– Да он после всего так заныкался, что…
– Степа! – оборвал его Лев. – Меня сегодня Александров хорошо мордой по столу повозил за то, что я, не имея фактов и доказательств, слишком категоричен в суждениях. Мне эту процедуру с тобой повторить?
– Но ведь Болотина сказала…
– А не ты ли говорил мне, что должна быть выслушана и другая сторона? – напомнил Гуров, и Степан поднял руки, показывая, что сдается. – Вот обо мне говорят, что я живая легенда МУРа, а я к этому отношусь с иронией. И знаешь почему? Потому что легенды быстро забываются и остается от них только фотография в музее. Васька Садовников действительно личность легендарная! Я по сравнению с ним – подмастерье. У него за плечами и Афган, и первая чеченская, когда он, сам раненый, командира полка несколько часов на себе под бомбежкой нес. А потом его самого по частям собирали. И дослужить до пенсии ему дали в кадрах, а он опер от бога! И кто его сейчас помнит? Единицы! А ты принял за истину в последней инстанции то, что эта истеричка наговорила! Она мне еще за каждое свое слово ответит! Причем публично извиняться будет!
– Лев Иванович! Ну, все! Успокойтесь! – уговаривал его парень и вдруг предложил: – А давайте по коньячку? Сосуды расширятся, голова заработает, и мы с вами мигом все проблемы решим.
Гуров махнул рукой, соглашаясь, и коньяк действительно помог, по крайней мере, успокоиться.
– Ну, вернемся к нашим баранам, – продолжил он. – Первое: Садовников. Без него нам в этих хитросплетениях не разобраться. Сотовый его не отвечает, а его жена заявила, что он дома с лета не живет. Следовательно, искать надо везде, а с учетом его состояния, и в больницах с моргами, потому что, если он услышал то, что про него Ольга наговорила, вполне мог этого не выдержать. Болотина сказала, что на сайте концерна выложены данные об охранниках. Нужно будет их найти и побеседовать с ними – вдруг знают, где Садовников.
– Понял, попозже позвоню и напрягу людей, будут искать, – пообещал Савельев.
– Второе. Некий вице-премьер со своим зятем. Но учти, что они могут быть такой же фикцией, как Попов. Третье. Непонятно откуда взявшаяся, никем не санкционированная проверка налоговой инспекцией, причем одновременно в нескольких городах. И четвертое. Как ты думаешь, что это?
– А тут и думать нечего, – усмехнулся Степан. – Хотя я бы поставил это первым пунктом. Дамочка обнаглела не по чину, с чего бы это? Журналисты? Так завтра у какой-нибудь великосветской леди бойфренд поменяется, и они все переключатся на обсуждение новой сенсации. Поэтому на них надежда плохая. Любимов? Тоже нет. Он умный, хитрый и очень осторожный. Он ни за что не пошел бы на такую откровенную конфронтацию с властью. Я думаю, он уже сто раз пожалел, что с Болотиной связался. Что у нас остается? Только неучтенная третья сила. Исходя из того, что я видел в Интернете, Болотина была изолирована ото всех до тех пор, пока не смогла позвонить вашей жене, а уже та привезла с собой Любимова и журналистов. Журналисты отпадают, Любимов тоже. Что у нас в сухом остатке? Мария Строева. Далее, как вы любите говорить. Болотина сказала, что ее дочери в безопасности. Но как они могли покинуть дом, где находились в заложницах? С горничной и их охранником? Но те сами были в таком же положении, они не смогли бы вывести детей из дома. В общем, будем шершерить Марию. Найдем ее и выясним, кого она сагитировала встать на сторону Болотиной.
– Ты сейчас озвучил то, в чем я не хотел признаваться самому себе, – покачал головой Лев. – Великая актриса Мария Строева опять нашла приключение на свою пятую точку.
– Не хочет изменять старым привычкам, – пожал плечами Степан и поинтересовался: – Итак, в какую сторону мы двигаемся?
– Расклад таков: я утром еду к Самсонову и в дом Болотиных, чтобы поговорить с горничной детей и их охранником. Если они на месте, конечно. Понимаешь, я в свое время сосватал Болотину в телохранители двух парней, которые у меня практику проходили: Виктора и Павла. А охранника девочек зовут как раз Павел, так не он ли это? Если он, то мы будем иметь полный расклад по жизни в доме и всем событиям. А тебе надо будет поехать в Склиф и выяснить, кто приходил к Болотиной, кроме Любимова и Марии. И без записей с камер видеонаблюдения не возвращайся – раз Ольга сразу из дома поехала в больницу, то встречаться с людьми она могла только там. И надо выяснить у врачей, почему они не передали информацию в полицию.
– Знаете, Лев Иванович, мне есть кого направить в больницу, справится там не хуже меня. Лучше я вместе с вами в поселок поеду, – решительно заявил парень. – У Максимова-то вам ничего не грозит, а вот у Болотиных?.. Ольга говорила о вас с неприкрытой ненавистью, а охрана-то у нее новая. Я обратил внимание на тех двоих, что у нее за спиной во время пресс-конференции стояли, так это ротвейлеры, а не люди. И костюмчики с галстуками у них отнюдь не ширпотребовские, я сам такие ношу и знаю, сколько они стоят. Вопрос: откуда у простых охранников такие деньги? Так что с этой новой охраной все очень непросто. Я еще и подстрахуюсь на всякий случай.
– А ты не преувеличиваешь? – с сомнением спросил Гуров.
– Простите, но есть вещи, в которых я разбираюсь лучше вас, – твердо ответил Степан.
– Ну, как знаешь. А теперь скажи мне: сколько тебе надо времени, чтобы организовать прослушку сотового телефона, а потом выяснить номера и местоположение тех, кому с него будут звонить? И вообще получить распечатку со всех телефонов: и домашнего, и сотового, и рабочего за понедельник и вторник.
– Один мой телефонный звонок, – рассмеялся Савельев. – Говорите номер. – Лев назвал, и парень присвистнул: – Это же номер Любимова.
– Вот именно. Сейчас я запущу ему муравьев в штаны и посмотрю, что он будет делать.
Степан уже просто заржал и кому-то позвонил, а, закончив разговор, пообещал: – Через пять минут все будет готово. А распечатки сделают к утру.
Гуров подождал минут десять, а потом позвонил адвокату, который явно обрадовался его звонку:
– Лев Иванович! Как хорошо, что вы мне позвонили, а то мне было очень неудобно беспокоить вас по такому неприятному поводу. Дело в том, что у меня вчера была госпожа Строева. Она дала мне доверенность на ведение с ее стороны вашего с ней…
– Да, я в курсе, что она подала на развод, – подтвердил Гуров. – Меня уже ее подруга просветила.
– Простите? – насторожился Любимов. – Какая подруга?
– Да появилась у нее такая: Тома Шах-и‑Мат, четыре ходки за разбой. У госпожи Строевой, видите ли, резко изменился круг общения, и я по причине своей работы в полиции в него теперь не вписываюсь. Так что занимайтесь нашим разводом, материальных и имущественных претензий я к Марии не имею и буду рад, если все это закончится как можно быстрее. Но я позвонил вам не по этому поводу. Неплохо зная вас, я был очень удивлен увиденным и услышанным сегодня. Скажите, как вы, такой умный, опытный и осторожный адвокат, могли дать своей доверительнице настолько, – выделил он, – неудачный совет?
– Уважаемый Лев Иванович, вы знаете мои гонорары. Так вот, за плохие советы столько не платят, – веско заявил Любимов. – Но если мой доверитель не хочет слушать мои советы, а поступает по-своему, я бессилен. Мне остается лишь пытаться исправить совершенные им ошибки.
