— Откуда в тайге горилла? — вытаращился Бизон.
— Вот и я о том же…
— Лады, братаны, идем дальше, — очнулся от раздумий Голован.
— А что насчет топора? — опасливо поинтересовался Тихоня.
— Топор как топор… Наверное, Хозяин побаловал.
— Медведь, что ли?
— Я же говорю: Хозяин!..
— Опять ты за свое, Голован? — нахмурился Умник. — Еще скажи, что это знак нам?
— Может быть, и знак… Пошли!
Ворча под нос ругательства, четверка потянулась дальше в тайгу.
Плутали долго. Пару раз попадали на болото, в котором чуть не утонул неуклюжий Бизон. Оступился и сразу провалился по пояс. Вытащили толстяка кое-как, общими усилиями, сломав аж три лесины. Потом отдыхивались полчаса на бережку, попили «Пепси», покурили.
— Еще раз провалишься — там и останешься, — жестко пообещал Бизону Умник.
— Я же ненарочно… — обиделся тот. — Кочка слабая попалась.
— Под ноги смотреть надо! Сказано же: след в след идти!..
Наконец ближе к полудню бандиты вышли на длинную пологую гриву. Она тянулась с юго-востока на северо-запад километра четыре или больше, поросшая сосновым редколесьем и пышным ковром ягеля, сквозь который пробивались пожелтевшие куртины осокоря и темно-зеленые веточки брусничника.
Голован внимательно оглядел гриву, лес вокруг, особо долго рассматривал стоявшую на самом гребне огромную сосну, словно расколотую надвое гигантским топором. Потом достал компас и принялся ходить взад-вперед по опушке, будто примериваясь. Остальные — кто заинтересованно, кто насмешливо — наблюдали за ним, но помалкивали. Расселись на пеньках и кочках, закурили.
Минут десять Голован кружил, затем срезал тонкую гибкую ветвь лещины, очистил ее от листьев и коры, надрезал особым образом так, что получилась рогулька на длинной ручке.
— Вот что, братаны, вы тут покемарьте, хавчик пожуйте, а я пока одно дело сделаю, — загадочно сказал он и направился к гриве.
— Свисти, если что, — весело бросил ему в спину Умник и повернулся к Бизону: — Раскрывай мешок, перекусим…
* * *
От опушки до домиков лесорубов было не больше полусотни шагов. Но как раз это пространство очень хорошо просматривалось из окон. Поэтому люди в камуфляже, залегшие за кустами опушки, продолжали внимательно разглядывать в бинокли лагерь, пытаясь определить, есть ли там кто живой?
— Да нет там никого, товарищ лейтенант, — уверенно заявил наконец один.
— Подождем еще немного, — отозвался Азмуханов. — Если они еще здесь, не уйдут. Черных со своими ребятами уже с той стороны вырубки.
Прошло еще полчаса, и вот к ближнему домику метнулись от кустов и из-за деревьев серо-зеленые фигуры. Один боец присел под окнами, второй замер на углу, еще двое встали по обе стороны приоткрытой двери. Прислушались. В лесной тишине из-за двери явственно раздались легкий топоток и шмыганье.
Азмуханов поднял кулак и начал разгибать пальцы — один, два, три! От мощного пинка дверь едва не слетела с петель. Лейтенант с пистолетом в обеих руках припал на колено, а его напарник ворвался в комнату и сразу кинулся вправо, уходя с возможной линии огня.
Однако дом оказался пуст. Лишь из-под дальнего топчана раздалось сдавленное рычание пополам с тявканьем.
— Кто здесь? — вполголоса спросил Азмуханов и кивнул напарнику на топчан: проверь.
Тот подкрался сбоку и резко перевернул лежанку. В самом углу под ним сжалась в трясущийся оскаленный комок рыжая воровка. Остро запахло звериной мочой — лиса со страху обмочилась.
— А ну, брысь отсюда! — рявкнул лейтенант. Лиса в ужасе подпрыгнула чуть не на полметра и пулей вылетела в дверь. — М-да, сержант, опоздали, — констатировал Азмуханов, кивая на стол с объедками и пиная пустую банку из-под тушенки, которую, видимо, и вылизывала лиса.
— Где же их теперь-то искать, товарищ лейтенант? — расстроился сержант.
— Вряд ли они сюда вернутся, — продолжал рассуждать Азмуханов. — По всему, они и не собирались тут задерживаться. Тогда куда же направлялись?..
— Здесь путь один — тайга…
— То есть тысяча путей?
— Вроде дальше на севере, ближе к Бакчару, старые скиты есть. Десятка полтора или два.
— Откуда знаешь?
— Дед рассказывал… — Сержант покраснел и потупился. — Его отец, прадед мой, старовером был, жил в этих местах с семьей. Это их уже после войны начали всех силком в деревни и в город переселять…
— Скиты, говоришь?.. — Азмуханов почесал за ухом. — Чтобы их все проверить, целый полк десантный нужен. Ладно, поехали. Нет смысла тут засаду ставить…
Он вышел на крыльцо и громко свистнул. Оперативники потянулись к командиру, разочарованно разводя руками.
— Никого, Дамир, — доложил Черных.
— Вижу… Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Так и доложим. Вызывай транспорт, неохота пешком топать…
* * *
Голован отсутствовал больше двух часов. Умник уже начал нервничать: бросил, гад! Однако вида не подавал, подшучивал над Бизоном, которого почему-то одолели комары, хотя подельники сидели рядом; потом пристал к Тихоне — расскажи да расскажи, как «медвежатником» стал. Щуплый Тихоня поначалу отмахивался — отстань, мол, но под конец терпение у него лопнуло, и он всерьез схватился за пистолет.
— Все, все, братан! — примирительно поднял руки Умник. — Больше не буду. Извини.
— Достал ты меня! — размахивая у него перед носом стволом, не унимался Тихоня. — Откуда только такой взялся? Уж не сучонок ли ментовский?.. Чего глазами бегаешь? Угадал?.. А-а, слышь, Бизон, наш-то Умник — сука ментовская! Может, замочим гаденыша, а то ведь сдаст, как пить дать!..
— Ты чего разошелся, задохлик? — теперь взъярился Умник, поняв, что шутки кончились. — Ты на кого баллон катишь?! Да у меня четыре ходки по сто сорок шестой!
— Ага. Сиделец, значит? Из «чистых»? Ну, и чего ты с нами, урками, поперся?
— Мне «пятнашка» светила. В особо крупных размерах…
В разгар их перепалки появился озабоченный и какой-то всклокоченный Голован. Причем совсем не с той стороны, откуда его ждали. Он молча дал тумака раздухарившемуся Тихоне и отобрал у него пистолет, засунул себе за пояс. Потом сел рядом с Бизоном, караулившим запасы провизии, и принялся быстро есть.
— Что-нибудь нашел? — осторожно поинтересовался Умник, присаживаясь напротив.
— Что именно? — хмуро покосился на него Голован.
— Ну, ты же лозу сделал — значит, искал что-то…
— Смотри-ка, начитанный! А говорил, что не веришь в ведовство?
Умник покряхтел, почесал затылок, потом развел руками.
