– Извините, а я могу походить и посмотреть работы? – спросила я – не все было видно хорошо.
– Конечно! – оживилась девушка. – Это картины нашей управляющей.
– Она художник? – заинтересовалась я.
– Рисует на досуге, – пожала плечами официантка, и я едва не поправила ее «рисует» на «пишет». – И образование, кажется, художественное. У всего персонала ее картины есть. Обалденные!
Ну, хоть кто-то со мной согласен.
Я, словно находясь в галерее, пошла вдоль стен, благо что за столиками никто почти не сидел и я никому не мешала. Акварель завораживала своей мягкостью и простотой. Чудные лесные пейзажи, городские тихие улочки, морские глади, в которых тонул закат, возрождаясь рассветом, нежная девушка с голубями, цветочный солнечный натюрморт, цветущая сакура, роняющая лепестки в неподвижную водную гладь, люди под дождем, отражающиеся в витринах, – каждая картина была со своей изюминкой, со своей порцией искренности, и сложно было решить, какая же их них лучше. Но мне неожиданно больше всего понравилась работа с морским прибоем, где пенистые волны растворялись в белоснежных облаках, а облака отражались в воде, и невозможно было понять, где граница между ними – горизонт был виден едва-едва, а где-то вдалеке была видна то ли яхта, то ли парусный корабль…
Мне даже стало обидно, что Томас не пишет таких замечательных вещей – а ведь может! Техника у него отличная, и твори он в другом стиле живописи, в том же реализме, работы бы его были ничуть не хуже – и не только этой неизвестной мне художницы, но и именитых мастеров! Но вот мой дорогой отец хочет работать лишь с тем, что интересно ему, а не другим. А ему интересны порой весьма и весьма странные вещи.
С такими мыслями я двинулась дальше – картин осталось не так уж и много, а я хотела до прихода Антона посмотреть все.
– Ты принесла фотографию? – услышала я смутно знакомый голос и резко обернулась.
Оказывается, я и сама не заметила, как подошла к столику, за которым сидели Альбина и длинноволосая девушка – от них меня отделяла лишь почти невесомая полупрозрачная занавеска. Они меня, правда, не замечали, поглощенные разговором.
– Принесла.
Девушка достала конверт из лежащей на коленях сумочки и, положив на стол белой стороной кверху, придвинула к Альбине. Та даже смотреть не стала, лишь и кивнула и покровительственно положила сверху конверта ладонь. На двух пальцах ее сияли не вульгарные желтые перстни с огромными аляповатыми камнями, а элегантные, неброские, но явно дорогие, из белого золота кольца с россыпью сверкающих бриллиантов – фианиты эта женщина явно игнорировала в ювелирном магазине. Ведь судя по гонорарам, которые брала эта мошенница (а Нинка заплатила ей крупную сумму!), жила Альбина весьма и весьма неплохо. На широкую ногу.
– Что ж, думаю, помочь в этой ситуации – можно, – сказала женщина. Голос ее был таким же спокойным, как в тот раз, когда мы с Журавлем посещали ее шикарную квартиру. Интересно, а почему она теперь принимает не в своем «офисе» на дому, а в каком-то кафе?
– Но ты должна помнить, что мои услуги – недешевы, – продолжала экстрасенс. – Я – один из лучших специалистов в нашей весьма экзотической, – в ее голосе послышалась насмешка, – профессии.
– Я знаю. У меня есть деньги. И мне нужна ваша помощь, – тихо сказала девушка.
Голос у нее оказался негромким, довольно тонким, почти детским, но все же приятным. И в нем слышалась надломленная уверенность.
– Я больше так не могу. Действительно люблю его. Но он… Он бегает за ней. Ей… Ей стоит лишь позвать его, и он все бросает. – Брюнетка вдруг замолчала и с силой закусила губу, с трудом сдерживая себя, чтобы не заплакать, и закрыла лицо ладонями.
– Милая, не стоит так убиваться, – успокаивающе произнесла Альбина. – Я же сказала – помочь можно.
– Извините, – выдавила девушка и глубоко вдохнула, пытаясь, видимо, успокоиться.
Мне стало неловко, что я подслушиваю их. Однако меня терзали смутные догадки, что Альбина нашла очередную дурочку, которую решила развести на деньги. А ведь она молодец. Даже из Нинки их вытянула, а эту девочку, которой на вид было лет двадцать, и вовсе до нитки обдерет!
Нет, с одной стороны понятно, что приворот – дело гадкое, и в подобные вещи я не верила, одна мысль заставить человека тебя любить казалась мне гадкой. Но с другой, – жалко эту глупышку. Несчастная любовь часто затмевает разум.
– Вот аванс, как вы сказали, – протянула еще один конверт девушка. – Спасибо, что согласились помочь.
– Это моя работа – помогать людям, – в голосе Альбины вновь промелькнул едва заметный смешок. – Что ж, мне пора, милая. Увидимся на днях. Позвоню и договоримся о встрече. Тогда и передам все, что нужно, а ты заплатишь остальное, – женщина поднялась из-за столика, а я спешно пошла к другой картине – вдруг она меня узнает и пиши пропало моему плану. Однако экстрасенс прошла мимо, громко стуча каблуками, и вскоре вышла из кафе. Вот же аферистка!
А я направилась к длинноволосой девушке, которая неподвижно сидела за столиком. Итак, я лишь просто скажу ей правду. Не буду из кожи вон лезть, дабы доказать, кто такая Альбина, кто знает, может быть, эта девушка – ее постоянная клиентка, которой экстрасенс задурманила мозги, но просто так пройти мимо я тоже не могу.
Катя-Катя… В наше время никому не нужны советы. Особенно бесплатные. Ценят то, за что платят! Сколько раз тебе говорила это Нинка!
Надеюсь, она ценит меня просто так.
О, Боже! Какая ты трудная!
Я все же подошла к ее столику.
– Девушка, извините, я видела, вы разговаривали с женщиной… Ее ведь зовут Альбина, верно? – спросила я осторожно, чувствуя себя идиоткой.
Длинноволосая подняла на меня ярко-голубые, почти васильковые, словно в цветных линзах, глаза и слегка прищурилась – так часто делают люди с неважным зрением.
– Да, – растерянно произнесла она. – А что?
Итак, меня не послали, и это уже радует!
– Дело в том, что Альбина несколько месяцев назад оказывала услугу моей подруге. Точно такую же, как и вам, – крайне осторожно отозвалась я. – И она… – Я выдержала паузу. – Просто мошенница. Не тратьте деньги. Хотя, знаете, деньги – это еще ничего. Хуже всего – пустая трата времени. Вы будете ждать, надеяться, а в результате слишком поздно поймете, что вас обманули, – с горечью в голосе сказала я.
Васильковые глаза смотрели на меня почти испуганно.
– Оставьте эту затею. Хотя это, конечно, ваше дело, – я вдруг улыбнулась ей – со всей искренностью, на которую была готова. – Вы молодая, красивая и здоровая. Зачем вам убиваться по тому, кто вас не ценит? Самообман – это страшно.
Господи, Катя, зачем ты пристала к человеку?
– Альбина… действительно не помогла вашей подруге? – спросила девушка, явно с трудом подбирая слова.
