– Осатанел, – произнес Сигуранцев, мне почудилось
в его холодном голосе сочувствие.
– С чего бы? – спросил я.
Он двинул плечами:
– Кто знает? Сатанеют от чего угодно. Люди-то
современные! Это дикарю не от чего, а сейчас на каждом шагу злят… А что так
заинтересовало господина президента?
Остальные тоже смотрели на меня с учтивым интересом. Не дело
президента смотреть в телевизор, как старая бабка. У президента есть свои
сверхсекретные каналы информации, недоступные другим, жри от пуза, неча из
общей кормушки для простолюдинов.
Я проронил тихо:
– Осатанелость, как говорите вы. Или просто беспричинная
раздражительность. Она просто носится в воздухе. Ею уже пропитывается, как
бензином, весь мир. Не нравится мне это, очень не нравится.
– «Раскрыл я с тихим шорохом глаза страниц, –
продекламировал Новодворский, – и потянуло порохом от всех границ…» Как
удивительно точно ощутил поэт приближение Второй мировой… Жаль только, что
скатился до принятия коммунистических ценностей, в то время как такие гиганты
духа, как Ахматова, Цветаева, Пастернак и прочие настоящие поэты…
– Сейчас границы прозрачные, – возразил я. –
Потому порохом пахнет вся поверхность планеты, как будто сыпется с неба.
Сигуранцев обронил вежливо:
– А также гексоген, динамит, фугасы, автоматы
Калашникова китайского производства…
Я вздохнул:
– Да, оружие стало очень доступно, а тут еще эта партия
Полозова, что требует свободную продажу оружия населению! Ни в коем случае, ни
в коем случае…
– Может быть, – предложил он, – против
Полозова выдвинуть какое-нибудь обвинение?
Я поморщился:
– Нет, мы живем в демократическом обществе и должны
блюсти его принципы. Никаких липовых обвинений! Но на доводы о необходимости
иметь дома личное оружие нужно найти удачные контрдоводы. Ладно, давайте не
отвлекаться!
К обеду разобрались с поправками к закону о ввозе старых
автомобилей, разработали план добычи нефти на шельфе Берингова пролива,
появился Лисичкин, зам Башмета, только что с самолета, в Арабских Эмиратах
договорился о поставке комплектующих и замене устаревших танков. Пока что это
единственное, что удается продавать, да и то начинают теснить такие смешные
производители вооружения, как Норвегия и Китай. Выслушали его отчет, вчерне
разработали стратегию действий на пятилетку.
Я чувствовал, что с каждым днем все труднее продавливаться
через крепнущую паутину. Страх и нежелание что-то делать в стране вообще
скрываются за пышным занавесом псевдомудрых фраз о том, что надо-де все хорошо
продумать, без негативных последствий, проследить все варианты развития, или,
как теперь говорят напыщенно: проработать сценарии. На самом же деле основная
масса тех, кто так говорит, занята раскрадыванием казны уже не для себя даже, а
для родни, ближней и дальней, а то и просто по инерции, по инстинкту хапания и
уволакивания в нору, свою нору. К сожалению, в этом ловкие сволочи проявляют
поистине чудеса изобретательности и экономической мудрости, а немногие честные
идеалисты в моем правительстве – увы, слишком прямолинейны.
К концу дня я чувствовал себя так, словно меня дважды
пропустили через камнедробилку. Болят все кости, тупо ноет в висках, в затылок
время от времени тукает острый молоточек, уже проломил кость, мозгу горячо,
почти чувствую, как в месте ударов разливается кровь. Члены правительства,
получив поручения, по одному исчезали, теперь на недельку по бабам да на отдых,
а дела подождут, Ксения несколько раз меняла пустые чашки на полные, ноздри
жадно ловят взбадривающий запах, но в желудке от этого кофе уже черным-черно,
все изъедено, даже в боку колет, зато удается продержаться до конца дня на
ногах… фигурально, конечно, я почти не вытаскиваю задницу из мягкого отгеморройного
кресла, солнце уже светит с другой стороны, и хотя летом дни долгие, но и они
подходят к концу.
Ксения убирала пустые чашки, в кабинете остался еще Павлов,
уходить не спешит, включил большой экран, отступил, посматривая на меня с
сочувствием и некоторой обеспокоенностью. Плазменный дисплей сверкнул
разноцветьем, возникли хорошо подобранные цвета, звездно-полосатые флаги сверху
и по бокам, штатовский президент по пояс возвышается над трибуной из
коричневого дерева под старину, говорит темпераментно, но внятно, просто, ведь
американцы – очень даже простой народ, им надо все просто, проще, еще проще,
еще, еще! Зато бросаются в глаза горящий взгляд, твердое лицо, выдвинутый
подбородок. Вряд ли прямая передача, просто все выступления юсовского президента
пишутся, как и основных лидеров, сейчас Павлов нарочито…
– Ну и что? – поинтересовался я.
– Послушайте, – попросил Павлов.
Ничего нового я не услышал, просто с каждым выступлением
штатовский президент все энергичнее дает понять, что США не просто самая
сильная в мире держава, но еще и сильнее всех остальных, взятых вместе.
Нравится это миру или нет, но теперь он, мир, будет жить по правилам свободного
мира, то есть тем правилам, которые считают единственно верными в США, колыбели
и цитадели демократии. А кто попытается возражать или жить по своим правилам,
то в США есть весь арсенал воздействия: от экономических мер до ковровой
бомбежки, когда снаряды проникают на сотню метров, а на поверхности так и вовсе
сносят все к чертовой матери на километры.
Новое в его речи разве что полное игнорирование союзников:
ни разу не упомянуты ни НАТО, ни СЕАТО, ни СЕНТО. Теперь их мнение для США
просто ничего не значит. Уже и Европа только сырьевой и людской придаток
заокеанской империи, откуда перетекают лучшие мозги, технологии, изобретения,
открытия.
Павлов сказал значительно:
– Он прав, юсовцы в самом деле сейчас сильнее всех
стран, взятых вместе. Однако… гм… в этом и есть серьезная ловушка! Заметили?
Я буркнул:
– Нам бы такие ловушки.
– Не скажите, – возразил он энергично. – Мы в
такой были.
– Когда? Ах да…
– Из-за своей мощи, – объяснил он, как будто мне
такое надо объяснять, – США стремительно теряют поддержку в том самом
мире, которому навязывают свою волю! Классический пример – СССР. Пока он
существовал, симпатии и вера в правильность действий США только нарастали. К
моменту развала СССР в правоту США верили практически все в СССР, а это почти
двести миллионов человек! Но сейчас в той же России едва ли найдется даже не
миллион, а хотя бы тысяча человек, чтобы относились к США с той же симпатией.
Так же меняется вектор и в других странах. Даже среди союзников, членов НАТО, и
то…
Я отмахнулся.
– Пока солнце взойдет, роса глаза выест.
– Думаете, не продержимся?
– Надеюсь, – огрызнулся я. – Надеюсь, молюсь
и всеми фибрами души стараюсь, чтобы нас не втянули ни в какую авантюру.
