–Нужен носитель. Что-то с монитором,– поясняет он.
Вспоминаю: подходящие устройства есть в больнице. Взглядом прошу помощи. Эрик качает головой.
–Пожалуйста.
–Тебя могут заметить. Это действительно важно?
Да, это действительно важно. Иначе Стив – а я уверена, это его рук дело – не подбросил бы сначала переговорник в зоопарк, а потом фотографии и непонятную пластину в рюкзак.
–Но камеры, Сель. Тебя вычислят!
Насмешливо улыбаюсь в ответ. Я изменилась. Меня не должны узнать, поэтому меня не узнают.
–Вся ответственность на мне,– говорю брату, забирая у него пластину и фотографии со стола.– От тебя нужно только две вещи: достать белый халат и провести внутрь.
–Только?– иронично и как будто обиженно переспрашивает он.– Как и всегда на мне самое сложное.
Стив смотрит с экрана, за его спиной уже знакомый зал, где собирался совет, и мне рассказали про датчик. Говорит он медленно, запинаясь, словно каждое новое слово отнимает множество сил. Спохватываюсь, что все прослушала, прошу Эрика поставить запись заново. Он молча выполняет просьбу и отходит обратно к двери – следить, чтобы никто не заметил нас.
–Началось это примерно семдесят лет назад,– если закрыть глаза, несложно представить, что мужчина сидит в нескольких шагах от меня.– Вернее, немного раньше. Но свой рассказ я счёл нужным вести с этого момента. Дэри Мэллон и Шон Слондер, лидеры в среде изобретателей, напарники, двоюродные братья, лучшие друзья, в конце концов, продолжают важнейшее расследование минувшего века. Засекреченное расследование. Датчики, способные управлять человеком, контролирующие эмоции, направляющие ход мыслей – вот то, чем они занимались. Изобретение принадлежало отцу Дэри. После его смерти сын и племянник продолжили изучение и совершенствование прибора. Датчик, маленькая тонкая пластинка с микросхемой, внедрялся в голову человека в первые дни после рождения, не оставляя ни шрама, ни других следов. Напрашивается вопрос: возможно ли его обнаружить самостоятельно? Нет. Люди живут, не догадываясь, что ими управляют.
–Что это за парень?– подозрительно интересуется Эрик.– Ты его знаешь?
–Имела счастье познакомиться,– по моему тону несложно догадаться, что ни о каком счастье и в помине речи идти не может.
–Разумеется, испытания проводились на живых людях. Первому поколению, вовлеченному в эксперимент, на тот момент исполнилось двадцать пять лет. Дэри было двадцать восемь, Шон двумя годами старше. Совсем ещё мальчишки. Стоит ли удивляться тому, что Дэри влюбляется в одну из подопытных? Это вполне закономерно. Странно другое: он открывает ей правду. Напарник предъявляет Дэри запись с камеры с его откровениями. Слово за слово между ними вспыхивает ссора, которую довольно быстро заминают. Но раскол неминуем. Шон твердит, что девушку придется убрать. Они не могут оставить ее в лаборатории навечно, а отпустить, учитывая её осведомленность, невозможно. Дэри сам себя загоняет в ловушку. Узнав о беременности возлюбленной, он совершенно теряет голову и решается на побег. Заодно уносит с собой данные последних расследований. К тому моменту к Дэри приходит осознание, что они направились не по верному пути, но Шон отказывался прислушаться к словам брата.
Эрик теперь слушает гораздо серьёзнее. Его пальцы осторожно ощупывают затылок.
–Шон не простил предательство. Охрана вычислила, где скрывались беглецы. Дэри сумел выбраться, но девушку убили.
Лоб покрывается испариной. Какой была её смерть – быстрой, мучительной? О чм она думала в последние мгновения? А ребенок? Родился ли он? Какая участь была уготована ему?
–Погоня загнала его в лес. Он нарушил границу, Но разве это нарушение шло в сравнение с предыдущим? Там, в лесу, он наткнулся на поселение лесных. Прежде Дэри не догадывался, что за пределами Города существует жизнь. В то время охрана ещё не практиковала выселение нарушителей дальше пограничной зоны.
–Что?
Я растерянно смотрю на Стива, как будто он может дать ответ. Но кто же тогда жил в лесу? Кто основал поселение?
–Дэри жаждал мести. Он не забыл гибели своей возлюбленной и не родившегося ребенка. Он требовал поднять восстание.
Получается, история, рассказанная Кит, не совсем достоверна. Девушке тоже открыли лишь часть правды.
–В лагере произошел раскол. Многие были против желаний Дэри, но нашлись и сторонники. Их прозвали заблудшими. И Дэри повел их за собой в леса. Он понимал, что их сил недостаточно: восстание, поднятое жалкой горсткой человек без оружия, обречено на провал. Он шёл не без цели: Дэри слышал о заброшенных лабораториях, построенных в лесной чащобе. Их давно не использовали, но Мэллон надеялся, что они не пришли в полный упадок. И оказался прав. Две лаборатории восстановлению не подлежали, казалось, им довелось перенести поджег или подрыв. Оттуда вынесли все, что уцелело. Но третья оказалась вполне пригодной для жизни и проведения исследований. Попав внутрь, Дэри сначала готов был вновь удариться в бега: на мгновение ему показалось, что он очутился в Городе. Здание сохранилось в таком идеальном состоянии, будто люди не покидали его.
Стив прерывается, закашлявшись. После пьет – до ужаса медленно, и вода в стакане будто не убывает.
–Насколько можно верить его словам?
Эрик яростно грызет ноготь и ждет ответа.
–Не знаю,– признаюсь я.– Но датчик он из меня вытащил.
Подойдя к брату, протягиваю руку и его пальцами прикасаюсь к шву за ухом. Тот практически сошел, все, что может почувствовать Эрик,– легкий бугорок. Но он кивает. Жестом останавливает вопрос, готовый сорваться с моих губ. Да, нелегко принять такое. И, кажется, я готова понять заблудших: сообщать правду не легче, чем узнавать её.
–Дэри возобновил исследования,– продолжает Стив.– Параллельно с этим открыл нечто вроде школы. Каждый мальчик с пяти лет проходил обучение, схожее с обучением охраны, только куда более строгое. Девочки тоже обучались, но отдельно и несколько иначе. Дэри растил свою армию. Время шло, никто не мог выйти на его след. И тогда он понял, что пришло время действовать. Он отобрал лучших из лучших и установил слежку за Городом. Оставаясь в тени, он знал все, что происходит в его бывшем доме. Но в охрану тоже не брали кого попало. Порой заблудших ловили. На этот случай у них было нерушимое правило: не оставаться в живых. И Дэри… Дэри однажды тоже пришлось подчиниться тем законам, которые он сам составил,– в голосе Стива проскальзывает неожиданная горечь. Наверно, Дэри был для него всем – кумиром, богом.– Он погиб в семьдесят лет. Думал, спустя столько времени в Городе забыли его. Оказалось – нет. В убежище у него остался сын. Ему пришлось взять управление на себя. Ему тогда только-только исполнился двадцать один год.
Лицо Эрика вдруг перекашивает от страха. Он разрывает контакт между передатчиком и монитором, оборвав Стива на полуслове, и сует мне пластину. Монитор тускнеет.
–За мной, живо.
