Но не поймите меня неправильно. Жуть никуда не исчезла.
– Идите за мной. – Я зашагала по дороге, по которой мы с Говардом сюда приехали.
Глория толкнула меня локтем:
– Мы с мужем познакомились в круизе.
О нет. Она собирается рассказать мне историю своей жизни? Я мельком взглянула на Глорию, и она заговорщически мне улыбнулась. Разумеется.
– Он тогда потерял жену, Анну-Марию. Она была чудесной дамой, но с необычными взглядами на домашнее хозяйство… Знаешь, одна из тех, кто оборачивает всю мебель полиэтиленом. Так вот, мой муж, Клинт, умер за пару лет до этого. Так мы с Хэнком оба отправились в морское путешествие для одиночек. У них подавали отличные блюда! Горы креветок и мороженого, сколько влезет! Помнишь те креветки, Хэнк?
Хэнк, похоже, ее не слушал. Я ускорила шаг, но Глория не отставала.
– На том корабле была пара-тройка озабоченных старых кобелей, мерзких типов. Но мне повезло, нас с Хэнком посадили за один столик за ужином! Он сделал мне предложение еще во время плавания, настолько был уверен в своем решении. Мы поженились всего через два месяца. Конечно, переехала я к нему раньше, но мы торопились со свадьбой, потому что не хотели, ну, знаешь… – Она умолкла и многозначительно на меня посмотрела.
– Что? – рискнула спросить я.
Глория понизила голос:
– Жить в грехе.
Я в отчаянии огляделась. Надо срочно найти Говарда или кусты, в которые можно блевать. А лучше и то и другое.
– Первым делом мы сорвали с мебели этот ужасный полиэтилен. Нельзя же сидеть на диване, прилипая к нему пятой точкой? Да, Хэнк?
Хэнк издал гортанный звук.
– У нас второй медовый месяц. Я всю жизнь мечтала побывать в Италии и наконец приехала! А тебе, рыбонька, так повезло здесь жить!
Буль-буль.
Дорожка изогнулась, и перед нами возникло небольшое строение. Оно находилось прямо у главного входа, и на нем красовался огромный знак: «РЕГИСТРАЦИЯ ТУРИСТОВ». Легко спутать с «ТУРИСТЫ, ИДИТЕ К БЛИЖАЙШЕМУ ДОМУ И КРИЧИТЕ В ОКНА».
– Думаю, это он и есть.
– Я же говорил, – сказал Хэнк, нарушив свое молчание.
– Ничего ты не говорил, – хмыкнула Глория. – Только бродил за мной, как потерявшийся щенок.
Я чуть ли не бегом подошла к туристическому центру, но не успела я дотянуться до ручки, как дверь широко распахнулась и к нам вышел Говард. Он был одет в шорты и шлепанцы, как будто собирался лететь на Таити.
– Лина? Я думал, ты еще спишь.
– Они пришли искать вас к дому. – Я указала головой на туристов.
– Мистер Мерсер? – выступила вперед Глория. – Мы Йоргенсены из Мобила, штат Алабама. Помните, я посылала вам письмо? Это мы заказали частную, уникальную экскурсию по кладбищу. Видите ли, мой муж Хэнк обожает историю Второй мировой. Да, Хэнк?
– Обожаю.
Говард задумчиво кивнул, но уголки его губ дрогнули.
– Что ж, экскурсия у нас всегда одна, и я уверен, что Соня вам ее проведет. Проходите, она вам все расскажет.
Глория хлопнула в ладоши:
– Мистер Мерсер, я слышала, вы тоже с юга! Откуда? Из Теннесси?
– Южная Каролина.
– Да, я так и хотела сказать – Южная Каролина. А кто эта милая леди, которая пришла к нам на помощь? Ваша дочь?
Он задумался на миллисекунду – достаточно для того, чтобы я это заметила.
– Да. Лина.
И познакомились мы вчера.
Глория покачала головой:
– Бог ты мой! Впервые вижу папу с дочкой, которые так друг на друга не похожи! Но это часто случается. Эти волосы мне достались от двоюродной бабушки по маминой линии. Порой гены пропускают парочку поколений.
Красные волосы могли достаться ей только от коробочки с краской, но ее уверенность заслуживает уважения.
Глория поглядела на меня, сощурившись, и повернулась к Говарду:
– Ваша жена – итальянка? – Последнее слово звучало скорее как «Эта-Льянка».
– Мама Лины тоже из Америки. И они очень похожи. Я благодарно посмотрела на Говарда. Скажи он это в прошедшем времени, и Глория напала бы на нас с расспросами. Но тут мне вспомнился его разговор с Соней на крыльце, и я отвернулась, втянув свой благодарный взгляд обратно в глазные яблоки.
Глория уперлась руками в бедра:
– Что ж, Лина, ты прекрасно сюда вписываешься, а? Темные глаза, роскошные волосы. Наверняка все думают, что ты местная.
– Я не итальянка. Я здесь в гостях.
Наконец Хэнк подал голос:
– Глория, давай поторопимся. Если мы потратим все время на болтовню, то не успеем осмотреть это чертово кладбище.
– Ладно-ладно, поняла. Ругаться не обязательно. Пойдем, Хэнк. – Она бросила на нас такой взгляд, словно Хэнк был ее младшим братиком, за которым нам всем приходилось присматривать, и открыла дверь. – Хорошего вам дня! Арре-ведер-че-е!
– М-да, – охнул Говард, когда дверь за туристами закрылась.
– Да. – Я сложила руки на груди.
– Прости. Обычно к дому никто не подходит. И обычно туристы менее… – Он умолк, пытаясь придумать, как бы вежливо описать Йоргенсенов. Очевидно, попытка не увенчалась успехом, и Говард покачал головой. – А ты собралась на пробежку?
Я оглядела свою одежду. Спортивные шорты и майка по утрам настолько вошли в привычку, что я даже не задумалась над тем, что надеваю.
– Я всегда выхожу сразу, как проснусь.
– Можешь свободно бегать по кладбищу. А если захочешь исследовать окрестности, выходи через те большие ворота. Дорога здесь одна, так что ты не заблудишься.
Дверь туристического центра снова открылась, и из нее высунулась Глория:
– Мистер Мерсер? Эта дама утверждает, что экскурсия длится всего полчаса. А я специально в письме указала, что мы хотим двухчасовую.
– Сейчас подойду. – Говард повернулся ко мне. – Удачной пробежки.
Когда он уходил, я рванулась вперед, чтобы разглядеть оба наши отражения в стеклянной двери. Пусть Глория и чокнутая, но отметить очевидное она не постеснялась. Говард – великан под два метра с волосами цвета пшеницы и голубыми глазами. Я – темноволосая и темноглазая, покупаю одежду в детском отделе. Но порой гены пропускают парочку поколений.
Ведь так?
Я выбежала из главных ворот и пересекла парковку. Направо или налево? Без разницы, наверное. Главное – убежать подальше от кладбища. Налево. Нет, направо.
За мемориалом пролегала двухполосная дорога, и я побежала вдоль нее по обочине, все быстрее и быстрее, пока не заметила, что мчусь на всех парах. Обычно во время пробежки мне удавалось отогнать назойливые мысли, но эту было просто так не стряхнуть. Почему я совсем не похожа на Говарда?
