— Не понимаю… Откуда она у вас? — пролепетала Скарлетт.
В разговор снова вступил инспектор:
— Мы обязательно скажем, но чуть позже. Вначале попробуйте вспомнить, при каких обстоятельствах вы могли её потерять. Нас интересует, когда и где это могло произойти?
— Я не помню. Вероятно, на прогулке.
Инспектор понимающе кивнул на обгоревшую спичку, которой Вэй прикурила папиросу:
— С непривычки так неудобно. Вероятно, у вас не было времени приобрести новую зажигалку.
Следующая фраза инспектора поставила Скарлетт в тупик:
— Зажигалку обронили в подвале аптеки. Констебль нашёл её рядом с трупом владельца. Этот факт занесён в протокол осмотра места происшествия и закреплён подписями понятых.
— Вы там порядком наследили! — торжествовал Пит Север.
Это был какой-то театр абсурда. Скарлет понимала, что, наверное, впервые в жизни так серьёзно влипла. Как ей теперь оправдываться — непонятно… Крах. Свободная жизнь кончилась.
За неё снова вступился мэр Шюрер:
— Ну что вы так насели на леди? На ней же лица нет. Уверен, что всё произошло не совсем так, как вы думаете. Верно ведь?
— Именно, именно, — закивала Вэй из своего ступора — она старалась не показывать страха, хотя у неё тряслись ноги, перед глазами всё плыло.
— У леди пошла кровь носом! — Расстроено воскликнул мэр, протягивая Скарлетт платок. — Покончим, наконец, с этим!
— Вот к чему приводят опасные забавы, — назидательно произнёс констебль. — Вместо того чтобы изображать Шерлока Холмса в юбке и мешать работе полиции занимались бы собой, и сейчас не имели бы этих проблем.
— Оставьте ваши казённые нравоучения, констебль! — раздражённо прикрикнул на подчинённого мэр. — Леди требуется сочувствие и совет, а не ваши казённые проповеди.
— Хорошо, тогда напишите, почему вы это сделали — инспектор протянул Скарлетт лист бумаги. — При вынесении приговора присяжные обычно принимают во внимание чистосердечное признание, — особенно если оно было сделано сразу, — как знак искреннего раскаяния. Опишите всё вкратце, и мы поедем.
Во рту всё пересохло, Вэй облизала губы. Инспектор предложил ей свой термос:
— Сделайте несколько глотков, и вам станет лучше.
Вэй поднесла термос к губам, но передумала и вернула владельцу:
— Нет, благодарю.
— Здесь чай, — обидчиво поджал губы инспектор. — Мы же не отравители.
— Я тоже. Поэтому ничего писать не стану.
* * *
Ему снилось, что его все поздравляют, жмут руку. Произошло чудо, о котором он и мечтать не смел. В конце пышной церемонии улыбающийся человек с ласковыми глазами из-под густых бровей венчает его короной… И вдруг острая, ужасная боль обожгла скальп, словно стальным обручом стянуло голову. Только что улыбающиеся ему красивые лица куда-то исчезли. Всё оказалось фарсом, над ним все ржут, бросаются в презренного глупца гнилыми овощами и тухлыми яйцами.
— Какой идиот! Смотрите, вот монстр! — орут и тычут в него пальцем зеваки. Самозванец окружён издевающейся, гогочущей и плюющей ему в лицо толпой. Ругательства летят со всех сторон вперемешку с требованием: — Распни его! Распни!
Секундное оцепенение проходит и он затравленно озирается в поисках пути для бегства, но сверху на него обрушивается огромная железная клетка. Теперь урод в нелепой короне никуда не денется и будет долго служить развлечением для беснующейся толпы…
* * *
Было самое обычное воскресное утро. Верующие горожане (а таких здесь было подавляющее большинство) собрались в местном соборе послушать очередную проповедь преподобного Альберта Джонса.
Давно пора было начинать, а оратор всё не появлялся на кафедре. Недоумённый шумок нарастал, уж очень это не было похоже на обычно аккуратного и пунктуального викария. Постепенно удивление перешло в лёгкое волнение: что могло задержать священника? Почему он не выходит к своей пастве? При этом ни у кого не возникло предчувствия поразительного события, которому они вот-вот все станут свидетелями.
Неожиданно голоса разом смолкли, и в соборе наступила абсолютная гнетущая тишина. В храм вошёл неизвестный и двинулся по проходу, шаги его гулким эхом отражались от стен и церковного свода. Человек этот был в длиннополом пальто и надвинутой на глаза шляпе, низ лица замотал шарфом. От его фигуры веяло опасностью.
Из глубины храма, из-за алтаря буквально выскочил священник в своём строгом облачении с белым воротничком-вставкой и наперсным крестом на груди. В одной руке он держал небольшой сосуд, а в другой кисть-кропило. Обычно спокойный и неторопливый, на это раз достопочтенный отец Джонс стремительно проследовал мимо пустующей кафедры, сбежал по ступенькам с небольшой трибуны и бесстрашно направился к незнакомцу.
Встретившись лицом к лицу, священник и загадочный визитёр некоторое время сверлили друг друга глазами. В звенящей тишине отчётливо прозвучал приветливый голос священника:
— Хорошо, что пришёл, ибо для Бога нашего не существует нелюбимых душ. Есть заблудшие и больные, нуждающиеся в спасении. Отец наш небесный готов спасти любое чадо своё от пожирающего его дьявола.
Незнакомец что-то пробормотал сквозь шарф, но лишь священник услышал его слова.
— Люцифер говорит через тебя — достаточно мягко, будто увещевая, возразил он неизвестному. — Отрекись от зверя и звериное покинет твоё сердце и тело. Доверься богу, и свершиться чудо! Мы все собравшиеся тут готовы помочь тебе и принять тебя в нашу большую семью…
Часть четвёртая
Глава 71
Он постоянно натыкался на стволы деревьев, падал и снова поднимался, из-за чего не мог бежать с необходимой быстротой. Проклятый святоша коварно лишил его зрения! Перед глазами всё плыло и сливалось в одну серую массу.
Как будто послышался лай собак. Нет, померещилось, но всё равно надо уйти подальше от проклятого городка. Теперь-то он понял, что никому из его обитателей доверять нельзя. Никому! Правда, этот урок мог обойтись ему очень дорого. Ну да ничего, в другой раз он не позволит заманить себя в западню…
Он продолжал бежать, не давая себе отдыха. Если повезёт, через полчаса он доберётся до убежища, где можно будет отлежаться, зализать на себе раны.
Сквозь собственное учащённое дыхание ухо различило тревожные звуки. Беглец остановился, замер, обратившись в слух. Теперь вдаль явственно различался лай. Сердце подпрыгнуло в груди. Негодяи! Они пустили по его следу охотничьих псов. Злобные твари отлично натасканы и никогда не упускают жертву, если напали на ее след.
Он оттолкнулся от дерева и бросился бежать, снова спотыкаясь и падая. Пальто цеплялось за сучья, и он его сбросил. Лишь бы уйти от погони…
