– Ничего себе, – округлил глаза Кирилл. – Опустился до презренного метала?!
– Представь себе, – скромно улыбнулся Ланде, который считал, что самый правильный вкус на земле – у него.
– Эти придурки сидели в ВИПе, – тотчас поведал Черри, взъерошив Ланде волосы, и тот немедленно стал возмущаться. – А мы с Ли отрывались в фанке.
– Сам придурок, – отозвался Игорь. – Ну, иди ко мне, Кирюша! – распахнул он руки для объятий. – Давно не виделись!
Раньше они постоянно ссорились и подкалывали друг друга, но сейчас Кирилл вполне искренне рад был видеть его. И, конечно же, не смог удержаться от шутки – протянул руку, но моментально убрал, стоило Игорю протянуть свою.
– Как был придурком, так им и остался, – проворчал Игорь, а остальные засмеялись. – Знали бы твои фанатки, какой ты идиот, мигом бы послали тебя. Но пел ты круто. Зачет!
– Не фальшивил, – подтвердил Ланде, у которого был отличный музыкальный слух. – И образы у вас стильные.
– Ты-то эксперт, – ухмыльнулся Черри и сплюнул.
– Ты больше на ту хорошенькую темноволосую девчонку пялился, чем на Кира, – добавил и Игорь. Ланде лишь недовольно поморщился и принялся втолковывать что-то улыбающемуся Кириллу.
– Мы приехали к тебе на ночь. Едем веселиться! – объявил Дэн, довольный, что сюрприз удался. Он был его непосредственным организатором.
– Едем! – тотчас согласился Кирилл, чувствуя радость.
А знал ли он десять лет назад, когда вот так собирался с друзьями, что станет тем, кого называют рок-звездой?
Знал.
Он с детства жил этим.
И, наконец, смог доказать всем, что смог стать музыкантом, а не мусором.
Подшучивая друг над другом, парни загрузились во внедорожник, не без труда в нем уместившись, и поехали вперед, рассекая ночь фарами.
А остальные Лорды продолжили веселиться в клубе, купаясь в лучах женского внимания. Правда, в отношениях с женским полом Октавий был сдержанным по определенным причинам, больше налегал на спиртное. А вот Гектор в какой-то момент вдруг вообще ушел.
Он направился к балкону, сев прямо на ступеньки лестницы, что вела к нему, и, держа в руке высокий стакан, протянул его к небу. То ли пытался выпить за него, то ли вместе с ним.
Уже не совсем трезвый, он негромко пел:
Что-то ярко сверкнуло в небе,
То ли дьявол, а то ли и ангел,
Подписались в своем приговоре,
Плюнув кровью в мои глаза.
Зачитали его беззвучно
И забрали мою половину.
И другую они забрали.
Запихав ее в вечности пасть
Как же так отнимают души?
Небо, может быть, ты расскажешь?
Прежде чем иссеку твои выси,
Отпуская твои грехи.
Ты ведь грешное, небо. Проклятьем
Наградило ты нас обоих
Показало мне счастья мельком
А потом окунуло в грязь.
Я тебя не прощу, слышишь, небо
Я тебя не приму, ты помни.
В час, когда ты запросишь прощенья
Я закрою свои глаза
Только знаю, в тот миг вернется
Нить души – ярче лунного блика -
И шепнет о твоей пощаде
Лишь тогда обрету я нас…
А когда песня закончилась, с размаху, с неожиданной яростью разбил стеклянный стакан о пол. И, запрокинув головы назад, прорычал что-то непонятное, сказанное на родном языке.
* * *
В результате Нинкиной шуточки нам пришлось спать на одной кровати, и утром больше всего была недовольна Журавль.
– Бедный Тропино, – жаловалась она. – С тобой вместе спать – убиться можно. Скинула на меня руки-ноги, я думала, с кровати навернусь. Лучше бы храпела.
Мы позавтракали и принялись собирать вещи. Самолет улетал поздно вечером, но уезжать, честно говоря, не хотелось, и собираться получалось как-то вяло.
Звонок от того, кто вчера зажигал на сцене, раздался совершенно неожиданно.
– Ну что, едем? У меня есть несколько свободных часов, – не здороваясь, сообщил знакомый голос.
– Куда? – чуть не поперхнулась я.
– В Коломенское, – ничуть не смутился Кирилл.
Видя мое озадаченное лицо, Нинка тотчас стала одними губами спрашивать, кто это, и я принялась тыкать пальцем в сторону его номера. Подруга удивленно приподняла бровь и прильнула к телефону.
– Наверное, нет, извини, – пришлось отказаться мне.
– Почему же? – удивился музыкант.
– Мы сегодня улетаем, – не нашла я аргумента лучше.
– Я тоже, – невозмутимо отвечал парень. – Ты не думай, никакого флирта, – вдруг словно понял он мои опасения и рассмеялся звонко. – Я же сказал – мне нужен спутник, с которым я могу пообщаться на русском. Если хочешь, возьми свою подругу, и мы погуляем втроем.
Нинка согласно закивала головой, и я все же согласилась, договорившись встретиться с ним через полчаса у лифта.
– Чего ему от тебя надо-то? – сморщила лоб подруга и забарабанила пальцами по столу.
– Да не от меня, – отмахнулась я. – Ему нужна компания.
Или я сама себя так успокаивала?
– Катя, – погрозила мне пальцем подруга. – Тебя жизнь ничему не учит?
– Учит, – серьезно посмотрела я на подругу, отлично поняв ее мысль. – Слышала – дважды войти в одну реку нельзя. Сомневаюсь, что на меня вдруг запал такой человек. Еще больше сомневаюсь, что такой человек стал бы со мной играть. Не те масштабы, – словно успокаивала я сама себя.
– Зато из одной лужи дважды обрызгать могут, – фыркнула Нинка. – Встретимся с ним и узнаем. Я людишек, как орехи щелкаю – на раз-два, – была, как и всегда, очень высокого мнения о себе Журавль. – А может, мне самой стоит к нему присмотреться? Близкий физический контакт у нас уже был. И в жизни Кеззи не страшный. При деньгах опять-таки. И знаменитость.
– Ты неисправима, – вздохнула я, и подруга довольно расхохоталась. Она хотела добавить еще что-то, однако зазвонил ее телефон, и Нинка цапнула его со стола. Глаза ее округлились. И она громко сообщила миру матерное слово.
– Келла? – заинтересовалась я. Очень уж мне хотелось, чтобы Журавль, наконец, призналась – самой себе, не мне! – в своих чувствах к синеволосому.
– Какой, к чертовой проматери, Келла, – отмахнулась Нинка и, зло сощурившись, сообщила:
– Старая жаба. Что опять ей нужно? Хочет получить свою дозу удовольствия от очередных унижений? Не дождется!
И подруга с такой силой провела пальцем по экрану тонкого смартфона, словно хотела проткнуть его насквозь.
