Намаялась, должно быть, бедняжка, на концерте.
Столько прыгать, орать и размахивать руками – там не только пить захочешь.
– Как концерт? – улыбнулась я подруге, которая спешно забрала у меня куртку и накинула на плечи.
– В фанке была мясорубка! Я в восторге! – с горящими глазами сообщила Ниночка. И, судя по всему, мясорубка ей пришлась весьма по вкусу. – Так, Катюха, – зорко огляделась подруга по сторонам. – Нам надо делать ноги.
– Куда? Метро закрыто вроде бы. Нам бы такси вызвать.
– Тут сейчас все такси вызывать начнут. И фиг уедем, – возразила Журавль. Она, явно уже имея какой-то план, схватила меня за руку и уверенно повела за собой, ориентируясь по одной только ей известным указателям и так же уверенно распихивая людей. Выглядела она сейчас как настоящая рокерша – этакий женский вариант Келлы.
Мы добрались до переполненной стоянки, когда кто-то тоскливо заорал вслед:
– Ниночка! Ты куда?!
Мы оглянулись и узрели в толпе высокого мощного двухметрового парня с бородкой и пивным животиком, который обтягивала кожаная косуха. Наверное, это и был тот самый Веня. И на принца он никак не тянул.
Скорее, на экскаватор дворца для принца.
Зато хмурился сердито. И смотрел на Нинку осуждающе.
– Горилла, – прошипела сквозь зубы подруга. Лицо ее перекосилось от отвращения. Видимо, с Веней тесный физический контакт, коий на концертах – дело неизбежное, блондинке совсем не понравился.
– Ты от него что, убежала? – поинтересовалась я.
– Ага. Я же ему свидание должна и все такое. Ар-р-р, это проклятье. На меня западают только уроды, – посетовала она и скомандовала, видя, что таран по имени Веня приближается к нам. Побежали!
Журавль нагло отпихнула какого-то юношу и пустилась вперед, не отпуская при этом мою руку. Хоть я была в кедах, а подруга – в ботинках на платформе, бежала она куда быстрее, подгоняемая явным нежеланием остаться наедине с новым ухажером. А тот, между прочим, несмотря на габариты, двигался очень быстро и орал зычно:
– Нина! Нина, постой! Остановись, я сказал!
– Иди ты! – с задором выкрикивала та, вприпрыжку несясь к каким-то полутемным проулкам с фонарем-калекой.
– Что мы тут забыли? – ловя ртом воздух и чувствуя, как начинает колоть в боку, спросила я.
– Помойка, – только и кинула коротко подруга, зорко осматривая проулок. Один из автомобилей вдруг подал признаки жизни – мигнул нам фарой, и мы на последнем издыхании бросились к нему, пулей залетев в салон.
– Поехали! – залихватски скомандовала Нинка, и Матвей, сидящий на водительском сиденье, ничего не говоря, газанул.
Веня, которому до нас оставалось метров пять, грозил мощным кулаком и извергал тонны брани. Нинка прильнула к окну и скорчила бедному Вене рожу.
– Это кто? – поинтересовался Матвей.
Как я выяснила несколько позднее, расчетливая Ниночка сразу поняла, что добраться до отеля будет проблематично и договорилась со своим «парнем», чтобы тот забрал нас после концерта. Как она его на это уговорила – ума не приложу.
– Человек, если ты в шары долбишься и не видишь, – нахально отвечала ему Журавль, расслабившись.
Я, чувствуя себя неловко из-за очередных слов подруги, попыталась разъяснить Матвею ситуацию. Что, мол, очередной ненормальный поклонник.
– Не оправдывайся, – одернула меня Нинка. Матвей, кажется, улыбнулся, глядя вперед, на ярко освещенные московские улицы, по которым и ночью неслось куда-то множество автомобилей.
– В среду, на ужине с моими друзьями, будь добра, выгляди иначе, – ровным голосом произнес молодой человек.
– А сейчас я как выгляжу? – наклонилась вперед, поближе к водительскому креслу Ниночка.
– Безвкусно. Дешево. Вульгарно, – попытался припечатать ее Матвей, но она, вместо того, чтобы начать огрызаться, нагнулась еще ближе и положила ладони парню на плечи и ласково провела по ним.
– Если хочешь нежности, поехали ко мне в отель, – откликнулся водитель.
– Милый, будешь хамить, – нежно произнесла Нина. – Задушу! – тут Журавль ненадолго сжала его шею. Видимо, с силой. Потому что от неожиданности Матвей едва не выпустил руль.
– Ты ненормальная! – воскликнул он.
– Еще какая, – подтвердила с мерзкой улыбочкой Ниночка. – Хочешь жить без проблем – не распускай язык.
До отеля, у которого, слава богу, никого из фанатов пока не было, мы добрались молча и, видимо, Матвей жалел, что согласился подвезти нас посреди ночи. Попрощался он только лишь со мной, но когда я обернулась, то увидела, как странно Матвей смотрит вслед Нине: с задумчивой жадностью. Оценивая.
Все-таки он неравнодушен к Журавлю. Но говорить ей об этом я не стала.
В номере, приняв душ и переодевшись, мы с подругой расположились в гостиной, с ногами усевшись на диван. Мелки смылись, однако волосы после них, мягко говоря, были не очень – казались сухими на ощупь. И пришлось наносить друг другу на головы специальное масло, которое не нужно было смывать. Нинка сидела сзади, перебирая мои пряди, и увлеченно рассказывала о своих ощущениях на концерте:
– Это было супер, – говорила она восхищенно. – Даже несмотря на то, что солист «Лордов» – оживший отход. Но поет он все же потрясно. Хоть душонка-то поганая, а выкладывается на концертах, – вынуждена была признать подруга. – Не зря в сети на англоязычных форумах говорили, что у «Лордов» одни из лучших концерты. Божьи одуванчики! – воскликнула вдруг она. – Я до сих пор не могу поверить, что была на этом концерте! И у меня есть автографы, – расхохоталась Журавль счастливо.
От эмоций она казалось пьяной.
Навосхищавшись вдоволь, Нинка продолжила рассказ:
– Народу в фанку набилось, как грешников перед воротами рая. Смотри! – приподняла она длинную свободную майку, продемонстрировав на бедрах пару синяков. Я изумленно ахнула.
– Это я получила, когда толпа сзади напирать стала, – похвасталась подруга. – Я же стояла почти у самой сцены – спасибо Горилле и его дружкам. Подари им, Боже, алконавтам, по бутылке пива или даже по две, – смиренно добавила она, соединив ладони, как при молитве.
– То есть тебе было все здорово видно? – полюбопытствовала я.
– Более чем. К тому же Горилла вовремя отодвинул одного высокого перца, стоящего передо мной. Но хорошо, что я стояла не у самого ограждения. Эти идиоты, – Журавль фыркнула, – проломили его своими дубовыми телами. Одна девка ребро сломала – ее уводила охрана. А еще одна, – тут Ниночка не сдержала злорадного смеха и чуть сильнее, чем нужно, потянула меня за прядь, – поймала палочки Октавия и в обморок рухнула. От счастья. Вообще-то поймать их хотела я, но эта тупая стерва меня оттолкнула. Я ее, конечно, пнула под зад в ответ, но тут она шары прикрыла и чуть ли не на меня полетела. Горилла спас от расплющивания. – Видно было, что Нинку переполняют эмоции, которыми ей очень хотелось поделиться. И она продолжила: – С фанки, наверное, с десяток обморочных клуш вытащили. И куда только лезут, дохлые?
