Хмм… в другой мир? Это надо будет обдумать. Потом. Когда все закончится. Не сейчас.
Метнулся к телу Эйлара, но прежде чем нырнуть в него, завис, прислушиваясь к тому, что говорят вокруг. А вокруг, само собой, обсуждали поведение своей предводительницы, а еще – перспективы, возникшие от перемены фигур на «шахматной доске». Например – отмену пошлин на вывоз металла в чушках, исключительное право на торговлю тканями из империи и всякую такую чушь, которая не совсем чушь или совсем не чушь – разве перевороты делаются не ради денег? Разве власть не конвертируется в валюту?
В основе всего всегда лежат деньги, даже если политиками это преподносится как необычайное, щедрое и абсолютно безвозмездное деяние. Как сказал в разговоре о наемных работниках один мой знакомый предприниматель, ныне покойный: «Боюсь бессребеников – они больше всего воруют!» Я тоже уже вволю насмотрелся на политиков, которые все о стране думают, аж кушать и спать не могут, – обычно это и есть самые главные ворюги. Не все, конечно, но исключения лишь подтверждают правила.
Вот и сейчас – переворот будет представлен прогрессивным актом свержения негодяйской власти, не дающей народу жить легко и свободно, а что в оконцовке? Просто одни богатеи займут место других богатеев, чтобы нажиться, нахапать гораздо больше, чем они могли это делать раньше, до убийства своего законного властителя.
Проскользнула еще одна струя в этом потоке ожиданий – я услышал, как несколько человек обсуждали перспективы изменения политики в отношении людей. Например – разрешит ли «мамаша» смешанные браки, как обещала. И мне показалось, что народ-то в большинстве своем за отмену драконовских мер по самоизоляции!
Кстати сказать – а «мамаша»-то хотела их кинуть, точно. Не получили бы они никаких послаблений. Более того – по крайней мере половина из тех, кто ее поддержал во время переворота, должны были уйти под нож. Предатели, а кто ценит предателей?
В общем-то ничего нового я не услышал. Ничего заслуживающего внимания. И тогда нырнул в тело Эйлара.
Ооо… эти старые перчатки! Ооо… эти разношенные ботинки, пахнущие потом и прогулками под дождем! Эти старые джинсы, в которых можно сесть прямо под куст, не боясь испачкать или порвать! Только тот, кто наслаждался юзанием старых, проверенных временем вещей, поймет мое наслаждение от вхождения в тело Эйлара!
Мое сознание как-то сразу, без микрошока улеглось в голове носителя, миллионы психонитей пронизали мою – не мою плоть, опутав нервы, мышцы, кости сетью невидимой паутины, крепкой, липкой, такой липкой, что теперь я засомневался, что когда-нибудь смогу покинуть это, теперь уже ставшее родным тело! Честно сказать, я испытал облегчение, сравнимое с оргазмом, когда ты долго, начиная с ухаживания и предварительных ласк, идешь к вожделенной разрядке и только сейчас, в этот момент понимаешь, что хотел именно этого – яркого, красивого, с полной отдачей чувств наслаждения! Того наслаждения, ярче которого нет ничего на всем белом свете!
Как хорошо ощутить свои сильные руки, ноги, свое затекшее от лежания, но здоровое и крепкое тело! Ну да – нюх у меня теперь похуже, чем у кота, так зачем мне вынюхивать тысячи оттенков запаха потных тел людей, скопившихся у входа в храм? Слух теперь хуже? Так зачем мне слышать, как шуршит мышь, доедая кусочек ритуальной тризны, закатившийся под алтарь, и бурчание в животе приспешника интриганки, время от времени пускающего «шипунов» и делающего вид, что это не он испортил воздух!
Кстати сказать – слух фейри очень даже хорош, острее, чем у обычного человека, раза в три.
Зрение? Кот лучше видит в темноте за счет своих вибрисс, но пусть он попробует разглядеть маленького жучка за несколько сотен метров и послать в него стрелу так, чтобы она попала прямо в центр блестящей хитиновой спины! Не сможет, нет. А вот Эйлар однажды это смог! И сможет еще не раз! Потому что он (Я!!!) сверхчеловек, выжимка всего лучшего человеческого, что есть на всем белом свете!
Одного у меня нет – ложной скромности. Зачем преуменьшать свои достоинства, ведь правда же?
Когда я-Эйлар зашевелился и открыл глаза, люди из свиты моей «мамаши» загомонили, повскакивали с земли – те, что уже успели на нее сесть. Настоятель храма, для быстроты бега задирая подол узкой туники, бросился ко мне, вглядываясь в лицо и делая знаки служкам позади себя. Те куда-то сразу исчезли, настоятель сделал полупоклон и обратился ко мне, каждым своим словом подчеркивая значимость великого события:
– Наш будущий правитель, настоятель храма Создателя приветствует твое возвращение из мира мертвых! (Хотелось сказать: «Ты чего несешь? Не летал я никуда! Какие мертвые, болван?!») Готов ли ты принять бремя правления страной, в силах ли ты начать служение своему народу, своей родине?
Ясное дело – я прямо-таки горел желанием принять бремя и начать служение – о чем тут же и заявил, предварительно прочистив охрипшее, пересохшее от долгого бездействия горло. Настоятель заметил, что я скриплю, как несмазанный подшипник, и мне тут же подали золотой кубок, на котором были выгравированы рисунки, рассказывающие о создании мира Создателем.
Мда… Богатый храм! Мечта конкистадора. Интересно – а если империя найдет способ пробраться через Стену? Если она ее все-таки уничтожит? Жутко даже представить, что здесь начнется! Богатая, но при всем при том маленькая страна всегда должна быть настороже – слишком много охотников зарятся на ее богатства! Об этом надо будет хорошенько подумать…
Возведение на трон нового правителя не заняло слишком много времени, и, честно сказать, я был даже разочарован. Ни тебе колоколов, ни тебе дудящих фанфар – строгий, аскетичный обряд, призванный показать, что новый правитель чурается Темного Брата и всей эдакой бесовщины, а еще хоть что-то соображает, когда ему задают прямые и недвусмысленные вопросы типа: «Будешь ли ты заботиться о благосостоянии твоей страны?» Ну вот что можно ответить на такой вопрос? Хоть кто-нибудь в истории фейри ответил иначе? «Нет, я не буду заботиться о благосостоянии, а только лишь жрать, пить, кувыркаться с бабами, и вообще – всячески прожигать жизнь! Для того и занимаю трон!» Смешно, ага!
Есть такие вопросы, которые и задавать-то глупо. Помню, остановил меня гаишник и спрашивает, строго глядя на меня взглядом-рентгеном: «У вас есть запрещенные к владению предметы? Оружие, наркотики?» Я не выдержал и говорю: «Вот зачем вы спрашиваете? Если у меня нет оружия и наркотиков, я скажу – нет, не имею! Если они у меня есть, я все равно скажу, что их у меня нет! Так зачем тогда спрашивать, получая каждый раз однотипный ответ?» Ничего не сказал гаишник. Вернул документы и отвернулся. Оно и понятно. Даже дураку!
После завершения процедуры четверо кряжистых, слишком массивных и высоких для фейри бойцов подняли над головами ритуальный золотой щит, который заранее принесли сюда из дворца, сняв со стены в тронном зале правителя. На щите, само собой, стоял я – балансируя, как гимнаст, и надеясь на хороший исход. Грохнуться и сломать шею в этот самый момент было бы очень забавно, но непродуктивно.
– Славься, Эйлар, правитель Настии! Славься! Славься! Славься!
