— Всё? Ты высказался, шарлатан чёртов? — наморщил лоб Мартин.
— Всё, — кивнул Азат.
— Ладно, я не буду напоминать тебе об умерших женщинах в подвале, — продолжил давить Мартин. — Я не буду напоминать о наших встречах в Ленинграде, о наших разговорах… Сейчас, в Ленинграде, все от голода пухнут и дохнут сотнями, а ты… Ты живёшь как у Христа за пазухой! И что самое удивительное, пути у тебя обратно нет! Живи и радуйся, «товарищ Рахим»… Не всем так везёт, как тебе в этой гнусной и подлой жизни!
У Азата на глазах навернулись слёзы.
— Я помню тебя другим, Мартин, — сказал он, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания. — Там, в Верхнеудинске… Ты же помнишь?
— Помню, не сомневайся, — буркнул угрюмо Боммер. — Но тогда время другое было… А сейчас мы оба рабы обстоятельств, и от этого никуда не деться… Кто победит в этой войне, мы не знаем, но когда-нибудь она закончится. А пока война открывает для нас неисчерпаемые возможности. Давай, соберись и не зли меня. Работая для медицины Германии, мы не забудем и про себя! Втайне от всех, параллельно от основной, мы будем делать ещё свою работу.
— С моими настойками? — насторожился Азат.
— С нашими, — уточнил Боммер и добавил: — С ними я уже давно работаю…
13
Историческая справка
Бомбардировочная кампания против Германии начала возрождаться в середине февраля, когда проблема Бреста решилась сама собой в результате прорыва линейных крейсеров в Германию через Ла-Манш. К тому времени многие английские бомбардировщики были оснащены системой ДЖИ для радионавигации и опознавания целей. В новой директиве бомбардировочному командованию от 14 февраля 1942 года указывалось, что главной целью бомбардировочной компании теперь должен стать «подрыв морального духа гражданского населения противника, и в особенности промышленных рабочих».
Таким образом, запугивание безоговорочно стало ясно выраженной политикой английского правительства, хотя в ответах на запросы в парламенте её продолжали скрывать.
Новая директива уже ждала маршала авиации Харриса, когда он 22 февраля 1942 года принял командование бомбардировочной авиацией, сменив Пирса, которого вскоре после вступления в войну Японии направили на Дальний Восток в качестве командующего союзными военно-воздушными силами. Будучи сильной личностью, Харрис сумел вдохновить экипажи и улучшить организацию бомбардировочного командования, однако ретроспективно многие его взгляды и решения представляются ошибочными.
В это напряжённое время, когда царил упадок духа, поддержку и ободрение принёс меморандум личного советника Черчилля по научным вопросам лорда Чэруэлла, составленный в конце марта. Этот меморандум был написан сразу же после сокрушительного удара, нанесённого в начале марта по заводу Рено в Бийянкуре, около Парижа, когда был сбит только один из 235 бомбардировщиков. Это был первый крупный эксперимент с использованием светящихся авиационных бомб для наведения атакующих самолётов.
В том же месяце состоялся «успешный» налёт на Любен, во время которого зажигательными бомбами был уничтожен густонаселённый центр города. В апреле было осуществлено четыре подобных налёта на Росток. Больше всего пострадали красивые дома в центре этих исторических городов, а не заводы. Впрочем, во время четвёртого налёта на Росток английская бомбардировочная авиация понесла большие потери…
* * *
Бомбовый удар английских королевских ВВС по морскому порту и верфи Ростока причинил значительный ущерб оборонной промышленности Германии.
В результате точных попаданий тысячи тонн горючей жидкости хлынули в море из вставших под разгрузку танкеров. Вспыхнул ужасный пожар. Разлившаяся жидкость образовала горящее масляное пятно диаметром около трёх километров. Почти на всех судах, оказавшихся поблизости от терминалов и верфи, начались пожары. От воздействия огня и высокой температуры стали взрываться боезапасы на боевых кораблях и подводных лодках…
На допрос к оберштурмбаннфюреру Гансу Бюхеру его повели около девяти часов утра. Гестаповец встретил его с бледным осунувшимся лицом. С первой же минуты дон Диего заметил, что движения у Бюхера были замедленные и… Особенно привлекал внимание его туманный, отсутствующий взгляд. Всё это было ожидаемо для дона Диего, и он присел на свободный стул перед столом гестаповца.
— Пожалуйста, расскажите мне всё, что вам известно о Владимире Быстрицком, — спросил оберштурмбаннфюрер.
— Что именно вас интересует? — напрягся дон Диего. — Не могли бы вы задавать мне более конкретные вопросы, чтобы я мог легко отвечать на них.
— Господин Быстрицкий сошёл с ума, — продолжил Бюхер. — Он несёт какую-то бессмысленную ахинею, что… Ни я и никто другой понять его не может. Как вы считаете, он пытается дурачить нас, притворяясь сумасшедшим, или…
— Не знаю, что и ответить, — сказал дон Диего, покачав головой. — Просто в голове не укладывается, что вам ответить. Чему угодно могу поверить, только не тому, что Быстрицкий сошёл с ума.
— Давно вы с ним знакомы? — задал вопрос гестаповец, закуривая.
— Не помню точно, — пожал плечами дон Диего. — С того самого дня, когда он пришёл ко мне в Колумбии вместе с господином Бадаловым.
— Да-да, они явились к вам с деловым предложением?
— Именно так и было… Они пытались склонить меня к заведомо провальной авантюре, но их план не заинтересовал меня…
— Но, как мне известно, ваш брат, ныне покойный, был согласен сотрудничать с организацией патриотов?
— Лично он мне об этом ничего не говорил, — усмехнулся дон Диего. — Но… Раз он был согласен, то почему его убили?
— Я расскажу почему, — послышался со стороны грубый мужской голос, и его обладатель, Илья Волкогонов, появился в кабинете.
— А что, как в театре, очень эффективное появление, господин полковник! — рассмеялся дон Диего. — Я почему-то так и думал, что вы где-то здесь, рядом, но то, как вы ворвались, произвело на меня должное впечатление!
Даже не глянув на сидевшего за столом оберштурмбаннфюрера, полковник подошёл к дону Диего и резко остановился, сжав кулаки.
— Это ты устроил диверсию в порту, отвечай! — загремел Волкогонов своим громоподобным голосом.
— О чём это вы? — округлил глаза дон Диего.
— О взрыве танкеров в терминалах, вот о чём!
— А они разве не попали под бомбёжку?
— Они пострадали не от попаданий бомб, а были заминированы и взорваны в терминале под выгрузкой! Это вы всё продумали и организовали?
— Нет, всё придумал и организовал Владимир Александрович Быстрицкий, — даже не моргнув глазом, ответил дон Диего.
— Ложь! — оглушил его своим выкриком полковник. — У Владимира Александровича не было таких полномочий, как решать что-то самостоятельно, без одобрения нашей организации патриотов!
