– Ты Зою-то Космодемьянскую из себя не строй, – в тон ему ответил Гуров, – у тебя проститутки достовернее получаются. И на протоколы особо не надейся – за твоей подписью они мало кому будут интересны. Ты же невменяемый, психически нестабильный. Кому они нужны, твои признания?
– А чего тогда нужно? Чего ты пришел сюда? «Ширнуть» меня из братского милосердия?
– Кто заказал Проскурина? – коротко, в лоб спросил Гуров.
– Какого Проскурина? – Недоумение в глазах Костика было совершенно искренним.
– Которому ты вены вскрыл в ванной.
– А‑а…
Поняв, о чем идет речь, Шепелев отвечать не спешил. Он явно перебирал и взвешивал возможные варианты, и Гуров не торопил, давая ему подумать.
Он не сомневался, что Костик прекрасно понял все, что пытался донести до его сознания полковник, и теперь старается определить, где для него меньшее зло.
– А что мне будет, если я скажу? – наконец спросил он.
– В твоем положении правильнее поинтересоваться, чего тебе не будет. За сотрудничество со следствием могут уменьшить срок. Тебе сейчас который годик?
– Неважно.
– Да нет, важно. Тебе вот и сейчас, похоже, немного, а осталось, может быть, и еще меньше. С твоей-то «болезнью». Неужели хочешь последние красные денечки на нарах провести? Думай, Костя! В тюрьме год за три, сам знаешь. Там церемониться с тобой и от разных болезней лечить никто не будет. А мы, если увидим, что ты ведешь себя правильно, всегда готовы пойти навстречу. Походатайствуем, представим на вид. Кроме того, и формально есть разница, сам ли ты все это организовал и совершил либо действовал по чьей-то указке.
– А если он после этого на меня самого укажет?
– Он уже за решеткой будет «после этого». Возможностей указывать у него будет столько же, сколько у тебя эти указания исполнять.
Шепелев слушал внимательно, но по выражению его лица полковник видел, что он все еще сомневается.
– И потом, ты всегда можешь сказать, что на тебя надавили, – дожимал Гуров. – Ты же очень болен, сам только что жаловался, что мы в корыстных целях этот факт используем. Это дополнительный риск, которого не учел сам заказчик, а значит, твоей собственной вины здесь немного. Незачем было связываться с наркоманом.
– Да, так он и будет выяснять там, сколько чьей вины!
– Смотри, Костя, – чувствуя, что чаша весов перетягивает в его сторону, продолжал Лев. – Решать тебе. Хочешь остаток жизни провести на нарах – дело твое. Второе убийство – заранее спланированное, с участием нескольких человек, преступление. По сути, сговор. Если хочешь фигурировать в нем в качестве организатора, у тебя есть полная возможность. Между тем настоящий организатор давно уже забыл, что ты существуешь на свете, и передачи носить тебе точно не будет. Какая-то слишком уж щедрая благотворительность с твоей стороны – покрывать его. Не находишь? Может, проще все-таки рассказать, что ты знаешь?
– Да чего я там знаю, – обдумывая что-то, медленно проговорил Шепелев. – Я, в общем-то, и не знаю ничего. Посидели в кабаке, поговорили. Он сказал, что на место меня Лелик должен привести, но насчет нюансов он не в курсе, и сообщать ему незачем. Я и не сообщал. Сказал, что, как обычно, приколоться над кем-то хотят. Он Элку эту напоил, я и пошел вместо нее.
– Что, и никто не догадался? Не заметил подмены?
– А как они заметят? – криво усмехнувшись, проговорил Костик. – Я человек опытный. Да они больно-то и не старались замечать. Все между собой перетирали про какие-то свои дела, на меня и внимания почти не обращали. Спросили только, как зовут, и сказали, что, когда клиент будет порошок предлагать, нельзя отказываться. Да я и не собирался.
– А то, на что ты этот порошок заменил, где взял?
– Так он же и дал.
– Кто?
– Да Сергей этот.
– Заказчик?
– Да.
– Сможешь опознать его?
– Конечно. Только… не с глазу на глаз. Чтобы он не знал.
– Само собой. Как подменил вещество?
– Мне Сергей объяснил. Он, похоже, парня-то этого знал хорошо. И про подружек его меня подробно проконсультировал, и о том, где порошок прячет, рассказал. Там одна такая Гуля была, так он сказал, что это, типа, его фаворитка. Я, как заметил, что он на ней сосредоточился, так и сделал все по-быстрому. Да он и прятал-то в ванной, свидетелей и без того можно было не опасаться.
– В бачке от унитаза? – с иронией усмехнулся Гуров.
– Почти, – оценил шутку Костик. – Я там закрылся ненадолго, да и поменял упаковочки.
– А тот обычный порошок себе взял?
– Само собой. Должен же быть мне хоть какой-то бонус. Тогда же и употребил. А они как этой штучки-то нюхнули, что Сергей дал, сразу отключаться начали. Потом мужик этот пришел уколы делать.
– Что за мужик? – навострил уши полковник.
– А на том же этаже жил. Сергей сказал, чтобы я до утра у него пересидел, переоделся и все такое. Мы и вышли с ним вместе. Мужик этот девочкам вколол чего-то, помог мне битюга этого в ванную затащить и ушел. Я, говорит, крови боюсь. А я не боюсь, – усмехнувшись, проговорил Костик. – Взял ножичек какой-то, воды налил в ванную, руки ему порезал, да и пошел. Ничего особенного. Я и себе так делал. Вон, смотри! – Шепелев вытянул вперед руку, и Лев увидел пересекавший запястье шрам. – Как-то на мели оказался. Совсем без ничего. Терпел-терпел… А потом надоело.
– Но в ванну не полез?
– Нет, начальник. Тут ты прав, в ванну не полез. Жить хочу, будь я неладен. Откачали потом.
– Сергей за работу заплатил?
– Само собой. Только я уже все истратил, если ты об этом.
– Нет, не об этом. Для расчета вы должны были снова встретиться. Где?
– Да там же, в кабаке. Только не внутри, а в его машине. Он сказал, что «десятка» будет тонированная. Я пришел, смотрю – стоит. Тонированная по самое «не балуйся». Я в дверь торкнулся – открыто, и Сергей этот за рулем сидит. Ничего, залез, рассчитались. Не обидел, сколько обещал, столько и дал. Сказал, чтобы я поскорее забыл и его, и дело. А вы вот напомнили.
– Фирсов знал о вашей договоренности с этим Сергеем?
– Фирсов? А ты и его знаешь, начальник? Молодец! Только знал он или нет, этого я тебе сказать не могу. Он мне передал, что один человек хочет встретиться, чтобы обговорить «хохму», типа, такую, какие мы и раньше делали. А насчет того, знал ли он, чем это все закончить планировалось, это ты у него спроси. Мне он не докладывал.
«Обязательно спрошу, – подумал Гуров, у которого в голове уже начал складываться план задержания Смирнова. – Еще как спрошу». Чтобы в момент прибытия к нему в гости полицейских хитрый и проницательный делец ничего не заподозрил, необходимо было какое-то прикрытие. И чем больше полковник думал об этом, тем больше склонялся к мысли, что в качестве такого прикрытия удобнее всего будет использовать вездесущего адвоката.
