«Я вот что подумал, – сказал он. – Вы наверняка этого не знаете, и сэр Джуффин тоже мог забыть, а сэру Кофе сейчас и вовсе не до того. Однако сегодня новолуние».
Потрясающая новость. Именно то, что мне сейчас жизненно необходимо было узнать.
«Каждое новолуние в трактире «Трехрогая Луна» проходят поэтические чтения, – продолжил сэр Шурф. – Это довольно новая традиция. Первое выступление поэтов в «Трехрогой Луне» состоялось всего четыре с половиной года назад».
«Большое спасибо, – вежливо ответил я. – Увы, сегодня я немного занят и, при всем желании, не смогу посетить это интересное мероприятие».
«Совершенно верно, вы не сможете. Зато сэр Хамбара Гаттон пока не пропустил ни одного поэтического вечера. И я не удивлюсь, если он и сегодня туда отправится».
А вот это была хорошая новость. Настолько хорошая, что я был готов отказаться от идеи когда-нибудь замуровать этого умника в школьной стене.
«Буду рад, если моя информация принесет какую-то пользу делу», – церемонно заключил Лонли-Локли и наконец-то исчез из моего сознания. Разлука с ним стала для меня источником неописуемого блаженства.
– Мне прислал зов Лонли-Локли, – сказал я шефу. – Говорит, сегодня какая-то поэтическая вечеринка, а Хамбара Гаттон…
– Ну точно! – воскликнул Джуффин. – Новолуние же. А значит, чтения в «Трехрогой Луне». Молодец сэр Шурф. А мы ротозеи.
– А кстати, он-то откуда знает? Он, что ли… – и я умолк, глубоко потрясенный собственной версией.
– Нет-нет, можешь не делать такие глаза, сэр Шурф не поэт. Только знаток поэзии. Кстати, очень авторитетный в среде специалистов, которых нынче, увы, едва ли дюжина наберется – почти все мало-мальски стоящие эксперты в Холоми или в изгнании… Для тебя, впрочем, сейчас важно другое. Чтения в «Трехрогой Луне» начинаются сразу после заката. Ехать туда Хамбара будет почти час. Этим и руководствуйся в своих расчетах. Кстати, пилюлю все равно возьми. Хамбара вполне может вернуться с полдороги. Чутье у него очень неплохое… И смотри, с леди Гетти особо не откровенничай. Чем меньше ты ей расскажешь, тем лучше.
Я кивнул.
– Скажу, портовые нищие что-то видели, теперь болтают, будто ее шикка не ушла в Уандук, а спрятана в порту. Проверять слухи вроде пока никто не собирается, но я-то знаю, что это правда, видел, как она в дом заходила, вот и решил предупредить, по старой дружбе.
– Сойдет. Можешь пока проветриться, – предложил шеф. – Прогуляться, дух перевести. Только жрать не вздумай. И вообще в трактиры не заходи. Не ровен час, наткнешься на Обжору-хохотуна и, считай, нет у тебя никакой пилюли.
– Грешные Магистры, на нас же еще и призрак этот висит, – вздохнул я.
– Тоже мне проблема, – отмахнулся Джуффин. – Не вижу никакой беды, если он еще несколько дней повеселится, пока мы заняты.
И развалился в кресле, всем своим видом выражая намерение задремать, как только за мной закроется дверь. Это выглядело, прямо скажем, странно. До сих пор у нас по куда менее важным поводам поднималась такая кутерьма, что вспомнить страшно. И господин Почтеннейший Начальник непременно помещался в самом центре этой бури, звенел как натянутая струна, торопил всех, включая снующих с подносами курьеров: «Быстрее, еще быстрее!» А тут вдруг расслабился.
– Извините, что лезу не в свое дело, – сказал я. – Но я не понимаю…
– Чего именно ты не понима-а-а-а-ауэшь? – шеф зевнул так, что дверь приоткрылась.
– Почему мы не стоим на ушах, не бегаем по городу, не суем нос во все мало-мальски темные щели и вообще никуда не спешим? Все-таки самого Короля околдовали или собирались околдовать – это же ужас что такое, нет?
– Так именно поэтому, – пожал плечами сэр Джуффин. – Пока мы заняты пустяками, вроде давешнего призрака, можно и поразмяться. Постоять, как ты выражаешься, на ушах. А когда дело настолько серьезное, спешить нельзя. Ну, то есть сперва я, благодаря тебе, быстро-быстро устранил непосредственную опасность. Его Величество теперь под присмотром лучшего знахаря Соединенного Королевства. Какое-то время он будет обходиться без благовоний из мастерской Кетторамы Ачуани и вообще без каких бы то ни было ароматов – на всякий случай, перестраховка не повредит. Парфюмеру при этом, понятно, никто слова не скажет. А мы, благо ситуация под контролем, можем теперь попробовать спокойно разобраться, что, собственно, происходит, кто за этим стоит, каковы его намерения и, главное, возможности. Кофа сейчас собирает информацию на Сумеречном рынке, а сэр Шурф – в библиотеке. Вечером ты попробуешь разнюхать что-нибудь в доме моего приятеля Хамбары Гаттона. А ночью сэр Кофа, если других дел не будет, выберется поглядеть на спрятанный корабль. Впрочем, если такой ритм работы доставляет тебе непереносимые страдания, сбегай принеси мне вечернюю газету. Слишком простое задание, сам понимаю, но ты вполне можешь выполнить его, прыгая на одной ноге. Это, несомненно, тебя развлечет.
– Спасибо, – вежливо сказал я. – Но я пока не очень страдаю. Может быть, завтра.
– Вот и прекрасно, – кивнул шеф. И, не дожидаясь, пока я уйду, закрыл глаза.
Я вышел на улицу и только тогда осознал, что в моем распоряжении целых три с половиной часа. Строго говоря, не так много. Но с тех пор, как я поступил в Тайный Сыск, трех с половиной свободных часов, да еще и посреди дня, когда спать совершенно не хочется, у меня еще не было. Я немного подумал, взял служебный амобилер и поехал домой – переодеться и привести себя в порядок. А оттуда отправился прямехонько на улицу Поющих Рыб. У меня было там одно небольшое дело. Смуглое черноглазое дело по имени Хони. Мне позарез требовалось выяснить, почему она от меня шарахается. И найти способ изменить этот прискорбный факт.
На сей раз охранный амулет на дверях заверещал в тот момент, когда я только вышел из амобилера. Узнал, стало быть.
– Привет, – сказал я ему. – А где же твоя хозяйка?
Дверь не открывали так долго, что я решил – не повезло. Красивая леди Хони ускакала куда-нибудь за покупками или просто с подружками мороженого поесть, а может, и на свидание, кто ее разберет. Тогда, по крайней мере, ясно, почему она столь недвусмысленно отказалась от моего предложения познакомиться поближе. Хотя зачем было визжать, все равно непонятно.
Я уже собрался уезжать, когда дверь все-таки открылась. На пороге появилась моя несговорчивая красотка, растрепанная и, похоже, заспанная. Уставилась на меня с недоумением, но, хвала Магистрам, без явной неприязни.
– Сэр Атва по-прежнему гостит у своего брата, – сказала она. – Он туда надолго переехал.
– А я не к нему пришел. К вам.
– Ко мне?
Изумление ее было столь неподдельным, хоть плачь. Обычно такие сногсшибательные красотки с детства знают себе цену. Уж чем-чем, а визитом очередного поклонника их не удивишь. А тут – смотри-ка.
– У вас, – вкрадчиво сказал я, – лицо человека, который никогда в жизни не пробовал куманское медовое мороженое. А я знаю место, где его подают с зеленым ореховым соусом. Совсем недалеко отсюда. На амобилере за десять минут доберемся, не о чем говорить.
