Вот это план! — с сарказмом прошептал Митрофан. — Там ворота замка толщиною, как танковая броня! И они всегда заперты. Если ты собираешься их таранить…
— Собираюсь, если понадобится, — решительно сказала девушка, выбирая машину, показавшуюся ей самой надёжной. — За забором нас поджидает Хуан.
— А как же охранники? Они вооружены? — засомневался Митрофан, усаживаясь на заднее сиденье.
— Ничего, Ивана я усыпила снотворным, а остальные… — она села за руль и завела мотор.
Урсула подъехала к открытым воротам замка, и в это время, в проёме, появился Милютин с охранниками.
— А ну глуши мотор, стерва, и выходи! — заревел Иван раненым медведем, целясь в девушку из револьвера. — Если вы…
— Перебьёшься, скотина! — сквозь зубы сказала Урсула и надавила на газ.
Мотор дико взревел, и машина рванулась вперёд. Послышались хлопки выстрелов, но… Митрофан успел только заметить перекошенное злобой лицо Милютина, когда машина сбила его и ещё двух охранников.
— А теперь держись крепче, хозяин! — воскликнула азартно девушка.
Урсула мчалась как одержимая. Через несколько километров девушка повернула налево и остановила машину в лесу.
— О Господи, я свободен! — выбравшись наружу, закричал переполняемый счастьем Митрофан. — Я свободен, чёрт возьми, и я умираю от счастья!
Урсула с улыбкой наблюдала за ним.
— Моя чёрная куколка, ты вернула меня к жизни! — кричал Митрофан. — Я уже оставил всякую надежду, а ты…
Девушка подбежала к нему и обвила его шею гибкими сильными руками. После долгого страстного поцелуя Митрофан перевёл дыхание и спросил:
— Всё идёт по плану? Сбоев нет?
— Всё идёт как надо, хозяин, — заверила его Урсула, тяжело дыша от охватившего её возбуждения.
— А где сейчас Воронцов?
— Он уехал в Париж вместе с хозяевами этих развалин.
— Так-так, — проговорил задумчиво Митрофан, — значит, Матвей в Париже.
— Он уже дня три как там, — подтвердила девушка.
