Крис прикрыл заслонку и вернулся за ружьём, которое оставил на столе.
В дверь тихо постучали. Крис тихо щёлкнул ружейным затвором и приготовился выстрелить сквозь бойницу, как только жена откроет ему заслонку.
— Постойте! Там ведь может быть лейтенант Болдуин! — опомнилась Скарлетт.
— Зверь способен принять любое обличье, чтобы обмануть вас — пояснил Крис, не поворачивая головы. Он поднял ружьё наизготовку и кивнул жене.
— Я тоже считаю, что мы не должны рисковать, — согласилась со слугой Флора.
Скарлетт была возмущена:
— Как же так?! Но послушайте! Ведь лейтенант остался в лесу ради нас! Вспомните, наконец, леди Флора, как мистер Болдуин помогал вам! А вы…
Графиня задумалась. Верные ей слуги не спускали глаз с молодой хозяйки, ожидая её решения.
— Ну, хорошо, — нехотя согласилась аристократка.
Эмма осторожно открыла заслонку и спросила:
— Эй, кто там?
— Это я, Роланд, впустите.
— Пусть он вначале докажет, — сурово велел Крис.
В прорезь просунули распятие и лейтенант поцеловал его, лишь тогда его впустили. Одежда на молодом человеке была испачкана, кожа на левом запястье почему-то содрана, лейтенант был страшно возбуждён, глаза его блестели, как у человека охваченного лихорадкой.
— Вы видели его? — спросила Флора.
Болдуин неопределённо пожал плечами.
— Почему же он вас отпустил? — недоверчиво сузил глаза Крис, он всё ещё сжимал ружьё.
— Не знаю, возможно, ему нужен кто-то другой… А вообще, болотный газ часто порождает безотчётный страх и галлюцинации.
Глава 43
Скарлетт удивлялась сама себе, ведь она была уверена, что никогда не вернётся в этот дом по доброй воле. Вот уж поистине охота пуще неволи! Детективный азарт взял в ней верх над неприятными воспоминаниями.
Они шли старыми ходами, которыми даже прислуга, похоже, давно не пользовалась. Флора сразу предупредила, что об их появлении никто не должен узнать, это касалось в том числе и её младшей сестры Клэр.
На мужской половине дома молодые люди остановились перед дверью кабинета сэра Уильяма. Из него в спальню графини вёл тайный ход. Впрочем, это был секрет полишинеля, о котором даже приезжая иностранка Вэй уже успела узнать от кумушек из окружения хозяйки гостиницы.
Эмма стала позвякивать у себя на боку в поисках нужного ключа. На поясе у неё висело что-то вроде вышедшего из моды лет тридцать назад шатлена или «норвежского пояса» с множеством цепочек, на которых были подвешены разные нужные вещи — прежде всего ключи от дверей, флакончики, инструменты для рукоделия, чётки, пилочки. Так их всегда можно было носить с собой.
Скрипнул открывшийся замок и Эмма вопросительно посмотрела на юную хозяйку. Перед тем как войти, Флора снова стала уверять, что отец вернётся ещё не скоро: ей явно требовалось прежде всего подбодрить саму себя и уж затем свои спутников.
* * *
В мягком свете керосиновой лампы проступила удивительная обстановка графского кабинета, напоминающего одновременно дворцовые покои какого-нибудь восточного магараджи и затерянный в джунглях древний храм загадочного культа. Арчи ничуть не преувеличивал: впервые попав сюда, невозможно было в первые секунды не открыть рот от изумления. По стенам кабинета были развешаны географические карты с нанесёнными на них маршрутами экспедиций, в которых довелось поучаствовать графу. На полках книжных шкафов лежали крупные морские раковины, кораллы, куски лавы, необработанного янтаря, морские звёзды и прочие разнообразные трофеи из дальних путешествий хозяина.
Помимо всевозможных экзотических штук, привезённых из разных уголков света, повсюду были книги. Полки с трудами по истории и археологии, зоологии и географии занимали значительную часть стен. Причём дорогие издания в старинных переплётах соседствовали с дешёвыми брошюрками в мягких обложках.
Внимание Вэй привлекла небольшая полка, на которой рядом с чудотворными образами христианства стояли книги по демонологии с магическими символами на корешках и обложках. Такое соседство, мягко говоря, удивляло: что общего у католических икон, массивного распятия (которое почему-то стояло в перевёрнутом положении) с бесовскими учебниками? Вэй стало любопытно, с разрешения Флоры она взяла одну из книг и сразу наткнулась на подробное описание обряда призывания демонических сил.
Потом взгляд Скарлетт зацепил очень реалистичный рисунок, который был приколот к стене над прекрасным столом в строгом и элегантном викторианском стиле. Рисунок был выполнен профессионально — на специально загрунтованной доске серебряным карандашом и пастелью. Художник запечатлел странное человекоподобное существо, полностью заросшее густой шерстью. В лапах зверь держал что-то большое и круглое. Вначале Вэй решила, что перед ней горилла или вставший на задние лапы медведь, но, приглядевшись, поняла, что ошиблась. Автор изобразил наполовину человека наполовину волка в момент перехода из одного состояния в другое; в мощных лапах-руках оборотень держал не ананас или другой экзотический фрукт, а…оторванную человеческую голову!
Рисунок так поразил Скалли своей реалистичностью и великолепной прорисованностью деталей, что заворожённая им она машинально опустилась в кресло возле стола и некоторое время не могла оторвать глаз от изображения. Было полное ощущение, что это не фантазия автора, а передача реального события, которому он стал свидетелем.
Вэй попыталась представить: вот хозяин кабинета сидит за своим рабочим столом, устремив задумчивый взгляд на стену, где между фотокарточками известных боксёров и призовых скакунов такое вот чудовище; интересно, о чём он думает и что у него связано с этим рисунком?…
* * *
На самом столе осталась недопитая бутылка бренди, а в пепельнице лежал окурок кубинской сигары марки «Мадуро» или иного сорта, явно недешёвого — аристократ такого уровня просто не станет курить всякую дрянь. Тем не менее, выкурена она была едва на треть. Видимо, графа что-то отвлекло, и он сорвался с места, торопливо и нервно затушив сигару о пепельницу. Об этом можно было судить по грубо смятому «дулу» «кубинос». Арчи научил Вэй внимательно относиться к таким вещам, которые отлично передавали индивидуальность человека, его состояние, в котором он находился в момент совершения того или иного действия. Кроме того, такие находки сродни отпечаткам пальцев…
Вэй пододвинула к себе пепельницу и более внимательно осмотрела окурок. С сигарой с самого начала обошлись просто варварски: вместо того, чтобы обрезать специальными изящными ножницами или машинкой, которая кстати имелась у хозяина стола под рукой, граф, похоже, просто проткнул закруглённый влажный конец сигары спичкой и ей же прикурил. И все дела. Огарок этой спички тоже лежал в пепельнице.
Кончик сигары был сжёван до состояния мочалки. Настоящий огрызок, истерзанный зубами. Похоже, что перед отъездом граф находился не в самом спокойном состоянии, когда дымил ею, отчего слишком быстро изжевал кончик. И чтобы можно было курить сигару дальше, обмотал окурок специальной лентой.
