Обережники простояли десять ударов сердца, наслаждаясь покоем, тишиной и победой, а потом сломя голову побежали вниз. Как Данила не переломал себе все кости во время этого сумасшедшего спуска – он не понял. Сапоги едва касались земли, тропки вообще не было видно в темноте, только деревянные статуи проносились мимо. Молодцов бежал, словно в сапогах-скороходах, молясь, чтобы не попался под ноги какой-нибудь камень – стрел в спину он не опасался.
Варяги выбирали дорогу каким-то чутьём или чудом, и спустились они без проблем. Данила внезапно ощутил, что поверхность под ногами уже не идёт под уклон, и в следующую же секунду оказался в объятиях Клека.
– Ну что, брат, живой? – услышал Молодцов сквозь удары пульса в ушах.
– Живой! – проорал он в ответ.
– Так-то, не схарчить нас сваргам. Их бог, Сварог, пусть объедки жрёт, а наш бог – Перун Молниерукий, слава ему!
Клек завыл по-волчьи, к нему присоединился Шибрида, и Данила тоже, в порыве чувств, пусть ему и не доставало умения.
– Ну всё, – отдышавшись, сказал Шибрида, – айда в лес. Сначала пройдём по дороге в сторону капища, чтобы следы запутать, а потом свернём с тракта.
Так и сделали: метров сто пробежали по утоптанной тропинке, а потом, забросив щиты за спины, нырнули в лес. И за всё это время ни разу не услышали звуков погони. Сперва это показалось хорошим знаком.
* * *
На требище тем временем царил полный переполох: вой, крики и стоны. Обычно в это время здесь тоже слышались стоны, но совсем другого характера.
– Где она, где эта стервь?! – надрывался мужик, размахивая секирой, нос его был свёрнут набок.
Кровь залила широкую рыжую бороду лопатой и белую рубаху, только густая золотистая шевелюра, казалось, не пострадала в толчее.
Откуда-то из-за перевёрнутых столов и лавок мужики выволокли тело бабы с растрёпанными волосами (позор неимоверный), вместо одного глаза у неё сочилась кровью алая рана.
– Тащите эту воронью сыть сюда, она к нам варягов привела! – басом заорал мужик с секирой. – Срубим ей голову, чтобы смыть позор с богов. Живее!
Двое мужей подхватили ведьму под руки и остановились – тащить её не получалось, будто она зацепилась ногами за что-то.
– Прочь! – звенящим голосом крикнула ведьма.
Сторожа бросились от неё врассыпную, люд кругом замолк, стал опасливо жаться друг к другу.
– Трусы! – презрительно сплюнул золотоволосый.
Засучив рукава, он уверенно пошёл к ведьме, замахнулся секирой – и тут его рука оказалась в тисках железных пальцев. Зубы прокусили кожу даже сквозь ткань рукава, вырвали кусок плоти.
Золотоволосый попытался треснуть невесть откуда появившегося оборотня кулаком, но тот ловко увернулся, рванул руку в захвате вниз так, что секира вонзилась в колено своего же хозяина.
– Прочь! – ещё яростнее завопила ведьма. – Болдырь, ко мне!
Оборотень подскочил к женщине, перекинул её через плечо и с таким грузом легко перебрался через каменную ограду.
– У, лихо одноглазое! – крикнул им вслед кто-то.
* * *
– А вовремя ты появился, Молодец, не ждал тебя! – произнёс Клек, подныривая под древесный ствол.
– Угу, – ответил Данила.
Ночной марш-бросок по пересечённой местности его изрядно вымотал, а вот братья-варяги чувствовали себя превосходно, они даже в темноте видели лучше него. Вдвоём они бежали впереди и сзади Молодцова, оберегая самого слабого в команде от опасностей.
– И нож у тебя отличный, забыл отдать, – продолжал Клек.
– Подарок Вакулы, пусть у тебя побудет, – лень Даниле было останавливаться, сбиваться с ритма.
– Ну спасибо, – неожиданно тепло ответил варяг. – Я…
Его слова прервал волчий вой. Одинокий. Оба брата замерли.
– Что такое? Ну, волк, тем более один? – не понял Молодцов.
Его друзья волчьей стаи не испугаются точно, вот подражать, копировать некоторые их повадки – это они могут.
– Это не волчий вой, – сказал Шибрида.
– А чей тогда? – чувствуя, как по спине поднимается холодок, спросил Молодцов.
– Не узнаёшь? Ты с ним встречался.
– Убежать можем?
– Нет, он не по чутью идёт.
– А как? – задал тупой вопрос Данила.
– Не важно. Нам надо место выбрать, пока время есть. Вон, между дубами подойдёт. Мы принимаем бой!
Три широких, в один обхват, дуба росли почти из одного места и расходились в стороны под углом. Удобно, чтобы держать оборону – со спины никто не нападёт, но и отступать будет некуда. Обережники встали перед ними, предварительно вырубив низкие кусты. Им скрываться смысла не было, а вот ворог пусть попрыгает на острых обрубках.
Построившись, щит к щиту, плечо к плечу, обережники стали ждать.
«Прямо три богатыря, – подумал Данила, – только я даже Алёше Поповичу в подмётки не гожусь. Вот Клек с Шибридой – другое дело».
Он уловил тихий шелест неподалёку, будто кто-то бежал по лесу, бежал так быстро, словно темнота ему не помеха.
– Шиб, а он точно на нас наскочит? – спросил Молодцов друга по правую руку от себя.
Кидаться на строй воинов, в одиночку, ему казалось совсем бредовой идеей. Не псих же конченый к ним бежит?
– Точно-точно.
– По уму, ему надо бы нас придержать, чтобы…
Пронзительный вой, а затем утробное рычание раздались совсем рядом – болезненное сходство с фильмами ужасов. Но если твоя рука сжимает меч так, что ты ощущаешь его продолжением собственного тела, опасность совсем по-другому воспринимается.
Некто выпрыгнул на очищенное пространство перед обережниками, и Данила сразу узнал его. Да, он видел только смутный силуэт, но всё равно узнал: по осанке, по манере движения, по хриплому дыханию.
Болдырь, подручный старого ведуна. Вот уж не думал Молодцов, что доведётся с ним ещё раз встретиться. Друзья рассказывали об этом полоцком берсерке, но Данила рассчитывал, что тот сдох в болотах от заражения крови, а вон как получилось. Никогда не считай своих врагов мёртвыми, пока не увидишь их трупы.
Оборотень меж тем стоял, покачиваясь, будто в задумчивости. Оружия при нём не было – уже хорошо. Как он успел оттолкнуться ногами и прыгнуть, Данила даже не заметил, среагировал на движение щитов вперёд (хорошо стоять в одном строю с опытными воинами!) и тоже выбросил свою защиту, уколол мечом не глядя. А славянский берсерк уже стоял от них метрах в трёх, всё так же покачиваясь. Ничего себе скорость! Шибрида рассказывал, что они втроём с кормчим и батькой еле с ним управились. Но ведь справились же! Прочь сомнения!
Оборотень шагнул влево, но увидел дубы, преграждавшие ему путь к цели, вернулся обратно, всё тем же плавным единым движением. Молодцов ожидал, что он простоит так ещё минут пять, но следующая атака вышла поразительно стремительной.
