Были и дела – он уже немало поработал на благо Родины. Судоплатов скромно держался в сторонке, в тени, но именно благодаря ему Красная Армия встретила врага во всеоружии, а не спросонья, бегая в подштанниках. РККА вовремя оставила Киев, избежала Вяземского котла.
Сейчас на Украине собран мощный кулак, в том числе и бронированный, чтобы как следует ударить по гитлеровцам. Положение сложилось куда лучше того, которое сидело у Павла в памяти. Надо только использовать его «по уму».
А если получится отсечь группу армий «Юг», как и планировалось, прижать ее к Азовскому морю и уничтожить, это потянет за собой череду новых побед. Ведь немцы будут просто вынуждены перебросить на юг части, снятые с других участков фронта. Ослабнет блокада Ленинграда, и можно – нужно! – будет освободить город на Неве. А там и подготовка к наступлению в Прибалтике…
А его роль, Павла Анатольевича Судоплатова, будет заключаться в предоставлении Ставке разведданных, которых добыть нельзя, если только ты не Ева Браун. Он положит на стол сфабрикованные документы, в которых будет правда, только правда и ничего, кроме правды. Об операциях «Фредерикус» и «Блау», о плане «Ост» и прочих мерзопакостных задумках фюрера.
Что и говорить, игра выйдет опасная. А что делать?
К тому же его деятельность не должна ограничиваться кабинетом и коридорами наркомата. Нужно, необходимо просто поработать «в поле».
Идет набор в 4-ю ОМСБОН? Отлично, но этого мало. Необходимо стихию партизанского движения выстроить и организовать. Расширять партизанские зоны, сливая их в партизанские края, а те, в свою очередь, объединяя в республики. Сбивать отряды партизан в бригады, в дивизии, создавать в тылу врага лесную Красную Армию, способную в дальнейшем координировать свои действия с РККА, окружать и громить регулярные части вермахта. Тогда партизанам и танки понадобятся, и самолеты… Ничего, у немцев этого добра много.
Судоплатов вздохнул с радостным облегчением. Цель была поставлена, задачи ясны. За работу, товарищи!
Вспомнив сценку из «Бриллиантовой руки», Павел улыбнулся и пробормотал:
– Действуем без шума и пыли, по вновь утвержденному плану!
* * *
На стадионе все шло штатно. Опытные бойцы тренировали новобранцев, учили всему, что знали сами, – ставить мины, стрелять на огонек сигареты, убивать ножом, топором, лопаткой, всем, что под руку попадется. Бегать, прыгать с парашютом, обращаться с рацией, ставить растяжки и «монки»… У разведчика-диверсанта много умений.
Март был сырым и холодным, но от рядовых 3-й ОМСБОН пар валил – муштровали тут бешено. А иначе нельзя – подготовить опытного разведчика-диверсанта за несколько месяцев просто невозможно. Дай бог хоть что-то заложить, а навыки придут сами – в боях, в рейдах по тылам, в секретных операциях.
Запахнув полушубок, Судоплатов уселся на скамейку посреди трибуны, где стаял снег, и нахохлился. Возбуждение, что накатило на него, уже схлынуло, сменившись унылостью.
Павел сам себе показался юношей-прожектером, склонным к маниловщине. Нужно исправить череду губительных ошибок, допущенных советским командованием «в прошлой жизни», чтобы одержать победу над Германией к концу 1943 года. Всего-то!
Вот только в одиночку эту «работу над ошибками» не проделать.
Никак. Можно, конечно, привлечь молодых и горячих, верящих ему и в него, использовать их «втемную». Да не только можно, но и нужно. И все же одному не вытянуть, нужны соратники.
Сообщники.
Хорошо. Но ведь сразу возникнут вопросы: а откуда ему известно, что немцы поступят именно так, а не иначе? Тот же Наум, которому можно доверять полностью, первым и спросит, ласково так, с прищуром: «Павлуша, а с чего ты взял, что немцы дойдут до Волги?» И что ему ответить?
– Здорово, товарищ старший майор! – послышался веселый голос.
«На ловца и зверь…»
На трибуну поднимался Наум Эйтингон.
– Фу-у! – выдохнул он, плюхаясь рядом с Судоплатовым. – Орлы! А?!
– Орлы, – согласился Павел.
Наум внимательно поглядел на него.
– Случилось чего?
– Да так… – промямлил Судоплатов и тут же рассердился на себя. Хватит мямлить и рефлексировать! Пора действовать!
– Слушай, Наум, дело есть. Очень и очень важное. Важнейшее.
– Выкладывай.
Павел покачал головой:
– Не могу. Пока. Ты просто не поверишь, и это в лучшем случае. А в худшем – поможешь санитарам связать меня и отправить в дурдом.
– Загадками говорить изволите, гражданин начальник? – прищурился Эйтингон. – Ну, хоть на чуточек-то откройся! Приподними завесу тайны, товарищ старший майор!
Судоплатов усмехнулся:
– Мне известно… кое-что, и это кое-что случится в ближайшем будущем. В марте, в мае… Давай сделаем так: я тебе откроюсь «на чуточек», расскажу, что произойдет через неделю, а после того, как ты убедишься, что я пророк еще тот, мы поговорим серьезно.
– Пугаешь ты меня… – проворчал Наум. – И что же такого случится через неделю?
– Помнишь Демьянова?
– Сашку-то? «Гейне»? А как же! Его сейчас гоняют в школе абвера.
– Уже не гоняют, – сухо сказал Судоплатов. – Пятнадцатого марта немцы забросят Демьянова к нам в тыл.
Взгляд Эйтингона сразу стал острым.
– Откуда знаешь? – спросил он.
– Оттуда, – усмехнулся Павел. – Ни во что не вмешивайся, никому об этом не рассказывай. Демьянов высадится с парашютом, колхозники его задержат и доставят в Ярославль, в тамошнее управление НКВД. Будем ждать звонка.
* * *
Неделя прошла незаметно. Судоплатов боялся, что часы и дни будут тянуться, вытягиваясь вязкой бесконечностью, но дела закрутили его, завертели… Смотреть на часы и даже на календарь было просто некогда.
Лишь пятнадцатого числа время угомонилось. Вечером Павел задержался, хотя Мамулов и звякнул насчет наркома – Берия уехал на дачу, так что и старшему майору позволено было топать домой.
Но не сегодня.
Судоплатов прихватил с собой кучу бутербродов, чтобы не скучать по «вкусной и здоровой пище», а здоровенный медный чайник уже медленно закипал на электроплитке.
Наум Эйтингон тихонько сидел в уголку, изредка посматривая на товарища. Судоплатов старался не замечать пытливых взглядов – слишком много сомнения в них читалось, а это раздражало.
Нет, Павел прекрасно понимал состояние Наума – тот не мог не доверять ему, но и поверить… Вот и маялся «Леонид Наумов»
[4].
– Чай будешь? – проворчал Судоплатов.
– Ну, давай…
И тут грянул звонок. Он разорвал тишину в клочья, заставляя участиться пульс. Павел неожиданно ужаснулся – а вдруг ничего не выйдет? Вдруг реальность поменялась настолько, что многое из «прошлой жизни» уже не произойдет в этой?
