– Это сюрприз. Проходи. – Он придержал мне дверь. – После тебя.
Я вышла в темный коридор. Мы очутились у громадной лестницы.
– О нет. Здесь мы увидим прапрапрабабушку Елены?
– Нет, она в другом крыле. Пойдем, я покажу тебе сад. Он пошел вверх по ступенькам, но я не двинулась с места.
– Э, Рен? Она выглядит страшновато.
– Конечно. Пойдем.
Я оглянулась на закрытую дверь. Жуткая лестница или чересчур приветливые подростки из разных стран? Пожалуй, рискну и выберу лестницу. Я поспешила за Реном. Из-за высокого потолка мои шаги эхом разносились по зданию. Мы поднялись наверх, и Рен толкнул высокую, узкую дверь и зашел в нее. Я неуверенно шагнула за ним.
– Невероятно… – пробормотала я. Помещение было завалено хламом, словно в него высыпали содержимое десяти комнат, и все покрывали плотные пыльные тряпки. Под портретом сурового на вид мужчины в шляпе с перьями даже располагался камин небывалых размеров. – Он настоящий? – спросила я, указывая на портрет.
– Наверняка.
– Я как будто зашла в дом с привидениями. Кажется, стоит на секунду отвернуться, и все вещи поменяются местами.
Рен ухмыльнулся:
– И это говорит человек, который живет на кладбище.
– Два дня за «живет» не считаются.
– Сюда. – Он подошел к стеклянным дверям, отпер их, и мы вышли на балкон. – Я хотел, чтобы ты посмотрела на сад, а еще – отдохнула от восторженной толпы.
– Да уж, их как-то слишком взбудоражила встреча со мной.
– Почти все из нас знают друг друга еще с начальной школы, так что мы адски рады новичкам. Наверное, нам стоит поработать над «наигранной недоступностью».
– Да тут настоящий лабиринт! – Я перегнулась через перила. Живая изгородь у входа оказалась частью продуманного зеленого узора с древними статуями и скамейками.
– Круто, да? У них даже есть дряхлый садовник, который чуть ли не всю жизнь подстригает эти кусты.
– Здесь и правда можно потеряться.
– Да. Однажды Марко туда зашел. Мы его искали часа три. Пришлось подняться на балкон с прожектором. Он спал в лабиринте, положив под голову свои ботинки.
– Ботинки? Зачем?
– Понятия не имею. Рассказать по-настоящему жуткую историю?
Я покачала головой:
– Лучше не надо.
– Старшая сестра Елены отказывается жить в этом доме, потому что здесь с самого детства Мануэле регулярно является ее предок. Самое страшное в том, что призраку всегда столько же лет, сколько ей.
– Неудивительно, что она уехала в интернат. – Я оперлась на перила. – Теперь мне не так обидно, что я живу на кладбище.
– Рассказываете страшилки?
Я подпрыгнула и чуть не свалилась с балкона.
– Лина! Ты прямо Суперпугливая Девушка, – воскликнул Рен.
– Простите, не хотел вас напугать. – С одного из диванчиков встал незнакомый мне парень и потянулся.
– Привет, Томас. Шпионишь?
– У меня голова заболела. Хотел спрятаться ненадолго от шума. С кем это ты? – Он встал и лениво подошел к нам.
Боже мо… Последняя буква выпала у меня из памяти, потому что разве бывает такая внешность?
Высокий, худой, с темно-каштановыми волосами и густыми бровями, а еще квадратной челюстью, о существовании которой я только слышала, и впервые увидела своими глазами. А его губы! Из-за них я окончательно потеряла дар речи.
– Лина? – Рен приподнял бровь. Черт. Они меня о чем-то спросили?
– Извини, можешь повторить?
– Я сказал, что меня зовут Томас, – улыбнулся парень. – А ты, я так понимаю, загадочная Каролина?
У него был британский акцент. Британский. Акцент.
– Да, приятно познакомиться. Зови меня Лина. – Я пожала ему руку, стараясь не упасть. Похоже, ноги и правда могут подкашиваться.
– Ты из Америки?
– Да, из Сиэтла. А ты?
– Я много где жил. Последние два года – здесь, в Италии.
Дверь распахнулась, и на балкон вышли Елена и Мими.
– Ragazzi, dai
[29], — нахмурилась Елена. – Мама придет в бешенство, если узнает, что вы сюда поднялись. В прошлый раз она сорок пять минут читала мне нравоучения. Какой-то idiota
[30] оставил кусок пиццы в двухсотлетнем буфете. Спускайтесь, per favore
[31]!
– Прости, Эл, – хором ответили парни.
– Я всего лишь хотел показать Лине сад. А Томас дремал тут.
– Ну кто дремлет на вечеринке, Томас? Тебе повезло, что ты похож на бога, хоть и veramente strano
[32].
Похож на бога. Я украдкой на него взглянула. Ага. Вполне могу себе представить, как он прогуливается по Олимпу.
Мими взяла Рена за руку, и все, кроме нас с Томасом, вышли с балкона. Мне это только кажется или он тоже на меня смотрит?
Парень скрестил руки на груди:
– Многие делали ставки на то, явишься ты или нет. Видимо, я проиграл двадцать евро.
– Я собиралась переехать в начале года, но передумала.
– Ну и что? Все равно ты мне должна.
– С чего бы это? Впредь будешь больше в меня верить.
Томас ухмыльнулся и вскинул бровь:
– На этот раз я тебя прощаю.
Ноги стали мягкими, как клубничное желе. Он так явно со мной заигрывал.
– Слышал, ты живешь на кладбище?
– Мой папа – смотритель американского кладбища Флоренции. Я приехала к нему на лето.
– На все лето? – Да.
По его лицу расползлась улыбка. Я улыбнулась в ответ.
– Томас! – крикнула Елена, высунувшись из двери.
– Прости. – Мы оба выбежали вслед за ней.
Так вот что значит быть нормальной. Ну, или вроде того.
– Твой первый концерт?
Почти все гости вышли к бассейну, и мы с Томасом сидели на краю, свесив ноги. Ярко-синяя вода сияла так, словно над ней повисли звезды или роились стаи светлячков.
– Джимми Баффет.
– Да ладно? Который написал «Margaritaville
[33]»?
