– А как чеченские боевики доходили до самой Москвы? И в
Москву входили неузнанными? И захватывали театры с тысячами зрителей так, что
на улице узнавали об этом не раньше, чем сами боевики сообщали о захвате?..
Россия стала проходным двором! Так и Китай может сходить войной на Финляндию,
не обращая внимания, что по дороге – Россия! Где вообще-то наши погранвойска?
Где элементарная проверка хотя бы паспортов? Эти юсовские коммандос… да из них
наверняка половина негров!
Крамар вмешался, явно стараясь погасить ссору:
– Нет, они подобрали мужиков с самой типичной
внешностью. И прибыли без оружия, уже здесь все получили… А вот с этим надо
разобраться. Чтобы сразу вооружить столько народу, надо обращаться не к
бандитам, а к армии. Мы знаем, что она почти вся прогнила, но я не думал, что
до такой степени…
Он в упор и с крайней недоброжелательностью смотрел на
Громова. Тот зло фыркнул:
– До какой? Чеченам продавать можно, а браткам со
славянскими рожами – нельзя? Не смешите. Какой-то командир части хороший бизнес
сделал. Отследить его легко по трехэтажной даче с подземным гаражом, которую,
не таясь, сразу же начнет строить на глазах у завидующих сослуживцев.
Сигуранцев сказал значительно:
– Если только все ограничится командиром части.
Впрочем, расследование уже начато.
Громов дернулся:
– Это дело военной прокуратуры! Вам здесь вмешиваться
не стоит.
– Это касается ГРУ, – напомнил Сигуранцев. –
Военная разведка не может работать в условиях, когда за спиной предатели.
Подогнали машину, ее заносило на холмиках свежевыброшенной
земли. Я с трудом сел на заднее сиденье, мешает гора бинтов, из-за них похож на
безобразно растолстевшую беременную бабу, да еще на голове что-то похожее на
чалму, не говоря уже о левой руке, куда намотали целую простыню.
– Вы тут разбирайтесь, – сказал я, – если
хотите, а я сейчас в Кремль. Вообще-то и вам советую. Разговор будет…
нехороший.
– Надо ковать железо, – заметил Сигуранцев, –
пока горячо.
Я захлопнул дверцу, Геннадий обернулся:
– В Кремль?
– Да. Не жди сопровождения, дуй без остановок.
Странное образование – современный город: раньше во время
войны он вымирал, все пряталось, а теперь, как видим по телевидению, даже в тех
городах, где постоянно идут бои могучих группировок с применением танков и
тяжелой артиллерии, – работают все магазины, кинотеатры, люди покупают
мороженое и кормят уток в городском пруду…
Мы неслись по Рублевскому шоссе, а потом через Центр, но я,
как ни всматривался, не заметил ни малейших изменений в ритме города, хотя по
утренним новостям уже наверняка сообщили о ночном нападении, о попытке
государственного переворота, о вторжении штатовских войск. Теперь
радиофицированы все троллейбусы, автобусы, у каждого в машине авторадио, а
тинейджера немыслимо увидеть без наушников и болтающегося на груди
радиоприемника.
Однако же полная тишь и гладь, все как обычно, все
нормально, все привычно. Кинофильмы и баймы так подготовили народ, что ничему
не удивятся, ничем не возмутятся, а будут себе жить, как живут их четвероногие
сородичи, вполне пристойные коровы, овцы, козы.
Подъезжая к Кремлю, я уже имел полную информацию от
Сигуранцева и Карашахина. Во дворе с десяток автомашин, а когда я взбежал по
ступенькам, навстречу вылетела испуганная Ксения, в широко распахнутых глазах
ужас.
– Господин президент!.. Вы весь в крови!
– Не весь, – успокоил я. – Народ собирается?
– Уже все в зале!.. Ждут. Но вы уверены…
– Да, – ответил я бодро. – Да.
Она торопливо распахнула передо мной дверь, словно я та
немощь, что сам уже и дверь не отворит. Я шагнул в зал, там человек двадцать,
все повернулись, лица бледные, встревоженные.
Я сказал четко:
– Прошу садиться. Буду краток: сегодня ночью была
совершена попытка государственного переворота. Кандидат в президенты
Новодворский со своими сторонниками и при помощи штатовских коммандос пытался
захватить мою загородную резиденцию. При штурме погибли Убийло и Босенко, они
гостили у меня, я получил два легких ранения. Ладно, пусть три. Хотя точнее
будет сказать, что это США поторопились посадить своего ставленника, так как
Новодворский по всем прогнозам должен был и так сесть в президентское кресло
через полгода. В сложившихся обстоятельствах я принимаю на себя всю полноту
власти. Обстоятельства чрезвычайные!.. Да-да, оставаясь демократом, я тем не
менее возлагаю на себя полномочия диктатора. Россия в опасности! Будут
пересмотрены некоторые законы, но, не вдаваясь в подробности, скажу, что
лейтмотивом наших действий должно быть: сначала думай о Родине, а потом о себе!
Слушают, превратившись в соляные столбы. Напротив меня сидел
Агутин, он судорожно вздохнул, с явным трудом растянул замерзшие губы.
– Господин президент… нам вам честь отдавать… гм… как
генералиссимусу?
Я ответил ровным голосом:
– В нашем кабинете ничего не изменится, ведь вы это
хотели услышать? Я бы не хотел никаких перемен. Но в стране многое придется
почистить, перетряхнуть, заставить работать. Не заново, а вообще работать.
Окунев поерзал, сказал деловым голосом, будто бы и не слышал
про диктаторские эполеты на моих плечах:
– Основной штатовский десант высадится через два-три
дня. Насколько я понял по весьма расплывчатому докладу Громова, наша армия все
еще не готова. Да, я не сомневаюсь, что некоторые части окажут героическое
сопротивление. Но в то же время знаем, что немало таких, что с радостью бросят
автоматы и бросятся к юсовским солдатам выпрашивать жвачку. Найдутся офицеры…
даже среди высшего звена, что будут срывать с себя погоны и менять у юсовцев на
сникерсы. Лозунг: «Главное – уцелеть!», позорный для мужчин вообще и
недопустимый в армии, стараниями демократов закрепился у наших человеков с
винтовками. Так что на армию… всю армию!.. рассчитывать не приходится. В то
время как у юсовцев весьма высокий боевой дух. Они уверены, что пройдут Россию
под барабанный бой и бросание в воздух чепчиков, а Москву захватят, не потеряв
ни человека.
Громов пробормотал:
– Протрезвеют, когда начнут прибывать свинцовые гробы…
– Нет, – возразил Сигуранцев, – цена слишком
велика, чтобы не пожертвовать парой тысяч простых солдат и офицеров.
Пожертвовали же двумя башнями в Нью-Йорке? Зато всю Россию наконец-то подомнут.
Для этой исторической миссии кем угодно пожертвуют! Зато Россия – основной и
вообще единственный соперник! – исчезнет с мировой карты. Превратится в
территорию для заселения, которую будут раздавать кусками юсовцы. Это, знаете
ли, цель!
Агутин ожил, быстро зыркнул из стороны в сторону, сказал, на
глазах смелея:
– Дмитрий Дмитриевич, вы хоть и диктатор, но я призываю
вас к реалистичности политика. В данной ситуации, господин Сигуранцев прав,
любое сопротивление – бессмыслица. Мы смогли каким-то чудом и удачным стечением
обстоятельств разгромить десант американских элитных войск. Честь нам и слава.
Но мы не можем выстоять против всей мощи Америки! А мы понимаем, и вы тоже
понимаете, что сейчас США обрушатся всеми военно-воздушными силами, морскими,
пехотными, танковыми. Что я предлагаю? Призвать армию оставаться в своих
казармах. В смысле, когда начнется высадка.
