Сыщица наугад сняла с полки один из толстенных гроссбухов, перелистнула несколько исписанных неразборчивым убористым почерком страниц, и вернула на место, — чтобы расшифровать эту «клинопись» и разобраться в записях потребуется не один день. Задачка будет даже похлеще, чем пытаться взломать австрийский сейф! К тому же аптекарь явно не такой чудак, чтобы доверять преступные замыслы бумаге, да ещё в незашифрованном виде.
* * *
Из кабинета неугомонное любопытство привело Скарлетт к лестнице, ведущей в подвал. Её пушистый провожатый быстро перепрыгнул на несколько ступенек вниз и вопросительно оглянулся на новую приятельницу. Однако Вэй спускаться передумала:
— Нет уж, извини, но с меня, пожалуй, довольно — прошептала она коту. На это полосатый экскурсовод издал призывное «мя-я-у-у», будто убеждая: «Ну по-ойдё-ём же! Ведь ты ещё не всё-ё уви-идела».
— Ладно-ладно! — испугалась Вэй. — Я иду, мяука, только не шуми.
В подвале несколько помещений было выделено под хранение мешков с сушёными травами, больших железных бочек со спиртом и прочего сырья.
Наконец она оказалась на пороге большой, ярко освещённой электрическим светом комнаты, стены которой были облицованы белой кафельной плиткой. В центре на бетонном полу стояла внушительных размеров ёмкость — нечто среднее между ванной и небольшим бассейном. Из коридора по бетону змеился резиновый шланг, по которому ванну заполнили водой. Скарлетт вытянула шею, пытаясь с порога заглянуть в ёмкость, ей показалось, что там кто-то плавает, вроде рыбки какие-то. Стало любопытно, и она осторожно приблизилась, чтобы заглянула в необычный аквариум. И сразу в ужасе отшатнулась. На дне бассейна с выпученными глазами лежал аптекарь. На нём были лишь трусы. И без того полное при жизни лицо утопленника в воде сильно набухло, отчего его прижизненное сходство с жабой стало просто разительным. Мертвец был весь облеплен пиявками, для содержания которых вероятно и предназначалась ёмкость. Чёрные скользкие тельца раздулись от крови, некоторые уже отвалились и в сытом блаженстве дремали на дне.
Потрясённая Вэй отошла к стене и прислонилась к её холодной поверхности. В голове словно туман, и очень хотелось курить. Но дрожащие непослушные пальцы долго не могли извлечь сигарету из портсигара. Наконец это кое-как получилось. Вэй щёлкнула зажигалкой и тут же спохватилась: «Господи, да что же я делаю?!». Торопливо рассовав курево по карманам, Скарлетт бросилась вон.
Но на выходе из аптеки её ожидало новое потрясение. Сквозь приоткрытую дверь Скарлетт увидела инженера, который никуда не ушёл, и теперь о чём-то беседовал с констеблем.
Скалли приготовилась к казалось неизбежному объяснению с полицией, поэтому её крайне удивил и обрадовал неожиданный уход констебля. Естественно первый её вопрос инженеру был:
— О чём вы разговаривали?
— Он спросил меня, что я тут делаю так поздно? — безмятежно ответил Пирс.
— И что вы ответили?
— Правду. Сказал, что стою на страже, пока подельники грабят аптеку — без тени иронии ответил Фрэнк. — Полисмен сказал, что полагается меня как минимум оштрафовать за обман представителя закона, но на первый случай он ограничиться предупреждением.
Итак, можно было выдохнуть. Скарлетт снова полезла за сигаретами и, не найдя зажигалки, попросила прикурить. Но Пирс ответил, что не курит.
— Чёрт! — не сдержалась и выругалась Вэй.
* * *
Из гаража периодически доносились характерные женские вскрики. Правда за стрекотом автомобильного мотора приглушённые голоса снаружи были едва слышны, тем не менее, сладострастные возгласы и стоны привлекли того, кто смог уловить их своим чутким слухом и не замедлил явиться на этот зов. С бесшумностью опытного хищника незваный гость подкрадывался всё ближе и ближе, жадно вслушиваясь в женские охи и ритмичный скрип автомобильных рессор. Всё это страшно возбуждало, и он с трудом сдерживал тяжёлое хриплое дыхание, чтобы не выдать своего присутствия. Впрочем, несколько раз он останавливался и даже поворачивал обратно, но затем снова возвращался, — это было сильнее его…
Мохнатая рука осторожно потянула за ручку ворот, в приоткрывшемся проёме стал виден покачивающийся лимузин. В роскошном салоне «Серебряного призрака» происходила жаркая возня любовников. Эти двое не подозревали, что за ними следят жадные глаза. Они были слишком заняты друг другом — акт приближался к своему пику. Похотливая самка стала выкрикивать грязные ругательства; она шлёпала босыми ступнями по стеклу и обнимала голыми бёдрами энергично поднимающийся и опускающийся крепкий мужской зад своего рычащего партнёра… Через минуту всё успокоилось.
Дверца машины распахнулась, женщина выставила ножки наружу и принялась неспешно натягивать чулки.
— В доме над тобой все смеются, называют молчуном, — рассуждала она немного усталым, но довольным голосом. — Но, по-моему, в мужчине главное другое… А с этим у тебя всё в порядке.
Женщина вылезла из машины, с удовольствием потянулась и стала одеваться и приводить себя в порядок перед боковым зеркалом автомобиля. Попутно она продолжала болтать с пока остающимся внутри машины приятелем:
— Но всё равно, нам стоит быть поосторожней. Если хозяин или юная хозяйка узнают про нас, тебе и мне не поздоровиться… Впрочем, мне уже порядком надоела работа служанки, в городе мне предлагают место получше этого — она хихикнула и провела себе руками по пышной груди: — Но чтобы иметь возможность порезвиться с тобой, мой молчун, я пожалуй соглашусь задержаться тут ещё на месяц-другой, — пока ты будешь столь же силён и неистощим. — Женщина игриво стала покачивать бёдрами и медленно задирать юбку, — Может, повторим, а? — тут внимание её привлёк странный звук снаружи: — Ты слышал? Там кто-то есть.
Из машины неспешно выбрался графский телохранитель Ранульф. Здоровяк успел надеть лишь штаны и нижнюю сорочку. Женщина подала ему ружьё и пиджак:
— Может, проверишь?
Немногословный северянин издал неопределённый звук и мощным плечом отвёл руку с пиджаком, приняв лишь оружие. Застёгивая на ходу ширинку, Ранульф придерживал винчестер правым локтем. На улице было морозно, но суровый скандинав будто не чувствовал холода. Как и страха. Здоровяк взвёл затвор винтовки и некоторое время осматривался; затем обернулся к любовнице, и небрежно бросил:
— Никого.
Спрятавшийся за деревом хищник только этого и ждал. Едва мускулистый гигант подставил ему свой затылок, оборотень бросился на него и в два прыжка оказался рядом… Через пару секунд он неспешно направился к женщине.
— Прошу вас, не надо! — дрожащим от ужаса голосом взмолилась она. — Обещаю, что никому не скажу…
* * *
…Наутро место нападения обследовала полиция. В звериной своей жестокости маньяк изуродовал до неузнаваемости лицо служанки, переломал ей многие кости, и выпотрошил, словно тушку кролика. У доктора даже возникло подозрение, что некоторые органы женщины могли быть сразу после извлечения съедены преступником. От такого кровь стыла в жилах даже у профессионалов. При этом нечто в поведении преступника озадачило всех. Выплеснув из себя ярость, преступник словно испугался и ужаснулся содеянного: он постарался привести в порядок (насколько это было возможно) окровавленные волосы женщины и её изорванную одежду, после чего перенёс бездыханное тело на топчан в гараж, на котором иногда отдыхал графский водитель. Труп даже был заботливо накрыт стареньким пледом!
