Надежда порадовалась про себя, что легко отмазала Галку, и немного расслабилась.
– Извините, Надежда Николаевна, – снова вступил в разговор остроносый любитель поэта Державина. – Там в коридоре гражданин Мормышкин дожидается?
– Такой… с золотым зубом? Да, он там…
– Это хорошо, пускай подождет…
– Итак, гражданка Лебедева, – заговорил майор, подняв глаза от папки, – по какой причине вы прибыли в наш город?
– А что, для этого требуется какая-то особая причина? – холодно удивилась Надежда Николаевна. – У вас что же, закрытый город?
– Нет, у нас не закрытый город, – поморщился майор, – но вопросы здесь задаю я, а вы, значит, на них отвечаете. Или не отвечаете, но тогда я отмечу в протоколе, что вы отказываетесь…
– Ну почему же? Я не отказываюсь. – Надежда пошла на попятную. – Я сюда приехала, чтобы навестить подругу, Галину. Вы ее видели в пансионате…
– Допустим, – майор что-то отметил на листе. – Раньше вам приходилось бывать в нашем городе?
– Нет, никогда! – честно ответила Надежда.
– Вот как? Вы уверены?
– Ну конечно, уверена! Я провалами памяти не страдаю и точно знаю, где бывала, а где нет!
– Допустим, – повторил майор и снова что-то записал. – А с кем вы в нашем городе знакомы?
– Почти ни с кем. – Надежда пожала плечами. – Конечно, познакомилась с персоналом пансионата, где живет Галина, а так больше ни с кем…
– А какие у вас отношения с гражданкой Тюлькиной?
– С какой еще Тюлькиной? – переспросила Надежда Николаевна. – Не знаю никакой Тюлькиной!
– Да? – недоверчиво взглянул на нее майор. – А может, вспомните? Может, подумаете?
– Да нечего мне думать, я первый раз слышу эту фамилию!
– Вот как? А вот она вас знает, и, по нашим сведениям, у вас с ней был конфликт!
– Понятия не имею, о ком вы говорите!
– Так и запишем. – И майор действительно что-то записал на своем листке. Затем внимательно посмотрел на Надежду Николаевну и продолжил тем же недоверчивым голосом: – А с гражданином Зябликовым вы тоже незнакомы?
– Незнакома, – уверенно ответила Надежда. – Я же говорю вам: я в этом городе почти никого не знаю.
– А вот у нас имеются свидетели, которые утверждают, что вы знакомы! И что у вас с Зябликовым тоже был конфликт!
– Да кто такой этот Зябликов? – на всякий случай уточнила Надежда Николаевна.
– Виктор Зябликов, работает маляром в ремонтной фирме «Домострой», – прочитал майор по какой-то справке. – Во время покрасочных работ получил травму средней тяжести…
– А, так это тот маляр, который с козел свалился! – догадалась Надежда Николаевна.
– Ага, значит, вы его все же знаете? – оживился майор. – Нехорошо, гражданка Лебедева! Путаетесь в показаниях, противодействуете следствию, отрицаете очевидные факты…
– Я не отрицаю! Я не противодействую! – Надежда повысила голос. – Я просто не знала его фамилии, а когда вы мне объяснили, тогда я сразу вспомнила…
– Ну да, под давлением неопровержимых фактов! – строго проговорил майор.
– Да и вообще я не понимаю – какое отношение к делу имеет этот Зябликов?
– К делу? К какому делу? – перебил Надежду майор.
– Но я так понимаю, что вы занимаетесь делом об убийстве Костоломова и вызвали меня для дачи показаний именно по этому делу… А с этим Зябликовым случился просто несчастный случай…
– Несчастный случай? – повторил майор. – А вот у нас имеются сомнения в том, что это несчастный случай! Между прочим, у тех лесов, с которых свалился Зябликов, одна опора была подпилена!
– Вот как? Но я-то тут при чем?
– Может быть, и ни при чем, – майор снова опустил глаза в документы. – А может быть, и при чем, это как посмотреть. Ведь у вас с Зябликовым тоже был конфликт незадолго до того, как с ним случился этот несчастный случай!
– Конфликт? – Надежда пожала плечами. – Да какой там конфликт! Он на меня ведро уронил, с краской, между прочим. Хорошо, я отскочить успела! А потом он же на меня еще и накричал…
– Вот видите, – майор удовлетворенно усмехнулся. – Значит, все же был конфликт! А вы опять отрицаете, путаетесь…
– Да, а кто такая Тюлькина? – вспомнила Надежда.
– Лариса Тюлькина – провизор, сотрудник аптеки «Ваше здоровье»! – строго сообщил майор. – А что, вы все же решили признаться, что знакомы с ней?
– Не то чтобы знакома, но я действительно заходила в эту аптеку, и у нас состоялся, если здесь уместно это слово, разговор.
– Лучше, конечно, поздно, чем никогда! – обрадовался майор. – Значит, разговор? А по нашим сведениям, у вас с гражданкой Тюлькиной был конфликт. Вы с ней вступили в пререкания, разговаривали на повышенных тонах…
– Ну, интересно, если она в рабочее время болтала со своим… знакомым, а когда я ее попросила заняться своим прямым делом, поискать нужный мне товар, она меня обхамила!
– Вот как, – майор снова что-то записал. – Вы, гражданка Лебедева, сколько дней находитесь в нашем городе?
– Четвертый день.
– И за такой короткий срок у вас возникло уже столько конфликтных ситуаций!
– Что вы хотите сказать? – возмутилась Надежда Николаевна. – Что я скандалистка? На меня ведро с краской уронили, мне нахамили в аптеке, у моей подруги вырвали сумку – и вы меня же в этом обвиняете? Ну у вас и порядки!
– Я вас пока ни в чем не обвиняю! – перебил ее майор. – Но я смотрю на все эти конфликты с другой стороны. Вы поссорились с провизором – и на следующий день в аптеке разбита витрина, вы поругались с маляром – и он упал с лесов…
– Чушь какая! – фыркнула Надежда. – Ерунда!
– Может быть, это и чушь, – мрачно процедил майор. – Может быть, это и ерунда! Но вот третий случай никак не назовешь ерундой и чушью. Гражданин Костоломов, с которым у вас тоже случился конфликт, найден убитым…
– Ну, ничего себе! – воскликнула Надежда. – Он на нас напал ночью, вырвал у моей подруги сумку – вы это называете конфликтом? Это самое настоящее ограбление!
– А что вы с подругой делали ночью в безлюдном месте?
– Гуляли! – отрезала Надежда. – Это что, запрещено?
– Нет, это не запрещено, – смягчился майор. – Однако это довольно странное место и время для прогулок. И вообще у нас был тихий город, здесь не было никакого криминала до вашего появления…
– Вот спасибо! – обиженно проговорила Надежда. – Значит, это я виновата в том, что у вас на улицах сумки вырывают?!
– Я вас пока ни в чем не обвиняю, – отозвался майор. – Однако хочу попросить пока никуда не уезжать, не поставив меня предварительно в известность.
