– Как такое может быть? – изумилась я.
– Ага-а-а-а, то-то же! – хором сказали Мелифаро с Нумминорихом. – Вот и нам интересно!
– Просто ты вошла в тот самый момент, когда сэр Лай собирался растолковать нам причины столь парадоксального положения дел, – объяснил Шурф. – Я, конечно, и прежде знал об особенностях туланского законодательства, но по сей день не понимаю, почему столь иррациональная система оказалась эффективной.
– Да просто потому, что человек, которого приперли к стенке – а что может быть хуже перспективы расплачиваться за чужое преступление? – способен перевернуть мир, лишь бы избежать неприятностей и заодно отомстить их истинному виновнику, – объяснил наш гость. – Во всяком случае, он будет действовать с куда большим рвением, чем государственный чиновник, которому уже с утра хочется поскорее вернуться домой – если, конечно, в этот день не выдают жалованье. Собственно, двести лет назад, когда наше правительство приняло решение уволить всех сыщиков до единого и установить нынешние порядки, Тулан был довольно неприятным местом. Ладно бы контрабандисты, от них простым людям только польза, но жуликов, карманников и просто ворья всех мастей было больше, чем честных граждан, а ставить на дверь меньше дюжины заколдованных замков, которые наши купцы тоннами возили отсюда, из Ехо, решались только нищие, у которых и взять-то кроме гнилых половиц нечего. Вот так усердно они работали, наши государственные сыщики, любо-дорого вспомнить!
– Ну ладно, пускай, – вздохнула я. – Но расследовать преступление – это все-таки целая наука. Не может первый попавшийся дядя с улицы ничего расследовать! Вот, помню, у меня однажды квартиру обокрали. Ничего особенного, вынесли кучу дорогих безделушек… Я, вроде бы, не простая домохозяйка, а Мастер Преследования; говорят, не самый плохой, к тому же, не первый год в Тайном Сыске – и что? Как только выяснилось, что у вора нет следа, на который можно встать, мне пришлось звать на помощь коллег. И между прочим, впятером – вдумайтесь, впятером, во главе с сэром Джуффином Халли! – с этим делом едва справились.
– Ну, положим, вы были не в отчаянном положении, а потому и не сделали все, на что способны, – возразил Трикки Лай. – Хотя нам в некотором смысле все же проще живется: это у вас тут все колдуны, причем каждый второй – бывший магистр какого-нибудь могущественного Ордена, а у нас, в Чирухте, хороший знахарь – редкость, и даже Безмолвной речи не все обучены. Зато и преступники – просто обычные люди, как правило, не слишком умные.
– Но и подозреваемые – простые люди, тоже не всегда слишком умные, – не сдавалась я. – А искать труднее, чем прятаться, разве нет?
– Пожалуй, так, – согласился он. – Но вы не даете мне сказать главное: такого количества частных сыщиков, как у нас, нет больше ни в одной стране Мира. Все квалифицированные специалисты в нашем деле остаются до первой неудачи, никто не станет рисковать, связываться с сыщиком, чей клиент загремел в тюрьму. А мы, наемные подозреваемые, можно сказать, элита этого цеха. Нас нанимают в исключительных случаях, обычно когда речь идет об убийстве. Услуги наши стоят гораздо дороже, зато и работаем мы на совесть. И самое главное – безопасность клиента гарантирована с самого начала. Мы рискуем только своей задницей; найдем мы преступника, или нет – никого, кроме нас не касается.
– А как вы это устраиваете? – спросил Мелифаро. – Сам же сказал: ваши полицейские хватают первого попавшегося…
Он возбужденно подпрыгивал в своем кресле, пожирал глазами нашего туланского коллегу и вообще вел себя как в старые добрые времена. Я с трудом поборола желание запустить в него пустой кружкой. Или даже полной – чего мелочиться-то? Не так уж много радостей у меня осталось.
– Обычно происходит так: если человек находит труп, он постарается сделать все возможное, чтобы оказаться как можно дальше от этого места. Но если это труп вашего ближайшего родственника или соседа – ну, то есть, когда велика вероятность, что подозреваемым объявят именно вас, есть смысл не только тихонько улизнуть с места преступления, но и вызвать специалиста, который согласится посидеть рядом с мертвецом до прибытия полиции, а потом сам будет выпутываться из неприятностей.
– Но ведь это очень удобно. – Мелифаро почесал в затылке. – Скажем, я решил угробить свою жену… ребята не смотрите на меня с таким сочувствием, мы с Кенлех не поссорились! Ладно, не жену – мужа. Вот я, такой весь из себя прекрасный, решил грохнуть своего мужа: на кой он мне сдался? И его прабабку за компанию: она мне наследство оставить собиралась. Иду, делаю свое черное дело, вызываю профессионального подозреваемого и отправляюсь в ближайший трактир – хихикая и потирая руки…
– А на следующий день, с утра пораньше, я беру вас за шиворот и волоку в суд, – ухмыльнулся Трикки Лай. – За ваши, заметьте, деньги, которые вы, разумеется, заплатили вперед.
– Как это?! – Мелифаро возмутился так, словно туланец только что прилюдно растоптал его самые светлые идеалы.
– Очень просто. Мы не берем на себя обязательств во что бы то ни стало выгородить нанимателя. Если уж мы ищем преступника, то настоящего. А кто оплачивал расследование – дело десятое. Не такая великая вещь деньги, чтобы из-за них поступаться профессиональной честью.
– Во как! – озадаченно сказал Мелифаро и умолк.
Нумминорих по студенческой привычке уважительно приоткрыл пасть, Шурф сделал несколько пометок в тетрадке. Даже из кабинета Джуффина доносились какие-то невнятные звуки: то ли шеф обсуждал информацию со своим буривухом Курушем, то ли просто камрой поперхнулся – кто его разберет. И только я окончательно упала духом. История о профессиональных подозреваемых, благородных, как сказочные разбойники, совершенно меня не впечатлила. Все равно система правосудия у них дурацкая, и работенка у нашего гостя – хуже не придумаешь, и земляки его – те еще идиоты, что терпят такой порядок вещей.
– Кошмар, – вздохнула я. – Примите мои соболезнования, сэр…
Тут я поняла, что забыла его имя и умолкла. Очень неловко вышло, люди обычно обижаются, когда не запоминаешь с первого раза бессмысленные сочетания звуков, из которых составлены их имена. Впрочем, в Арварохе за такие вещи сразу убивают, а имена у них подлиннее наших, да еще и звания, заучить которые потруднее, чем иную древнюю поэму. Как я там выжила, ума не приложу… Так что Магистры с ним, с этим туланцем, пусть себе обижается.
Но он молодец, бровью не повел.
– Трикки, – напомнил он. – Трикки Лай. Довольно дурацкое имя, зато короткое. Раза три повторите – и запомните, ничего страшного.
От такого великодушия я окончательно смутилась и не нашлась, что ответить.
– Осталось рассказать, в чем суть дела, расследование которого привело меня в столицу Соединенного Королевства, – на этом месте туланец не удержался, сладко, до хруста зевнул и пообещал, скорее себе, чем нам: – Вот объясню все покороче и пойду в гостиницу спать. А то совсем бестолковый стал.
– А вот про суть дела и я бы не отказался послушать, – сэр Джуффин Халли вышел из кабинета и остановился на пороге, скрестив руки на груди. – Рассказывайте, сэр Лай, что у вас там стряслось?
