Соседняя усадьба (владение № 51) формировалась постепенно. Считается, что самая древняя ее часть – белокаменная палата на первом этаже – возникла около 1700 года. В середине XVIII столетия к ней пристроили еще две палаты и возвели второй этаж. Спустя еще полвека появились боковые флигеля. Главное здание получило свой современный облик в 1853 году, когда дом вновь расширили очередной пристройкой, а фасад был отделан «под барокко».
Третий дом в этом ряду (№ 53) относительно молод, он появился в 1780–1781 годах, а внешнюю отделку в духе зрелого классицизма получил в 1830-х годах.
Дом № 55 ранее входил в то же владение, что и предыдущий, и был выстроен одновременно с ним. Но после пожара 1834 года участок разделили между двумя владельцами. Очевидно, новый владелец не обладал финансовыми возможностями своего соседа и потому отделал свой дом гораздо проще и скромнее, чем дом № 53. Вдобавок его уличный фасад изуродован поздней пристройкой с востока, придающей зданию чуждую для классического стиля асимметрию
[48].
Где падают купола…
В целом же Николоямская улица не блещет ни особыми архитектурными достоинствами, ни богатством истории. Пожалуй, самыми яркими страницами ее биографии стали строительные катастрофы. Подобно Бутырской и Новослободской улицам, начало и конец Николоямской ознаменовались обвалами зданий, причем не каких-нибудь, а больших по московским масштабам храмов.
Первым незавидная участь постигла храм Симеона Столпника за Яузой (ныне дом № 10 по Николоямской улице). Строить его начали в 1792 году. Разработку проекта обычно приписывают архитектору Родиону Родионовичу Казакову – однофамильцу знаменитого Матвея Федоровича.
К числу работ P. P. Казакова относится, в частности, великолепный храм Мартина Исповедника, однако весомых оснований считать его автором Симеоновской церкви не имеется. Усомниться в авторстве Казакова заставляет и внешний вид здания. Над компактным восьмигранным объемом водружен непропорционально тяжелый барабан. Он настолько высок, что при приспособлении здания для учебных целей в барабане удалось выкроить целых три этажа! Выполненная при этом замена одного ряда окон на три еще более зрительно утяжелила и без того громоздкий верх храма. Высокий барабан завершается полусферическим куполом. Именно он стал причиной грандиозного обвала, последовавшего в 1798 году. Зодчие того времени не занимались расчетами строительных конструкций, опираясь лишь на опыт своих предшественников да на собственную техническую интуицию. К сожалению, иногда она подводила, чаще всего при возведении сводов и куполов. Причины обрушения симеоновского купола остались неизвестными – то ли архитектор ошибся в оценке прочности, то ли подвели не слишком опытные строители… Не известно также, проводилось ли расследование, был ли определен виновник катастрофы. Зато ее результаты оказались налицо – разрушения почти готового здания оказались столь велики, что восстановительные работы затянулись до 1812 года, когда его снова основательно повредили французские варвары.
Церковь Симеона Столпника на Яузе
Освятили храм только в 1813 году. В 1852–1858 годах пристроили трапезную, которая, вплотную примкнув к основному объему храма, исказила его подчеркнутую первоначальную центричность. Не улучшила дела и сооруженная в 1863 году архитектором Козловским колокольня, выглядевшая слишком хилой рядом с высокой и массивной верхней частью церкви.
В 30-х годах церковь была закрыта и приспособлена для размещения научного института. Основной объем полностью перепланировали и сделали семиэтажным, пробив в ротонде три ряда окон. Ненужную для науки колокольню сломали до первого яруса. В таком виде храм представлял собой диковинное зрелище. Его массивная ротонда с новыми огромными оконными проемами стала выглядеть еще более тяжелой, зрительно подавив нижнюю часть храма.
Но все это было впереди, а тогда, на рубеже XVIII и XIX столетий, Симеон Столпник положил недобрый почин обрушений на Николоямской. И в скором времени он был подхвачен на противоположном конце улицы. Там, на ее левой стороне, высится массивный объем храма Сергия Радонежского в Рогожской слободе (ныне дом № 57–59). История его строительства запутанна. В литературе называются близкие, но все же различные даты: 1796, 1800, 1818, 1834, 1838 годы. Внешне здание выглядит нескладным: куб основного храма увенчан непропорционально высоким барабаном с куполом. По углам расставлено четыре худосочных декоративных барабанчика с маленькими главками. Малопривлекательный облик храма ясно говорит о том, что создавался он в период распада классического стиля, в 1830–1840-х годах, причем второстепенным зодчим. Не самое выгодное впечатление усугубляет колокольня, выстроенная в 1864 году по проекту А. С. Каминского – высокая, тощая, суховато и наивно отделанная «под упрощенный классицизм».
Единственная приличная на вид – самая старая часть храма, трапезная, сооруженная в 1796 году на средства статского советника Г. П. Смольянского. Возможно, что автор трапезной принадлежал к архитектурной школе В. И. Баженова.
Пожар 1812 года уничтожил или в значительной степени повредил то, что было выстроено здесь в 1796 или 1800 годах. Церковные источники утверждают, что храм подвергся разграблению и выгорел. По крайней мере, купола над стенами после ухода французов уже не было. Да и вообще то, что осталось от храма, восстановлению не подлежало. В 1816 году архитектору Московской комиссии для строений В. Балашову поручили составить генеральный план участка церкви Сергия Радонежского в Рогожской слободе для организации работ по сносу. Он же должен был рассмотреть и оценить представленный проект фасада
[49]. Вот только кем он был представлен, осталось неизвестным.
Сразу после ликвидации развалин началось сооружение нового храма. Руководил работами архитектор И. Н. Лизогубов, сегодня особой известностью не пользующийся. Но начиналась его карьера блестяще – молодой в те годы зодчий успел послужить в нескольких местах: в Экспедиции кремлевского строения, в штате московского губернского архитектора, архитектором медицинской конторы. Он ли разрабатывал проект восстановления храма, остается неизвестным (хотя и весьма вероятным). Но то, что за работами наблюдал именно Лизогубов, подтверждается архивными документами.
Церковь Сергия Радонежского в Рогожской слободе
Летом 1817 года строительство шло к завершению, уже велась внутренняя отделка. Неожиданно 27 августа в шесть часов вечера провалился тяжелый центральный купол. В это время под ним находилось двое каменщиков, один из которых погиб, а второй попал в больницу с тяжелыми травмами. Похоже, что именно этот обвал впервые в Москве обозначил вопрос об ответственности архитекторов-строителей за качество построек. В порыве праведного гнева московский генерал-губернатор А. П. Тормасов вызвал архитектора, накричал на него и приказал посадить под замок. Правда, уже через пару дней узника освободили – под поручительство гвардии капитана Д. П. Смирнова
[50].
