– Кто таковы будете?
– Капитан Штенгель, Тайная стража, выполняю личное задание верховного жреца Хайнтли Дортраса и герцога Конрада Четвёртого, – ответил капитан, отпуская прохладный мрамор статуи.
– Старший сыщик-наблюдатель Корн, Тайная стража, – вслед за капитаном представился филёр.
– Бона как, – пробасил жрец. – А чего это вы со своими не поделили? Впрочем, не моё это дело, мирские хлопоты не должны занимать истинного служителя веры.
– Нам срочно нужен верховный жрец, – сказал Штенгель.
– А нет его, в замке он, – ответил жрец и пошёл обратно на свой пост у входа, где два его сменщика с невозмутимым видом продолжали нести свою службу.
– Постой, жрец.
– Чего тебе, капитан? Зачем тревожишь меня своими мирскими делами?
– Это дело напрямую касается жрецов. В городе начинается мятеж, и направлен он не только против герцога, но и против нашей веры.
– Есть доказательства? – нахмурился жрец и даже невозмутимые стражники на входе повернули голову, вслушиваясь в слова Штенгеля.
– Вот эти, – кивнул капитан на лежащих наёмников, – выкрикивали славу богу Ятгве, а ещё кляли нас, как еретиков и язычников.
– Что-то ещё?
Штенгель подошёл к одному из лейтенантов, сдернул с него серебряную бляху, внимательно осмотрел её и заключил:
– Подделка. Это липовые офицеры Тайной стражи. Напомню, каждая такая бляха освящена в храме Белгора. Следовательно, подделка такого опознавательного знака есть преступление и перед богом.
– И что ты хочешь от нас, капитан? – Жрец принял из рук Штенгеля бляху, поводил над ней рукой и брезгливо отшвырнул.
– Надо пробиться в замок, помочь герцогу и верховному жрецу.
– Верховный жрец силён, на то он и верховный, – отозвался жрец. – Однако, если здесь замешана чужая вера и речь зашла о еретиках, надо ему помочь. – Жрец повернулся к охранникам: – Братья, вызывайте всех, кто нынче в храме святом. Постоим за веру нашу.
– Благодарю, достопочтенный. – Штенгель склонился в поклоне перед служителем Белгора.
– Не торопись благодарить, капитан. – Жрец поднял правую руку: – Если ты ошибся, то понесёшь за свою ложь суровое наказание. Не важно, случайно ты солгал или преднамеренно.
– Я готов. Только поторопитесь.
15. Пламен
– Тренировки окончены! – Я попытался скопировать командный голос сержантов Городской стражи, но пока получалось не очень хорошо. – Квирин Игла и Длинный Лога, ко мне!
Бывшие беспризорники, а ныне рядовые члены полубандитской группировки Кривого Руга под моим командованием, направились через ворота на выход. А «десятники», которым я велел остаться, подскочили ко мне.
– Парни, мы сегодня в город по делам выйдем. Поэтому всё на вас. Что делать, знаете, не расслабляйтесь и на ночь выставляйте усиленный караул.
– Это фишку, что ли? – переспросил Квирин Игла, который ещё не совсем привык к новым порядкам.
– Да, фишка – то же самое, что и караул, – подтвердил я. – Так вот, выставьте караул и будьте внимательней. Что-то не то вокруг творится, неспокойно как-то. Продукты возьмёте, как обычно, в таверне у Марты, и называйте её тетушка, а не толстуха, как в прошлый раз. А то снова от Гонзо по шее получите. Всё понятно?
– Понятно, – сделал смешную стойку Квирин.
– Сами пойдёте? – спросил Длинный Лога.
– Сами, там дело личное.
– А может, пяток парней прихватите?
– Нет. Нас трое, отобьёмся, если что. Да и не с пустыми руками пойдём.
Лога и Квирин в сопровождении трёх парней покрепче отправились на кухню добывать пропитание, и мы остались втроем.
– Лысый как в город ушёл, так и с концами, – сказал Курбат. – Без него пойдём?
– Придётся, – ответил я и добавил: – Говорю сразу, если шанс представится, то работаем сегодня.
– Правильно, – поддержал меня Звенислав, – а то эта гадина уже отжила своё. Хватит!
– Я не против. – Голос Курбата был глух. – Однако чуйка шепчет, что в городе не всё ладно. А вы что-то чувствуете?
– То же самое, – утвердительно кивнул я. – Есть беспокойство. А ещё в воздухе запах гари. Её нет, пока в нашем районе ничто не горит, а запах имеется.
– И у меня так же, только думал, что это от переживаний. – Звенислав, как всегда, улыбался.
– Ладно, сходим и посмотрим. – Моё решение было принято ещё утром. – Если вдруг шухер какой, тихо и без шума вернёмся назад.
Начинало темнеть, и резко похолодало. Всё же конец осени. Поэтому мы переоделись. На головы шапки вязаные, какие морячки и портовые грузчики носят, на плечи – утеплённые плащи. Вооружились. Нам теперь без этого никак. Когда босяцких вожаков гасили, дел таких натворили, что будь здоров, и вспоминать нас будут долго. Причём недобрыми словами. Так что врагов у нас теперь хватает. У моих друзей по два ножа, и у меня также, один – из тех, что Одноглазый подарил, а второй – дромский, что раньше у Рыбаря был. Под плащи на петли пристегнули арбалеты, не те коряги, с которыми шакалов гратрийских отбивали, а настоящие произведения искусства, маленькие, удобные, аккуратные. Пусть нет в них той пробивной силы, которая в больших арбалетах имеется, но зато они незаметные и лёгкие. Для наших ночных прогулок именно такие и нужны. До сих пор с парнями вспоминаем, как они нам достались.
Раньше в Старой гавани таких арбалетов насчитывалось пять штук. Владельцем их был убийца Шрам. После его смерти арбалеты перешли к папаше Бро. Однако воспользоваться ими он не успел. Их нашли, когда его потайные гнездовья вскрывали. По одному себе забрали Дори Краб и Кривой Руг, а три нам достались, но не просто так. Всё честь по чести. Мы подошли с просьбой к Гонзо: мол, давай арбалеты. А он, выжига, упёрся, жалко ему стало. И спорили мы с ним долго. До тех пор, пока не появилась толстуха Марта, маманя этого скопидома. Да как даст ему по спине сковородой, он и сдался. Мы ведь сироты, а заодно её спасители. Поэтому, как я уже отмечал, мы у кухарок на особом счету. Такой вот случай из развесёлой бандитской жизни, хочешь не хочешь, а маму слушать надо.
В город вышли уже в полной темноте, окраина есть окраина, фонарей здесь нет. И только возле какой-нибудь харчевни для небогатого народа стоит факел или металлическая жаровня, в которой рдеют угли. Вроде бы спокойно и одновременно что-то было не так. Даже те места скопления горожан, которые и в самые лютые морозы собирали вокруг себя людей, были пусты. А где-то дальше, в престижном Белом городе что-то горело. Однако такое и раньше случалось. Так что можно не обращать внимания. Вот только одна мелкая странность накладывалась на другую, и беспокойство усиливалось. А неподалеку от площади Умельцев наткнулись на двоих стражников, лежащих в лужах крови, и это было уже по-настоящему серьёзно.
