В этот же день ещё двое слуг сбежали из поместья, даже не дождавшись окончания срока контракта, чтобы получить полное жалованье…
* * *
В дверях гостиницы Скарлетт столкнулась с мужчиной в фуражке, на бляхе которой был изображён почтовый рожок и имперская корона. Усач по-военному козырнул Скарлетт, щеголевато щёлкнул каблуками и объявил:
— Вам письмо!
Послание было от Арчи, и Вэй небрежно сунула конверт в карман, после чего обворожительно улыбнулась почтальону:
— Как удачно мы встретились, теперь вам не придется тратить время на подъём по лестнице.
— Ну что вы леди, это мой долг! — Письмоносец явно был не прочь поболтать с хорошенькой иностранкой. И просто сомлел, когда американка с живейшим интересом стала расспрашивать его о работе. Мужчина рассказал, что он тут один разносит корреспонденцию. И хотя городишко невелик, работы всё равно очень много. Так что служба у него нелегкая. Почтарская сумка с утра так оттягивает плечо, что к концу смены оно немеет; а отпуск ему не полагается. Впрочем, он не жалуется, ибо везде ему рады.
— Значит, вы вхожи в каждый дом здесь?
— В принципе да — подтвердил почтальон.
— И в доме архивариуса бывали? — наудачу поинтересовалась Вэй.
Усач невозмутимо подтвердил, что старый чудак впускал его к себе, и даже иногда угощал ликёром собственного изготовления, хотя пить на службе им категорически запрещено:
— Надеюсь, мисс, вы не станете сообщать об этом моему начальству, иначе у меня могут возникнуть неприятности по службе.
— Нет, конечно. Я ведь понимаю, что при вашей тяжёлой работе значат маленькие служебные радости.
— Вот именно.
— А вы не припомните, когда посещали архивариуса в последний раз?
Примерный служака ответил не задумываясь:
— За день до того как стало известно о произошедшей с беднягой трагедии.
Скарлетт почувствовала волнение. Причём оно было скорее приятным, как бывает на пороге важного открытия. Надежда узнать, кто скормил архивариусу начинённые ядом глазированные фрукты, не оставляла её со дня убийства. После недавнего посещение тюрьмы к любопытству примешивалась жалость к юной арестантке. Это чувство шло из самой души и не поддавалось контролю разума. Хотя конечно, нельзя было полностью отметать возможность того, что это сама Клэр скормила несчастному философу смертоносный десерт от своего домашнего повара-француза. Ведь в этом мире всё возможно…
Ну а если конфеты были куплены в магазине кем-то другим, начинены ядом, и принесены в дом архивариуса, тогда почему коробку не обнаружила полиция? Вроде бы логичнее всего предположить, что её унёс сам отравитель; ну либо тогда это констебль Пит пошёл на должностное преступление и «зачистил» место преступление от улик… Возможно ли теперь установить истину?! Пока Скарлетт в очередной раз ломала голову, почтальон ошарашил её:
— В то утро я занёс Янеку красивую коробку в подарочной упаковке с открыткой от мэра. Наш мэр любит говорить, что все мы — живущие в этом городе — одна большая семья. И если кто-то из муниципальных служащих оказывается в тяжёлой жизненной ситуации, из магистрата ему могут направить небольшой подарок с открыткой за подписью «старины Шюрера». Знаете, это очень поддерживает людей… — На простоватой физиономии почтальона появилась улыбка: — Вообще-то Янек был большим сладкоежкой, поэтому вначале я решил, что содержимое бандероли должно его порадовать и поднять настроение, потому что от коробки вкусно пахло фруктами, а в тот день бедняга был чем-то опечален, безобидный толстяк словно что-то предчувствовал…
— Но вы как будто сказали, что посылка была в дополнительной подарочной упаковке? — удивилась Скарлет.
Почтальон замялся:
— Понимаете, миссис, у меня есть одна особенность. Точнее у моего носа. Господин директор почты даже говорит, что я феномен.
Хотя, сказать откровенно, вначале он даже собирался меня уволить из-за проклятого нюха, но потом к счастью передумал и нашёл применения моим способностям. Теперь если ему надо узнать, что находиться внутри какой-нибудь бандероли или чем пахнет подозрительное письмо, он вызывает меня в свой кабинет…
Скарлетт понимающе улыбнулась:
— И вашего директора можно понять. Кому не было бы любопытно, имея такого феномена, как вы, узнать, что прислали из Лондона господину мэру к Рождеству или каким парфюмом пользовалась его супруга, когда писала письмо какому-нибудь своему родственнику.
Почтальон заволновался:
— Господин директор почты вызывает меня к себе только в особых случаях, которые оговорены инструкцией! Это абсолютно законно. Господин директор рассказывал, что в крупных городах для этих целей вызывают специально обученную полицейскую собаку…
— Ну конечно — поспешила исправить свою ошибку Скарлетт. — Я так и поняла. А насчёт мэра и его супруги я пошутила…
Но если говорить серьёзно, то вы должны гордиться своим талантом, ведь чувствовать запахи гораздо острее большинства людей, — это особый дар.
Почтальон просиял и успокоился. Жмурясь и даже облизываясь, он признался:
— Я и сейчас помню тот сочный запах от бандероли: пахло персиками, ананасами, клубникой и карамелью. Такие ароматы витают в кондитерской. У меня самого аж слюнки потекли, когда я вообразил себе невидимое лакомство… Но потом я осознал свою ошибку, и даже посочувствовал бедняге Янеку.
— Простите, но теперь я вас не понимаю?
Почтальон пояснил:
— Просто, принюхавшись как следует, я «поймал» запах аптеки, и понял, что, скорее всего, внутри микстура с фруктовым запахом, а вовсе никакие не сладости. Наш аптекарь Бартон прекрасно умеет готовить такие «вкусные» снадобья. Особенно они нравятся детям, ну и женщинам тоже. Думаю, мэр прослышал про увечья, полученные Янеком от местного хулиганья, и прислал ему ароматное лекарство — витаминную настойку или фирменный общеукрепляющий сироп от господина аптекаря.
— Странный подарок… Без врача и рецепта. Должна сказать, что ваш мэр большой оригинал.
— А чего тут странного, — пожал плечами почтальон, — просто старина Шюрер решил так проявить заботу… Хотя вы правы — мэр у нас необычный человек.
Глава 66
Вечером Вэй по-приятельски зашла к хозяйке гостиницы — узнать последние городские новости, и застала её принимающей какой-то порошок.
— Что поделать, с возрастом неизбежно приходят болячки — смущённо объяснила обычно молодящаяся и бодрая пожилая леди.
Скарлетт обратила внимание на знакомый штампик на упаковке порошка и спросила:
— Лекарство из местной аптеки?
Хозяйка подтвердила:
— Я полностью доверяю господину Бартону, ведь ещё моя бабушка Гертруда лечилась у его прадеда. А мою мать отец нынешнего Саксона Бартона излечил пиявками от гипертонии и рассеянного склероза…
