За дверью послышался удар.
— Ай! — Лавель схватился за затылок. Архимаг невозмутимо воткнул посох обратно в кадку с фикусом.
— И ты еще жалеешь, что усыновил ее? Сиротам нужна помощь, ты сам знаешь, каково это быть один на один с этим миром! Оставь девочку в покое, мир изменился! Трава уже не такая зеленая, а женщины более боевые и идут в сражения наравне с мужчинами, — ворчливо сказал старик.
— А эта недавно почти в одиночку завалила чудовище с темной стороны. В этом мире слишком много зла, кто-то должен прекратить все это. Ты и я работаем, но наших рук недостаточно. И потом, что еще остается старику, если я не могу получить от тебя внуков традиционным способом, как полагается. Приходится добывать их самостоятельно!
— Но, не подкладывая мне на подпись неизвестные бумаги, под видом академических циркуляров!
— Ничего, ничего, я еще и жену тебе найду! — веселился вредный старикашка.
— Следующие десять лет ничего подсунутого тобой мне на подпись рассматривать не буду! — отреагировал Лавель.
— Да не волнуйся ты так! — ответил ехидно старик. — Договор о браке я тебе подсуну не среди бумаг академии.
Лавель вздохнул. Старый учитель был неисправим.
Темная книга толкнула девушку и показала в сторону выхода.
— Подслушивать нехорошо!
Ведьма попятилась и вышла в коридор незамеченной.
* * *
Айрис вошла в свои комнаты сквозь призрачную дверь, замаскированную под камень стены.
Недавно экспериментируя с магической книгой, она обнаружила новый способ восстановления магического фолианта. Даже сама Фоля не знала о такой возможности. Правда, способ выглядел внешне не очень приглядно. А открыт он был так: Фоля пристрастилась к поеданию записок, которые Айрис писала в ходе своих экспериментов.
Приноравливаясь, она выстреливала языком в бумажку и с чавканьем поедала ее или накалывала на хвост-закладку и съедала, как канапе. Однажды магическая книга закусила почеркушкой, на которой было написано простенькое заклинание. После этого она повалилась на спину на глазах у испуганной девушки и задрыгала лапками. Айрис, не зная, что делать, схватила книгу в руки, Фоля безжизненно обмякла.
Девушка со всех ног кинулась в больничное крыло, но не добежала, замерла, как вкопанная, посреди лестницы. В обмякшей, раскрывшейся книге, исписанной от корки до корки, рос новый лист.
Девушка посмотрела на свеженькую, дрожащую под ее дыханием страницу. На ней ее подчерком были написаны заклинания. Фоля дрыгнула лапками, закрылась и перевернулась. Встала на шатающиеся ножки.
— Уф… что это было? — спросила она.
— Не знаю, по-моему, я что-то в тебя написала.
— Как так? — всполошилась книга. — Быть такого не может, у меня нет чистых страниц, в походе, видите ли, негде достать бумагу, поэтому маг исписал меня вдоль и поперек, даже обложку изнутри разукрасил.
Книга покосилась глазом на свой бок, приоткрылась. В конце белела новенькая, только чуть-чуть исписанная сверху страничка.
— Тебе не больно?
— Да нет вроде, — книга задумчиво почесала корешок. Девушка уже несла фолиант назад в комнату.
— Вот те раз… Не ожидала я такого.
— Вот те два… — ведьма положила книгу на стол, взяла гусиное перо и обмакнула в чернила.
Занесла руку над страницей, но не осмелилась.
— Ну? — нетерпеливо позвала книга.
— Не дрыгайся! — с пера слетела жирная капля и ляпнула на страницу.
— Эй, не пачкай! — возмутилась книга и всосала в себя чернила.
Девушка нерешительно дотронулась пером до бумаги. Книга задрожала, предвкушая.
Старательно ведьма выводила завитушки и крендельки; в результате у нее получился аккуратный столбик с формулой взрывающегося зелья.
— Название забыла, — прошептала книга.
Девушка задумчиво почесала нос пером и обратилась взглядом туда, куда обращаются все авторы за вдохновеньем. Спустя несколько секунд подписала сверху: «Зелье-Уйди-с-дороги-Гора».
— Ну как?
— Немного щекотно, но терпимо, — Фоля помахала в воздухе страничкой, подсушивая чернила, и захлопнулась.
— По-моему, ты стала э… толще.
— Эх, расту! А я думала, из меня страницы теперь только рвать для нуж… Ну, в общем, мы еще повоюем! — радостно закончила книга.
* * *
Летние каникулы были в разгаре, академия вымерла.
Айрис стояла на весеннем солнце и держала корзину, а внутри на мягкой подушке, как герцогиня, восседала Мурлыка. Фоля висела на поясе. Рядом стоял сундук с теми немногими вещами, которые девушка посчитала возможным взять в дорогу.
Шаль постоянно падала с плеча, лента шляпки врезалась ей в подбородок, а ведьма поправляла ее пальцем. Старая остроконечная шляпа с обвисшими полями нравилась ей больше, чем этот соломенный страх с цветочками вокруг тульи. Больше всего она боялась надеть какую-либо обновку неправильно.
Фоля, как истинная дуэнья, наставляла ее в правилах и приличиях. И откуда книга столько всего знала? На этот вопрос Фоля ответила просто: «Мой предыдущий хозяин был известный Казанова, а я всегда висела у него на поясе. В Темной Империи его прозвали Черный Ловелас. Тот еще ходок был. Не пропускал ни одной юбки. Так что про одежду я знаю все, как правильно ее одевать и снимать».
У Айрис не было потребности в таком количестве вещей, но положение внучки аркканцлера обязывало одеваться прилично.
После удочерения ее недоброжелательницы прикусили языки, но не перестали прыскать ядом за ее спиной. Девушка с удивлением видела, что среди барышень академии много вполне приличных, воспитанных и образованных, таких как ее подруга Мерион, с которой она не хотела расставаться. Но приходилось, на каникулы все разъехались, и ее подруга тоже уехала навестить родных.
Вместе с молодой ведьмой рядом томились в ожидании карета с кучером на козлах и багаж архимага. Возле оглобель прохлаждались две здоровые ездовые ящерицы. Они лежали на песке, в ленивой позе. Одна перекусывала неосторожными голубями, рискнувшими подойти слишком близко. Она ловила их, выстреливая языком, и сплевывала перья под ноги. Другая скучающе рассматривала небо, облизывала выпуклые глаза и ковыряла языком в носу.
* * *
Дверь подъезда хлопнула. Девушка обернулась.
Ректор спустился со ступеней. Прихрамывая, он опирался на трость. На бледном измученном лице проступили синие круги под глазами.
Недавно вскрылась тайна: всем стало известно, куда он пропадал. Индейские барабаны бодренько отбивали ритм. Вся академия гудела: от самого последнего студента до высшего преподавательского состава.
С лестницы, вслед за хромающим ректором, энергично прыгая по ступеням веселым мячиком, спустился аркканцлер с неизменным посохом на плече. Кучер погрузил багаж, все сели в карету.
