— Как? Пешком?..
— Зачем же? Можно соорудить плот и уйти по реке. Вряд ли это… существо столь же ловко и быстро в воде, как в тайге.
— А что, — загорелся Селютин. — Давайте-ка, братцы, сварганим плот прямо сейчас, пока светло…
Оставив на страже Беса с двустволкой, остальные дружно взялись за работу, и когда солнце коснулось верхушек дальних елей за рекой, плот был готов и привязан к талине, склонившейся у самого обреза воды. Люди сложили возле плота лишние пожитки и только собрались подняться на гриву, как оттуда раздались подряд два выстрела, а следом — неразборчивые крики.
Охрим переглянулся с Михаилом и стремительно метнулся вверх по склону, забирая левее, чтобы выйти к редуту сбоку. Остальные рассыпались цепью и продолжили подъем.
Спустя минуту их глазам предстала неожиданная картина. Возле редута на земле сидели трое мужчин, заложив руки за головы, а над ними с двух сторон стояли с ружьями наперевес Охрим и Бес. Рюкзаки и оружие пленных валялось поодаль на склоне. Вид у всех троих был жалкий — грязные, в изодранной одежде и с застывшим на лицах испугом.
— Кто такие? — грозно вопросил Селютин, направляя на пленных ружье.
— Не серчайте, Михаил Игнатьевич, — заговорил один из них, — я всё объясню…
Оказалось, что это те самые «гаврики», по выражению Беса, что шли за отрядом Селютина все дни до сегодняшнего утра.
— А послал нас за вами в догляд городской голова, господин Тецков.
— Что ж он шпионить-то удумал? — не поверил Михаил. — Нет бы пригласить к себе, поговорить начистоту?..
— Как же — начистоту! — подал голос второй пленный. — Вы же, чай, не на прогулку подались? Секретный разговор с господином Кухтериным вели. Кабы хотели с господином Тецковым дела иметь, к нему бы и пришли попервоначалу.
— Значит, городской голова вас топтунами отправил… Так чего ж вы к нам прибились теперь?
Пленные переглянулись, и первый, видимо, старший, сказал:
— Страшно стало, Михаил Игнатьевич.
— Что, медведя испугались али лешака встретили? — со смехом спросил Бес.
— Это не медведь, я точно знаю, — твердо заявил вдруг молчавший до сих пор третий пленный, худосочный, весь какой-то угловатый и все время щурившийся, словно плохо видел. — Я никогда раньше такого зверя не встречал. Возможно, допускаю как версию, мы столкнулись с так называемым сибирским гризли. Правда, это животное — один из подвидов пещерного медведя — считается вымершим…
— И вы трое решили, что лучше всем нам объединиться, — подытожил Селютин, опуская ружье. — Мудро. Я бы тоже так поступил… И каковы будут ваши предложения, господа? Вы руки-то, руки опустите…
— Я гляжу, вы про зверюгу тоже знаете, — кивнул старший из «филеров» на редут. — Выманить решили?
— Что-то вроде того…
— Убить, стало быть, хотите?
— А у вас есть другой план? — хмыкнул Бес.
— Поймать, например, — предложил худосочный. — Ведь какой вклад в науку будет!..
— Вряд ли сие возможно, — пожал плечами Селютин. — Ладно, разбирайте свои пожитки и присоединяйтесь к нам. Авось ночь переживем, а там видно будет.
* * *
Авось им не помог. Среди ночи Михаил проснулся в палатке от острого чувства опасности. Несколько секунд он пытался определить, откуда именно исходит угроза, но тут снаружи раздался длинный, протяжный полурев-полувой, а вслед за ним — громкий крик дежурившего у костра Беса. «Цыган» вызвался сторожить редут в самое глухое время — с полуночи до двух часов ночи.
Селютин схватил ружье и вывалился из палатки. Следом за ним пыхтел в одном исподнем Бурносов, но тоже вооруженный. Их глазам предстала жутковатая картина.
По залитому лунным светом хребту гривы к редуту быстро приближалось нечто, больше всего похожее на оживший сгусток тьмы, лишь отдаленно напоминающий медведя. Бес, уложив ствол ружья в развилку березы, пытался выцелить непонятную фигуру. Охрим уже стоял слева от него и тоже ловил неизвестное существо на мушку. Но зверь, будто чувствуя опасность, все время менял направление движения, к тому же перемещаясь то ли перебежками, то ли странными прыжками.
Михаил и геолог заняли позиции справа от Беса и взвели курки.
— Даем ему приблизиться на тридцать сажен и стреляем! — четко произнес Селютин. — Залпом! Тогда не увернется.
В это время к ним присоединились «филеры» и Петр. Тоже вооруженные.
— Будете стрелять второй линией, пока мы перезаряжаем, — кивнул им Михаил.
Странный зверь вдруг резко остановился в полусотне саженей от редута и поднялся на задние лапы.
— Принюхивается, гад! — тихо сказал кто-то. — Сейчас или к нам рванет, или от нас…
Зверь бросился вперед, да так стремительно, что почти размазался в неверном свете луны.
— Огонь!..
Грянул залп в три дуплета. Но картечь не нашла цели! В один миг зверь исчез, словно его и не было. Люди ошалело всматривались в открытое пространство перед редутом, и тут зверь возник вновь буквально в десятке саженей перед ним. Вот тогда рванул уши второй залп.
На сей раз заряды попали в цель. Во всяком случае, Михаил ясно увидел, как от тела чудовища отлетают темные ошметки. Однако картечь зверя не остановила, даже не задержала. С оглушительным ревом он ударил всей тушей в стенку редута и… проломил ее, будто картонную!
А дальше начался ад. Зверь, действительно чем-то похожий на медведя, двигался по-прежнему с ужасающей быстротой. Буквально за пару секунд он ударами огромных лап снес голову худосочному «филеру», а его начальнику сломал спину, словно спичку. Люди бросились врассыпную, кто куда. Селютин тоже побежал по склону гривы во тьму, в спасительные заросли. Но тут перед ним возник Илькун и молча потащил влево, к реке.
Вдвоем они добрались до привязанного плота, и Михаил, ломая ногти, начал отвязывать веревку, забыв про нож на поясе. Эти мгновения и решили его судьбу.
Селютин ощутил затылком горячее тяжелое дыхание, но обернуться не успел. Удар лапы зверя был настолько силен, что буквально расплющил голову человека, а ноги его почти по колени погрузились в мягкий берег.
Илькун на плоту сумел рассечь проклятую веревку и даже оттолкнуть его от берега заготовленной слегой. Но это его не спасло. Зверь совершил длинный высокий прыжок и рухнул всей тушей на старого ханта, подминая под себя и ломая ему кости. Последнее, что увидел Илькун перед смертью, — висевший на шее чудовища необычный предмет: восьмиугольная полированная деревянная пластина с изображением головы медведя в окружении непонятных знаков.
— Мойпар… — выдохнул старик и умер.
* * *
Спустя неделю жители села Ермиловка, что стоит у широкого плеса Иксы рано поутру обнаружили возле пристани приткнувшийся к ней плот с истерзанным, полуразложившимся телом неизвестного мужчины. Рядом с телом на плоту лежали рюкзак и разряженное ружье. Совершенно нетронутые. Вызванный из города пристав составил опись найденного имущества и протокол по трупу, опознать который не удалось в связи с отсутствием каких-либо документов.
