– С какой стати? Не мне же расплачиваться, а тебе, – спокойно парировал тот. – Я ему прямо сказал, что дел с ним больше иметь не хочу, а вот ты его подставил! Ох и подставил! Он тебе небось неслабо забашлял, чтобы ты выяснил, кто на него охоту открыл, а ты? Ты даже не напрягался, а просто назвал ему имя того, кого он и так считал своим врагом. Я уверен, что он тебе обязательно рассказывал, на кого грешит, вот ты и подтвердил.
– Фильтруй базар, ментяра! – почти прорычал Жеребцов. – Я все точно выяснил! Без лажи! Он это! И доказательства у меня есть! Вы мужика «опустили», вот он и мстит!
– Конь! Если тебя овчарка во дворе облает, ты полезешь ей мстить? Нет, ты мимо пройдешь, потому что это ниже твоего достоинства. Мы с Болотиным по сравнению с этим человеком даже не овчарки, а щенки, которые потявкали на волкодава. Ты себе даже представить не можешь, что это за человек!
– Почему не могу? Очень даже могу! Генерал фээсбэшный и президентский холуй! У меня в компьютере фотки его ксив с ноября болтаются!
Александров тут же покачал головой, показал на себя и быстро вышел из кабинета в комнату отдыха, а Гуров, чтобы потянуть время, продолжил:
– Да, он генерал-лейтенант ФСБ. А еще он и его жена пятнадцать лет проработали разведчиками-нелегалами за границей, пока их перебежчик не выдал. Они восемь лет в тюрьме просидели, но сами не выдали никого.
– Крепкий мужик, оказывается, – с уважением проговорил Жеребцов.
– Даже не можешь представить насколько! Потом их обменяли, и он работал уже здесь. Был сотрудником администрации президента, все правильно, а сейчас на пенсии. Ценили его там на вес золота! У него в личных друзьях такие люди, что ему достаточно было только намекнуть, и от нас с Болотиным следа бы не осталось. Петровича-то только краем задело, а вот я, как человек служивый, огреб по самое не хочу. Но заслуженно, с чем не спорю! Только неувязочка вышла! Этого человека восемь месяцев в Москве нет. Отвечаю! Он в частной клинике очень далеко отсюда лечится. Когда ты сказал, тебе фотографии его документов прислали?
– В ноябре, – уже без прежней уверенности в голосе ответил Жеребцов.
Тут вошел Александров и положил перед Львом два удостоверения.
– Его в это время в Москве уже давно не было, а документы он перед отъездом своему другу оставил – зачем они ему в больнице? А тот их в своем рабочем сейфе запер. Вот они сейчас передо мной лежат. Ты компьютер свой включи, и давай номера удостоверений сверим, потому что их-то не подделаешь, их для начала знать надо. А ФСБ и администрация президента как-то не вывешивают на своих сайтах информацию, у какого удостоверения какой номер.
– Сейчас, – отозвался Жеребцов и через некоторое время предложил: – Ну, читай!
Гуров продиктовал ему номер с удостоверения сотрудника администрации президента и услышал в ответ отборный мат.
– Ясно, не совпадает, – удовлетворенно констатировал он. – Теперь давай второй номер сверим. – История повторилась и Гуров попросил: – А теперь, Конь, расскажи мне как на духу, откуда эти фальшивки у тебя взялись? А я попробую тебя отмазать. Ты тогда в истории с Солнышкиным мне здорово помог, а я добро помню.
Жеребцов витиевато выругался, что он, мол, на «чистуху» не подписывался, но все-таки начал рассказывать:
– Петрович мне позвонил, сообщил, что да как, и я предложил ему людей дать, чтобы с Садовниковым разобрались, да и остальных уму-разуму научили. Только он отказался – за дочек испугался. Попросил узнать, кто все это затеял. Ну, я кое-кому звякнул, за Садовниковым стали следить и увидели, что он с одним мужиком встречался и что-то ему передавал. Ну, взяли этого мужика сразу после их встречи, вырубили, обшмонали и все, что при нем было, забрали. Бабки, само собой, себе оставили, только их немного было, карты пластиковые и ксивы сфоткали и мне прислали, а на флешке, что у мужика с собой была, документы всякие. Я Петровичу позвонил и имя назвал, а он даже и не удивился, сказал, что чего-то в этом духе и ждал.
– Ясно. Ну, Конь, теперь ты понял, что это была чистой воды подстава и этот человек к делам Петровича ни с какого боку не причастен?
– Понял! Не дурак! И очень хочу узнать, кто меня так подставил, – не предвещавшим ничего хорошего тоном произнес Жеребцов.
– Давай договоримся: ты звонишь своим людям и даешь мой номер телефона. Обещаю, что ничего против них предпринимать не буду. Мне нужно с ними очень предметно побеседовать и выяснить, где они этого мужчину принимали, куда он потом шел и так далее. И мне нужны абсолютно все вещи, которые при нем были.
– Лады. Хочешь выяснить, кто те ксивы мастырил?
– Так у каждого мастера свой почерк. Разберусь. Да и по остальным вещам можно много интересного узнать.
– Когда разберешься, позвони, расскажи, что да как. Земля, она же круглая, сам знаешь.
– Позвоню, – пообещал Лев. – И еще совет тебе, реально добрый: не ставь больше телефон на громкую связь. У тебя и так авторитет громадный. Ну, к чему тебе эти понты?
– Ну, поучи меня еще! – буркнул Конь. – Жди звонок, – и отключил телефон.
Гуров тоже отключил свой, отметив про себя, что потом нужно не забыть прочитать SMS, и, положив его в карман, вздохнул:
– Вот таким путем, Олег Михайлович! Во‑первых, теперь мы точно знаем, что кто-то сработал под Попова, а во‑вторых, мне очень интересно, почему Болотин отказался от помощи Коня. У того связи крепкие, да и ребята лихие. Если бы они взялись за Садовникова и его службу безопасности, от тех бы и пыли не осталось. Какие еще сюрпризы нам это дело готовит, я даже представить боюсь, но чувствую, что вводные будут сыпаться на нас что ни день. Кстати, прекратили бы вы проверку налоговой инспекцией предприятий Болотина.
– А вот вам и первая вводная, – невесело усмехнулся Александров. – Дело в том, что никто не давал приказа ее проводить, – и, видя недоумение Гурова, повторил: – Не было такого распоряжения! Ни письменного, ни устного!
– Это что же получается? – оторопел Лев. – Инициатива на местах? В разных городах, почти на всех предприятиях, причем одновременно? Так не бывает! Кто-то должен был отмашку дать!
– А вот никто не давал, – развел руками Олег Михайлович. – И с этим вам тоже придется разбираться. Но давайте к делу. Как я понял, с Крячко и Орловым вы работать не будете? – Гуров решительно покачал головой. – Значит, Степан Савельев. Ваш тандем неоднократно и успешно расследовал очень сложные дела, будем надеяться, что и в этот раз не оплошает, тем более что весь административный ресурс его организации поступает в полное ваше распоряжение.
– Знать бы еще, что это за организация, – усмехнулся Гуров.
– И сказал царь Соломон: «От многой мудрости много скорби, и умножающий знание умножает печаль…»
– Что в переводе на общечеловеческий означает: долженствует каждой вороне знать свое «кра». А начнет совать свой клюв куда не надо, по нему же и получит.
