Или наоборот – показывала своей любимой подружке, что готова с ней поделиться своим любовником и меня на всех хватит, не сотрусь? Я не знаю, что думала тогда Амалия, но слушала она вытаращив глаза, как девочка, которой рассказали на ночь хоть и страшную, но удивительно захватывающую сказку.
Честно сказать, мне это все было не особо приятно. Да и мысли вообще не о том. Сейчас надо было решить, что делать всей нашей честной компании в свете последних событий, а не хвастаться успехами на поле боя или тем более в постели.
В целом девчонки никаких дельных идей не дали, хотя в общем-то я от них ничего по большому счету и не ожидал. Все зависит от меня, и ни от кого больше. Подруги в этом мозговом штурме нужны были лишь для того, чтобы я мог уцепиться хоть за какую-то идею, пускай безумную, но… хоть какую-нибудь.
Первая мысль – сейчас же выйти из тела Эйлара и отправиться на поиски «мамаши». Внедриться в нее (эх, как сказано-то! Внедриться!) и потом уже действовать от ее лица. Если, кстати, вообще смогу «внедриться». Мне хорошо запомнилось, как я боролся с фейри-убийцей в номере гостиницы. Он едва не выкинул меня из своего тела в первую секунду столкновения! И это простой киллер, а «мамаша»-то покрепче характером! Я в ней не проживу и этой секунды!
Ну ладно, допустим, я как-то подавил ее волю, занял тело. Но что это даст? Ну… я освобожу девчонок, поставлю Элену королевой, а потом… что потом? Да – что потом? Вот на кой черт Элена в качестве королевы? Мне вообще-то понравилась мысль о том, что я могу стать королем!
Да, раньше не нравилась, а теперь понравилась! Я представил открывающиеся перспективы, и… дух захватило! Можно наладить отношения с империей – не такие, как сейчас. Разрешить смешанные браки. Можно упразднить рабство. Ну… на территории Настии по крайней мере. Можно… да все можно! Мне тогда – все можно! И для этого надо лишь сделать так, чтобы я стал королем! А уж с «мамашкой»-то потом разберемся… нет, трахать прилюдно я ее не собираюсь! И не прилюдно – тоже. Я не ее сыночек-изврат. Но стать королем… Ведь вначале-то меня приведут к присяге, или как там у них это называется. Ну да, типа к присяге. И только потом «мамаша» объявит, что мы сейчас же поженимся. Наверное.
Хмм… а если она потребует, чтобы я вначале на ней женился? Тогда как?
Тогда постараюсь ее убедить – уговорами и шантажом, – что никуда не денусь и вначале нужно закрепить достигнутое, стать правителем страны. А уж потом – ка-ак… мы поженимся! Да ка-ак… начнем править!
Трудно сидеть в одной камере с двумя девушками, раздетыми донага, одна из которых любовница, а другая влюбленная в меня девственница. Одна тебя совершенно не стесняется, когда гордо шагает к горшку, другая долго уговаривает не смотреть, краснеет, бледнеет, вызывая нездоровый смех охальной подруги, комментирующей все ее действия.
Все-таки фейри совершенно лишены стыда в отличие от нормальных людей. Когда я объявил эту чеканную истину единственной настоящей фейри в нашей компании, она была возмущена и заявила, что мы оба просто невероятные ханжи и наша стеснительность от дикости и варварства отсталых народов!
Кстати сказать, мне это живо напомнило поведение западных феминисток, которые постоянно придумывают все новые и новые течения, например – желают ходить с голыми сиськами в общественных местах. Мол, мужчины ходят по пояс раздетыми, а почему нам нельзя?! Странно вот это. Я лично сколько ни смотрел, нигде на наших улицах не видел мужчин с голыми торсами. С чего эти дуры решили, что мужики только и делают, что разгуливают с голыми торсами? Может, это у них на Западе разгуливают в таком виде?
Я так-то не очень часто ездил по заграницам, особо и не знаю. Не видел такого.
Или вот еще тупость – читал об этом: попробуй-ка мужчина открыть дверь перед западной просвещенной женщиной! Ужас! Оскорбление! Это сексизм! Это намек на то, что они неполноценны как разумные существа!
Ну не тупость ли?! Да много еще странных и забавных фишек, которые западные феминистки преподносят нам как обязательные к принятию западные ценности.
И вот Элена. Красивая, просто невероятно красивая девчонка! Сильная, ловкая, умелая и в войне, и в сексе, – но сдвиг ведь по фазе! Башка-то у нее ненормальная!
Да, не она тому виной – так воспитали, такое общество, Элена среди них еще как цветок, ангел чести – вон она как за Амалию бросилась в бой! А ведь кто та ей такая? Дылда! Дикая, с точки зрения настов, нецивилизованная! «Да как она вообще еще девственница, в ее-то годы! Каждая девушка настов в таком возрасте уже должна попробовать не менее двух десятков мужчин!» – это их слова, настов.
Лежа между двух девушек на тонком, набитом хрен знает чем матрасе, я вдруг задумался – а нет ли в этом диком промискуитете фейри какого-то разумного зерна? Ну не просто же так у них развиваются дичайшие отношения, буквально перекрестное опыление, как у грядки с огурцами? Ведь если дети рождаются очень редко, то может возникнуть теория, что родители не подходят друг другу, оттуда и отсутствие ребенка! А если ты имеешь много половых партнеров, то волей-неволей встретишь того мужчину, от которого понесешь! Так что распутство определенно может быть в ранге положенности. Медицинской положенности. Теория безумная, конечно, но не хуже любой другой. Или мне просто хочется как-то обелить этот народ? Уж больно хотелось, чтобы насты оказались чистыми, непорочными, эдакими эльфами без страха и упрека. А тут – шлюха на шлюхе и шлюхой погоняет! Печалька. Нужно будет спросить у колдуньи насчет моей теории, когда мы выберемся на свободу. Если выберемся, конечно.
Кстати, в эту теорию легко укладывается эгоизм, отсутствие нормальных эмоций обитателей Настии. Например – я что-то не заметил, чтобы Элена очень-то уж убивалась по поводу гибели отца и матери. Ощущение такое, будто они ей чужие. Просто хорошие знакомые. Партнеры по бизнесу, не более того. Возможно, что мне это показалось, но она все-таки слишком спокойно отреагировала на весть об их кончине.
Черт возьми – случись что-то с моими близкими, я бы рыдал неделю, волосы бы на себе рвал! А она? Ойкнула, расспросила, как все было, и замолчала – как будто ничего и не случилось. Почему?
Ну ладно, насчет отца, – может, мать зачала ее от какого-нибудь охранника, но мать? Почему весть о гибели матери вызвала такой слабый отклик? И это при том, что за свою людскую подругу Элена бросается в бой, не думая о смерти! А ведь умереть для фейри – это не то что умереть обычному человеку. Фейри теряет не пятьдесят лет жизни, а все пятьсот или даже тысячу!
Мда… только представить – тысяча лет на белом свете! Молодым, здоровым, красивым! Да кто откажется от такого? Ради подруги. Или друга. Странно все это. Какой-то перекос в психике.
Я не стал Элену об этом всем расспрашивать, оставил на потом. Для разговоров с колдуньей. Уж она-то должна пояснить, откуда такие странные перекосы в сознании ее соплеменников.
Размышлял я над нашей жизнью совсем недолго. Усталость после бессонной ночи, проведенной с Эленой, дневная оргия, беседа с колдуньей и последующие за ней переживания – все это сморило меня так, как если бы я выпил таблетку снотворного. Провалился в сон, будто ухнул в колодец. И плевать было, что рядом сопят две желанные, обнаженные, готовые к ласкам подруги. Не до разврата, точно! Не сейчас…
