– Совершенно не помогла! – решительно отвечала я. – Более того, все стало гораздо хуже.
И я вдруг подумала – не попадись Нинка на удочку нашей сокурсницы, мы бы не очутились на том знаменательном концерте в клубе, на котором познакомились с Кеем и Келлой. И, возможно, ничего этого бы не было. Или бы все пошло совершенно иначе.
– Спасибо, что… предупредили, – медленно сказала девушка, сцепив на коленях пальцы: не слишком длинные, но тонкие и ухоженные, с аккуратным маникюром. – Я не знаю, что на меня нашло. Альбину мне посоветовала подруга, сказала, что ей та очень помогла… Я даже не знаю, что и думать.
– Конечно же, ваше решение – за вами, – ответила я. – Но будет ли честно, если вы так поступите? В первую очередь, по отношению к вам самой… А этот метод – он нечестный.
Она вдруг грустно улыбнулась мне.
– Спасибо. Вы такая хорошая.
В ее глазах была благодарность, и это грело мне душу.
– Спасибо, – повторила она. – Когда любишь, не думаешь о методах.
Я хотела сказать ей, что когда любишь, напротив, думаешь о способах достижения взаимности, боясь причинить боль тому, кому отдано твое сердце, а о методах не думаешь, когда зависим, но промолчала.
– Не за что. Просто я не могла пройти мимо. И не отчаивайтесь.
Она лишь кивнула в ответ. Кажется, слов у нее не было.
Мы попрощались, и я, довольная собой, пошла к нашему с Антоном столику, за которым он уже ждал меня, а несостоявшаяся (надеюсь!) жертва махинаций Альбины направилась к выходу. Она едва не споткнулась, но выглядело это не неуклюже, а весьма мило – такую хорошенькую девчонку, как эта, наверняка с радостью подхватил бы какой-нибудь мужчина, окажись рядом.
– Аферистка! – возмущенно произнесла я, садясь в плетеное кресло.
Все-таки решила рассказать обо всем Антону.
– Кто? – поинтересовался бодро тот. Кажется, он проголодался, а мне есть совершенно не хотелось. – С кем ты разговаривала?
– Помнишь, как Нинка обращалась к экстрасенсу, чтобы приворожить э-э-э… тебя? – спросила я, несколько смущаясь постановки вопроса.
– Кто такое забудет, – хмыкнул он.
– А ты, кстати, не боялся, что тебя реально влюбят в Журавля? – поинтересовалась я между делом.
– Я пока еще здоров психически, – было мне бодрым ответом. – Единственное, чего боялся – громко смеяться, дабы твоя подруга меня не обнаружила. Это были самые смешные минуты жизни в маленьких закрытых пространствах. – Почему ты об этом спрашиваешь, Катя?
– Я видела эту Альбину здесь. И она пудрила мозги очередной потенциальной клиентке. Представляешь?!
– И? – ловко подцепил мясо вилкой Антон. В отличие от меня вилкой и ножом он орудовал быстро и аккуратно, как будто бы для него это было очень привычно.
– Альбина эта ушла, а я подошла к девушке и посоветовала не связываться с ней, потому что она – мошенница, – почти гордо поведала я, размешивая свой салат.
– Катя, ты – нечто, – рассмеялся весело Тропинин. – Я уже думал, что та милашка и есть ваша знаменитая Альбина.
– Это ее жертва. Надеюсь, она одумается, – отозвалась я. – Жалко ее…
Антон отложил вилку и нож. Вид у него был ироничным.
– Тебе жалко человека, который верит, что может привязать к себе кого-то против воли? – спросил он с огромным любопытством. – А тебе не жалко человека, которого планируют лишить свободы? Этой чепухи не существует, конечно, но все же. В порядке предположения. Она в это верит и идет на это. Это любовь? – почему-то эта тема его слегка задела, и он продолжил: – Я могу понять экзальтированную Журавль, которой некуда девать мозги, энергию и деньги. Но этого понять не в силах.
И он вновь принялся за еду.
– Она запуталась.
– Не думай о других. Пусть в твоих мыслях буду лишь я.
– А ты эгоист.
– Эгоист, – согласился Антон. – Все мы эгоисты. Я – твой любимый эгоист. Ешь.
Еще полчаса мы сидели в кафе и только после десерта – я заказала фруктовое пирожное, а Антон – еще одну порцию холодного кофе, покинули кафе. После его мягкой прохлады казалось, что на улице стало еще жарче, солнце припекало еще сильнее. Однако ветер совсем разошелся – было ясно, что через пару часов, к вечеру, он пригонит тучи.
– Куда теперь? – посмотрел на меня парень, доставая ключи от машины. – У нас осталось три часа. К семи я должен быть в студии. Если успею сделать все, что запланировал, завтрашний день будет почти свободен. И мы проведем его вместе. – Его тон был таким уверенным, словно он и мысли не допускал, что я могу отказаться.
– Давай просто погуляем по улице? – предложила я. На душе было лениво и солнечно – куда там залитой солнцем улице! – Как тогда… Когда ты рассказывал про радугу, – вспомнилось мне.
– Хорошо, – легко согласился Антон, сделал шаг вперед и резко привлек к себе, обхватив за талию обеими руками. – Спасибо, – прошептал он мне на ухо.
– За что? – подняла я на него глаза. Мне кажется, или взгляд у него все-таки задурманенный?
Ты стала личным наркотиком господина Кея, мои поздравления!
– За шанс, – он коротко поцеловал меня и, отпустив, протянул руку – чтобы вместе идти дальше.
Всего лишь одно слово – шанс, – но как же оно грело меня в ту секунду!
Наши пальцы переплелись, однако мы и пары шагов сделать не успели – нас внезапно остановили.
– Хватит! – послышался тонкий дрожащий голосок за спинами, и мы синхронно обернулись.
Перед нами стояла та самая длинноволосая девушка, которую я предостерегала от общения с Альбиной. Если в кафе она едва не плакала, то сейчас она была, словно дикая кошка, – такая ярость и обида читались в ее лице. Васильковые глаза потемнели, став темно-синими. Казалось, в них пели свою песню морские демоны.
– Ты специально?! – выкрикнула девушка, тяжело дыша от гнева. Казалось, каждая жила на ее тонкой шее натянулась. – Издеваешься надо мной или испугался? – она перевела бешеный взгляд на меня. По рукам моим поползли мурашки, словно по коже провели льдом. – Самообман, да? Ты его новая игрушка? А я поверила тебе, дрянь!
– Заткнись и уходи, – смерил ее крайне недоброжелательным взглядом Антон, а девушка вдруг сделала то, чего не ожидали ни он, ни я: с размаху ударила его по лицу – пощечина вышла звонкой и, видимо, болезненной. Тропинин даже не успел среагировать – хоть и отличался хорошей реакцией, но просто не ожидал подобного.
На щеке его остался красный след.
Антон замер, глядя на нее неверящим взглядом. Его, звезду с невероятным ЧСД, ударила какая-то там девица?!
А она смотрела на него взглядом, в котором перемешались и любовь, и ненависть, и обида, и что-то еще – пока что неуловимое для меня.
