– Богиня! – искренне прошептал Александр Петрович. – Так чего же мы ждем? Вперед, на кухню! «Колдуны» ждут нас!
Он бодро прошагал на жаркую кухню, лапая хихикавшую Татьяну, а сам думал в это время, скоро ли ему передадут текст радиограммы. Его сочиняли в Генштабе и Разведупре, под личным контролем генерала Штеменко. Только подпись теперь ставили другую – «Престол».
На пороге кухни Демьянов нежно приобнял жену.
Господи, да какому нелегалу были созданы подобные райские условия? Бороться с врагом, не покидая родного дома, родных тебе людей, родную страну!
«Нет, тевтоны сраные, – весело подумал Александр Петрович, – я этот бой не проиграю!»
Из записок П. А. Судоплатова:
«Эмиграция и Деникин в январе 1940 года первыми оценили реалии советской внешней политики, указав на то, что «великодержавные, геополитические соображения защиты глобальных российских интересов доминируют над принципами большевистского интернационализма и поддержки мирового революционного движения».
Для нас эта информация имела очень важное значение. Из нее мы не только узнали ход мыслей противника, но и увидели (хотя мной это воспринималось совершенно естественно), что в записке Деникина четко формулировались общие установки Сталина и Молотова по внешнеполитическим вопросам, в частности о том, что мировое коммунистическое движение должно прежде всего действовать в направлении поддержки СССР, а не классового противостояния в капиталистическим мире.
Но самым важным было то обстоятельство, что мировое коммунистическое движение, деятельность компартий Европы, опора на наших зарубежных друзей и источников – все это было подчинено главной цели советской внешней политики – утверждению СССР как ведущей державы на международной арене. Таким образом идеологические соображения в практической деятельности Коминтерна со второй половины 30-х годов были отодвинуты на второй план. Коммунистические партии зарубежья мы рассматривали как свой боевой резерв в будущем военном противостоянии».
Глава 12
Синий вариант
[13]Украина, Захидный партизанский край. 12 июня 1942 года
После полного провала карательной экспедиции немецкое командование в Ровно оказалось в щекотливой ситуации – партизаны потребовали освободить их товарищей из тюрем и концлагерей – 1200 человек, подпольщиков, партизан, пленных красноармейцев, не пожелавших служить рейху.
В ином случае 1200 пленных эсэсовцев ждал расстрел.
Вся пикантность заключалась в нежелании признаться перед берлинским руководством в собственном поражении, а решать вопрос с заложниками нужно было именно в Берлине.
Осторожное зондирование показало, что фюрер крайне нервно реагирует на любые переговоры с партизанами, поскольку считает это проявлением слабости. Ответ получался категоричным: разговор с преступниками (то бишь с партизанами) возможен только один – с позиции силы.
Короче говоря, эсэсовцы были приговорены.
И партизаны, не мешкая, привели приговор в исполнение.
Совесть Судоплатова молчала – никаких конвенций он не подписывал, а его 1-я партизанская армия – не регулярные войска. Да и о чем спорить? Можно ли относиться к эсэсовцам так же, как они относятся к пленным где-нибудь в Освенциме?
Это в будущем для европейских либералов жизнь преступника будет священна, а вот Павла и тогда, и теперь больше интересовали жертвы преступлений. А жертвы имеют право на справедливость.
Карателей расстреляли все в той же Гнилой балке, после чего пригнали «тыловиков», засевших в танках и блиндажах на линии рассечения, – нате вам лопаты, и копайте. Погребайте сослуживцев.
С танками справились часа за два – подогнали ПТО, да и расстреляли полузакопанную бронетехнику в упор.
Что интересно, страхи нового ровенского гауляйтера Хельмута Квитцрау, бывшего генерального комиссара округа Киев, были напрасны. В Берлине попросту отмахнулись от карателей, от промахов и провалов, ибо восточнее, под Харьковом, на Донбассе, у берега Азовского моря гибла группа армий «Юг».
Несокрушимый вермахт терпел поражение, его танки, его роты безжалостно перемалывались, унавоживая и без того плодородный чернозем.
В начале июня немцы отступили где на сто, где на сто пятьдесят, даже на двести километров, после чего фронт стабилизировался на линии Ахтырка – Днепропетровск – Мелитополь.
То есть уничтожить ГА «Юг» у РККА не получилось, повторилась примерно та же ситуация, что в битве под Москвой, – враг был отброшен, сильно потрепан, но не разбит. С другой стороны, немцам тоже не удалось достичь желаемого – вместо того, чтобы прорваться к Волге и на Кавказ, они откатились чуть ли не к берегу Днепра.
В советской печати было много торжества и песнопений, вплоть до того, что объявлялся скорый конец войне. Однако реальное положение дел было куда более угрожающим.
Немцы понесли огромные потери, это правда, но и Красная Армия пострадала не меньше. Фронт держался, узкие места латались, строилась, углублялась оборона, подчас доходя до девяти линий эшелонирования, но, несмотря ни на что, за люфтваффе по-прежнему оставался перевес. РККА и вермахт сравнялись в танках и живой силе, но если немцы не могли в ближайшее время вести наступление, то и советские войска были лишены этой возможности.
В полную силу заработали эвакуированные за Волгу, на Урал и в Сибирь оборонные заводы. Новые танки, самолеты, орудия шли нескончаемым потоком. Все для фронта, все для победы!
Немцы тоже изыскивали резервы. 6-я армия Паулюса, сократившаяся более чем наполовину и вышедшая из окружения лишь при поддержке 4-й танковой армии Гота и группы Манштейна, спешно пополнялась.
Командование снимало целые дивизии с тех участков фронта, где положение считалось устойчивым, и перебрасывало их на юг. В результате группа армий «Центр», и особенно ГА «Север», оказались обескровлены.
Генерал-фельдмаршал фон Кюхлер, командующий «северянами», попробовал выразить свое негодование, за что был отчитан и буквально оплеван Гитлером. В результате генерал-фельдмаршал подал в отставку, а его место занял Вальтер Модель, не зря прозванный «пожарным фюрера».
Чувствуя поддержку вождя, Модель не стал дожидаться наступления русских, а отвел части изрядно поредевших 16-й и 18-й армий вермахта, что снимало блокаду Ленинграда. Ставка Верховного Главнокомандования не замедлила воспользоваться слабостью противника и заняла рубежи, укрепила оборону.
