И не играет со мной.
Музыкант, наконец, посмотрел на меня. Его рука с протянутым цветком застыла в воздухе. В темных глазах промелькнула молния.
Кажется, узнал.
Кажется, я была права.
Но как же так?..
– Ты ведь Кирилл, – снова сказала я тихо, совершенно уверенная в своей правоте – теперь в темных глазах появился едва ли не ужас. Кирилл резко посмотрел по сторонам – нас никто не слышал, и едва заметно поманил к себе. Я удивленно посмотрела на него, а он вновь подозвал меня к себе, явно приглашая обойти столик. Наверное, не хотел, чтобы его слова кто-то расслышал, ведь Лорды славились среди поклонников тем, что держали свои настоящие личности в тайне.
Пришлось сделать шаг, и Кирилл-Кезон вдруг ловко схватил меня за руку, развернул и усадил к себе на колени. В это же время нас принялся снимать фотограф.
– Ты что делаешь? – прошептала я с отчаянием, пытаясь отбиться от молодого человека.
Чужие объятия казались преступными. Так меня обнимал только Кей – к его груди я прижималась спиной, его голова лежала на моем плече, его руки обнимали меня осторожно и настойчиво одновременно.
Рук Кирилла я не знала и опасалась их.
– Тихо, Катя, – почти не размыкая губ, проговорил Кирилл, сильнее прижимая меня к себе. – Прошу, тихо.
В голосе его слышалась отчаянная просьба, и я замерла, внутренне сжавшись.
Как только я оказалась на коленях у одного из музыкантов «Красных Лордов», на нас все обратили внимание. Поклонники смотрели на меня удивленно, поклонницы – откровенно завистливо, охрана – задумчиво, работники бизнес-центра – заинтересованно, а сами музыканты – с веселым одобрением. У Нинки же, которая в этот момент фотографировалась с Гектором, взгляд был такой радостный, как будто бы я только что выиграла миллион. Подруга даже показала мне незаметно большой палец, поднятый кверху, и вновь обратила свое внимание на Гектора, и казалось, вся она лучится счастьем.
– Да, я Кирилл, – прошептал мне Кезон, улыбаясь для фотографа, щелкающего нас на профессиональную камеру. – Но об этом никто не должен знать. Прости, что так вышло.
Я постаралась улыбнуться, однако тот факт, что меня обнимает чужой человек, ужасно напрягал. И когда Кирилл отпустил меня, не забыв теплыми губами поцеловать руку, что меня ужасно смутило и даже возмутило, я вздохнула с облегчением и, не взяв автограф, поспешила к следующему музыканту, которым оказался вальяжно развалившийся на стуле Гектор. От него только что с огромной неохотой отошла Нинка, и в глазах ее плясали сумасшедшие сердечки.
Гектор с некоторым интересом глянул на меня, после – на Кезона, глядящего вслед, усмехнулся отчего-то и без слов потянулся к симпатичному блокноту, в котором уже стояли замысловатые и не очень подписи остальных музыкантов, кроме Кезона.
– Hey, baby, what’s your name? – спросил фронтмен «Лордов», подняв на меня взгляд. Глаза у него были странные: не понять было, то ли они холодные, то ли горячие. Как будто бы в душе его горела свеча из ледяного воска. И пламя было обжигающе черным.
– Катрина, – ответила я, вдруг поняв, что, наверное, на моем месте мечтали бы оказаться тысячи, а я не чувствую должного волнения. Вот Нинка, кажется, сейчас взлетит от счастья! Да и у остальных поклонников группы на лицах расписалось счастье.
Гектор поднял на меня взгляд – черные глаза, казалось, умели сканировать, и сказал что-то про ураган, и я только вежливо улыбнулась, не совсем поняв музыканта. Он быстро и размашисто расписался, милостиво начертав мое имя и нечто, похожее на подпись.
– You’re cute bird, – сообщил мне Гектор и похлопал на стул рядом с собой – для общей фотографии. Пришлось несмело опуститься рядом с ним, но Гектор в отличие от Кезона с объятиями не лез, и я с облегчением вздохнула.
Для камеры фронтмен «Лордов» не улыбался.
Кажется, он вообще никогда не улыбался.
В этом человеке не было изящности, как в том же Арине, который имел похожую прическу и также предпочитал темные тона в одежде. Не было вкрадчивости, как в Кее. Не было порывистости Келлы. О мягкости Фила и веселом нраве Рэна говорить уже не приходилось. Гектор казался человеком-загадкой, которую я была не в силах разгадать, всего лишь один раз в жизни увидевшись с ним и обменявшись парой слов.
Если харизма обаятельного веселого Кезона казалась непринужденной, легкой, воздушной, то харизма Гектора имела другой склад: тяжелый, даже давящий, мрачный.
Если первый казался этаким солнцем с тысячами бликов, то второй – грозовой черной тучей, застилающей все небо. Даже их вокал был поставлен на противостоянии, как я поняла позднее.
На свое место я вернулась, облегченно вздохнув и время от времени ловя на себе взгляды Кирилла.
– Чего он тебя лапал? – впилась в меня взглядом Нинка, и я не успела ответить, как она тотчас задала новый вопрос: – Понравилось?!
– Потом скажу, – шепнула я подруге, глядя, как Кезон с помощью переводчика разговаривает с той самой женщиной с бледным лицом и уставшими глазами, словно и не понимает русского языка. Выражение лица у него было серьезным. – Не здесь.
Подруга недовольно взглянула на меня, но настаивать не стала – все-таки сейчас все ее внимание было направлено на Гектора. И время от времени Журавль касалась плеча – в том месте, где оно соприкасалось с предплечьем лидера «Красных Лордов».
– Ты счастлива? – шепнула я подруге.
Она внимательно посмотрела на меня и как-то не совсем решительно кивнула.
– Он невероятно, очешуительно потрясающий, – ответила она мне, и голос ее дрогнул. – Такой мужик! Хочу его себе!
– Ты как ребенок об игрушке говоришь, – очень тихо сказала я, глядя, как женщина отдает Кезону какой-то конверт.
– Да ну тебя, – беспечно отмахнулась эта авантюристка и объявила: – Идеальной девушке – идеальный мужчина. А тебе – белобрысый с раздвоением личности, – показала она мне язык, и я только головой покачала. А ведь недавно от этого белобрысого она сама с ума сходила! Выдумала, что это ее второй идеал!
После того, как автограф-сессия кончилась, и восторженные поклонники еще раз поблагодарили музыкантов, от которых явно не хотели уходить, но время, отведенное на сие мероприятие, у последних было ограниченное – нужно было готовиться к предстоящему концерту, как объяснил тот самый мужчина, просивший не фотографировать музыкантов на свои телефоны. После того, как автограф-сессия завершилась, все, кроме совершенно счастливой Ниночки, которая победно поглядывала на Гектора, удалились с кучей сувениров с символикой группы и, конечно же, теплыми воспоминаниями. Подруга же должна была отобедать вместе с фронтменом «Лордов» в том самом пафосном ресторане, и они отбыли вместе с Гектором в специальном автомобиле. Как я поняла, для удобства певца ресторан в эти часы был полностью закрыт для посторонних. Остальные музыканты после автограф-сессии так же быстро уехали в микроавтобусе, который сопровождала машина с охраной, и преданные поклонники отправились следом за ними.
